Журнал «Вокруг Света» №08 за 1986 год - Вокруг Света

Видите, пара гигантов дремлет на солнышке? Они — тяжелые, массивные, лапы у них короткие, столбообразные. Они с Санта-Круса. Здесь влажный климат и пышная растительность, кактусы низкорослы. И черепахам нет нужды тянуть голову вверх. Панцирь у них округлый, овальной формы — он позволяет свободно двигать шеей в стороны, но не вверх.

Напоследок решаюсь задать Педро еще один вопрос:

— Откуда сейчас, в конце XX века, когда все в мире столь тесно взаимосвязано и взаимозависимо, фауне и флоре Галапагосов грозят наибольшие опасности?

— От одичавших домашних животных и от крыс,— не раздумывая отвечает Педро.— Адаптация к естественной среде обитания у них феноменальная. Если «аборигены» приспосабливались к условиям жизни на островах сотни тысяч лет, то «иммигрантам» для этого потребовалось всего несколько десятков лет.

Даже мы, биологи, не знаем, какими средствами следует вести борьбу. Если уничтожать сорные, привозные растения с помощью пестицидов, пострадает и местная, реликтовая, флора. Еще более осторожного подхода к себе требует фауна архипелага...

Вадим Листов

Окончание следует

Длинные дома даяков

Огромный остров Калимантан — раньше он назывался на наших картах Борнео — густо покрыт влажным тропическим лесом, мрачным и непроходимым. Люди здесь селятся лишь по берегам рек, ибо реки, речки и их притоки — единственное средство сообщения. И местные племена именуются по названиям рек. Всех же вместе этих людей называют даяками. Правда, сами даяки этого названия не любят: по-малайски оно означает «дикарь», «язычник», но слово это уже так укоренилось, что о первоначальном смысле никто и не вспоминает. Говорят даяки на разных (хотя и родственных между собой) языках. Но есть черты, которые очень сходны у всех даяков и отличают их от других людей: одежда, татуировка, оттянутые до плеч тяжелыми серьгами мочки уха. И длинные дома. Живет в доме множество семей, и потому разделен он на клетушки — по одной на каждую семью. Из каждой клетушки — свой выход на общую веранду. Голландский путешественник Ван-Схюйтенс, проведший на Калимантане много лет, писал, что долго не мог понять: что же ему напоминают эти длинные дома? Что-то знакомое, но что? И вдруг понял: да это же казарма! И был прав: по сигналу тревоги вооруженные мужчины в мгновение выстраиваются в полной боевой готовности.

Еще недавно жизнь даяков определяла война с соседями. Каждый молодой воин должен был доказать свою мужественность, добыв голову врага. Для этого даяки предпринимали длительные походы в глубь территории других племен.

И сами могли подвергнуться в любой момент нападению. Потому и организовано было племя, как подразделение.

Охота за головами, а с ней и войны давно ушли в прошлое, но остались привычки и обычаи. Так вообще бывает у всех народов: обычай есть, а причина его появления давно забыта. В случае же с даяками и причина не забыта: живы еще старики, которые если и не сами участвовали в охоте за головами, зато слышали о ней от своих отцов и старших братьев.

Сейчас ибаны, пунаны и другие племена даяков охотятся на кабанов, обезьян, птиц: метко бьют их легкой отравленной стрелой из длинной духовой трубки — сумпитана. Но по-прежнему строят даяки длинные дома-казармы и по-прежнему даже на охоту за птицами не выходят без полного доспеха — копья, меча и кинжала-криса.

Ведь каждый даяк — воин, а воин должен быть готов к любой неожиданности.

Л. Ольгин

Чохор для нарт, лодок и посуды

В летнюю пору привелось мне однажды остановиться на берегу Байдарацкой губы. Ветер, волна — о рыбалке нечего и мечтать. Для меня наступили тоскливые дни безделья. Смотрю, ненцы накинули кухлянки, прошлись по берегу, и... кому-то волна брусок дубовый подарила, кому-то доску. И вот устроились охотники с подветренной стороны чума с ножами в руках. Один мастерит топорище, другой — хорей для оленьей упряжки. Летит мелкая стружка, которой хорошо и руки протирать, и можно подстелить в детскую люльку. А вот Тедеко Худи попалось бревнышко с мягкой древесиной: из такой и ложка получится, поварешка или игрушка...

Сам образ жизни заставлял коренных жителей Севера — ненцев, селькупов, манси и хантов — с детских лет овладевать умением работать с деревом. Лодки, нарты, посуду в прежние времена они изготовляли сами. А инструментов всего — нож да топор. Правда, ножей имелся целый набор — чохор. В нем их не менее десятка, и каждый предназначался для определенного дела. Да ныне, что скрывать, привычное ремесло кое-где забывать стали. Все ведь можно купить в магазине. Вот и решил Геннадий Хартаганов, самодеятельный художник из агитбригады Горковского рыбозавода Ямало-Ненецкого национального округа, поездить по рыбацким поселкам и напомнить людям о древнем умении резьбы по дереву. Сам Геннадий — талантливый резчик. Его работы побывали на выставках в нашей стране и за рубежом. Вещи он режет не просто для хозяйства, а чтобы и глаз радовали. Ремесло, считает он, не должно умирать. Пусть люди смотрят, радуются и припоминают, что и они, пожалуй, могут резать по дереву не хуже.

А. Пашук

г. Тюмень

Русский календарный стиль

Интерес к календарным приметам русского народа вспыхивает время от времени, хотя и довольно редко, чтобы затем быстро и надолго исчезнуть. Это вызвано тем, что отношение к народным приметам, как правило, скептическое: считается, что ничтожно мала практическая польза от них, ежели таковая вообще имеется. И если кто-то вдруг захочет узнать, что же думал о календарных приметах сам народ, и откроет сборник пословиц, например, В. Даля, то прочтет суждение более чем осторожное: «Кто по календарю сеет, тот редко (мало) веет». Что же получается: этими примерами не пользовались и в народе? Значит, не наблюдали за погодой, не строили ее предсказаний, не определяли заранее сроки сельскохозяйственных работ?.. А если и делали, то изредка и как бы не всерьез?

Однако народ жил не век и не два, славянское земледелие насчитывает несколько тысячелетий. А потому агрономические рекомендации, вылившиеся в циклы примет,— не досужие заметки. И если мы разучились ими пользоваться в последние столетия, то виноваты в этом не приметы сами по себе.

В летние месяцы я всегда отправляюсь в поездки по средней полосе России. Цели их самые разнообразные, но при этом никогда не упускалась возможность порасспросить старых людей о том, что они помнят о прошлом (включая рассказы их отцов и дедов).

...Центральный праздник летнего цикла — Иван Купала — справлялся раньше повсеместно. Ощутить атмосферу купальской ночи можно, если в первых числах июля (я намеренно не называю пока точной даты) остановиться на ночлег на берегу реки или озера, когда рядом возвышается безлесый холм или старое городище и вдаль уходит холмистая гряда.

Яркое описание праздника, проходившего у озера Светлояра, что в Горьковской области, принадлежит П. И. Мельникову-Печерскому. Здесь жгли «на горах» костры, в высокой роще среди берез и сосен справляли зеленые святки... Светлояр с его хрустально чистой водой — непростое озеро. От трех его прибрежных холмов, вздыбившихся среди совершенно ровной местности, веет какой-то исполинской силой. Именно здесь с особой ясностью понимаешь, что и праздник, приуроченный к таким природным ландшафтам, когда заклиналось ярое солнце и славилась оплодотворенная земля, должен был иметь реальные основания.

В первое свое посещение Светлояра я расспрашивал местных жителей и об озере, и об обычаях, с ним связанных, и на вопрос: в какой день бывает здесь самое большое стечение народа? — одна словоохотливая старушка сказала:

— Ну, по-теперешнему, это к вечеру 6 июля, на Ивана Купала, значит. Так чтобы всю ночь пробродить тут-то. А по-старому-то это будет 23 июня, вот так-то, милый!..

Хорошо известно, что существует старый стиль, который относится к датам календаря, действовавшего в Европе более двух тысяч лет и называвшегося юлианским (принят в Риме в 45 году до нашей эры). Отмена этого календаря началась еще в XVI веке в связи с так называемой григорианской реформой. К этому времени его неточность стала очевидной: весенние праздники, например, заметно сдвинулись на начало лета.

В 325 году, когда юлианский календарь был принят для всего христианского мира, весеннее равноденствие приходилось на 21 марта, летнее солнцестояние — на 22 июня, зимнее солнцестояние — на 22 декабря. Но в X веке эти события сместились на 5 суток, в XVI веке — на 10, а в начале XX века погрешность календаря составляла уже 13 суток.