Золото инков - Артур Лиелайс

В столице Перу и ее окрестностях находилось и много других – примерно триста или даже четыреста – меньших по размерам храмов и мест поклонения, потому что Куско был не только местопребыванием инки, но и священным городом, куда отовсюду стекались паломники. Перуанцы считали, что этот город полюбило Солнце, и великому светилу здесь поклонялись с особым благочестием, каждый родник, каждая улица и даже каждая стена почитались здесь как священные.

И во всей стране было множество храмов – часто столь богатых, что они могли соперничать со святилищем Куско. В храмах жила огромная армия жрецов, высших и низших, которые никаким производительным трудом не занимались. Всей этой иерархией руководил верховный жрец вильяк уму, который по оказываемым ему почестям считался вторым, после инки, лицом в государстве. Верховным жрецом, обычно пожизненно, становился брат или другой ближайший родственник инки. Вильяк уму, в свою очередь, назначал высших жрецов в провинциях – тоже из числа знати. Были в стране и монахи – отшельники, иногда объединявшиеся в братства.

Жрецы не занимались науками, не были проповедниками и пастырями своей паствы, не носили особых одежд и не имели никаких отличительных примет. Жили они очень просто и часто постились. Жрецы должны были обслуживать храмы, руководить религиозными церемониями и жертвоприношениями, выслушивать исповеди и предсказывать будущее по внутренностям жертвенных животных и по полету птиц. В Куско в большом храме Кориканчи было четыре тысячи жрецов.

Жрецы ведали постами, праздниками и разными сложными ритуалами. В каждом месяце был один или несколько особых праздничных дней. Самые пышные торжества – праздник Райми – происходили во время летнего солнцестояния. На них в Куско приезжала знать со всей страны. В течение трех дней накануне праздника люди постились и не зажигали огня в своем очаге. Утром в день праздника сапа инка, знатные люди и простой народ собирались на большой площади столицы. Громким ликованием, песнями и музыкой они приветствовали восходящее светило. Инка приносил в жертву великому божеству чичу, сам выпивал глоток этого пьянящего напитка и оделял им вельмож. Затем все собравшиеся, одетые в яркие нарядные одежды, направлялись в храм Кориканчи, где совершалось торжественное жертвоприношение. В Перу в жертву богам обычно приносили животных, преимущественно лам, кроликов и морских свинок, а также чичу, зерно, листья коки, ароматические смолы и ткани. Все это сжигалось на алтаре под пение гимнов в честь бога Солнца.

Многие испанские историки, как это часто бывает, оправдывая зверства конкистадоров, пытались изобразить завоеванные народы, в том числе и перуанцев, как невежественных, кровожадных дикарей, людоедов. Так, например, историк Херес писал, что перуанские жертвоприношения мерзки и отвратительны: «Эти люди каждый месяц приносят в жертву своих близких и детей, мажут их кровью лица идолов и двери капищ и окропляют ею могилы усопших. Обреченные на жертву добровольно расстаются с жизнью, смеются, танцуют и поют и даже требуют после того, как сильно напьются, чтобы им отрубили голову. Кроме того, в жертву приносят овец».

Однако в стране инков человеческие жертвоприношения совершались только при чрезвычайных обстоятельствах – на празднике в честь коронования нового инки, в случае стихийных бедствий – землетрясения, засухи, наводнения, эпидемии – и во время войны, когда сам инка отправлялся на поле сражения. В этих случаях на алтаре бога Солнца убивали пленников или детей, которых брали из покоренных племен. Человеческими жертвоприношениями инки, очевидно, старались внушить ужас своим подданным и укрепить свою деспотическую власть.

На празднике Солнца – Райми – зажигался священный огонь. С помощью вогнутого металлического зеркала пучок солнечных лучей воспламенял сухой хлопок. Если было пасмурно и сверкающий лик бога Солнца, предвещая несчастье, скрывался за тучами, огонь добывали трением. Поддерживали священный огонь, так же как в древнем Риме, девы Солнца, они заботливо хранили ого в течение всего года, чтобы он случайно не погас – подобное несчастье считалось недобрым предзнаменованием, предвещавшим беду для всей страны.

После церемонии зажигания огня на алтаре сжигали жертвенную ламу. Кроме того, убивали очень много животных из стада, предназначенного Солнцу; и в этот день свежим мясом угощались не только правитель и знать, но и простой народ. Празднества продолжались несколько дней и сопровождались угощениями, песнями, танцами и музыкой. Подобные торжества позволяли народным массам хотя бы на короткое время забыть о своей тяжелой жизни.

Испанцы, наблюдая, как во время праздников перуанцы пьют опьяняющий напиток и едят особым образом испеченный хлеб, исповедуются жрецам и получают отпущение грехов, как жрецы совершают над детьми обряд крещения, окропляя им голову святой водой, как поклоняясь богам, перуанцы опускаются на колени и осеняют себя чем-то вроде крестного знамения, решили, что эти обряды очень похожи на христианские – крещение, исповедь и причастие. Сам дьявол, прикрываясь священнейшими установлениями христианской религии, обманывает этих язычников и губит их души. Другие, наоборот, считали, что сюда в незапамятные времена, еще до Колумба, приплыли проповедники христианской веры, возможно даже, один из апостолов, и посеяли семена благого учения.

Весьма похожими на католические были и те монастыри, в которых жили девы Солнца, уже в раннем детстве покинувшие семью и давшие обет целомудрия. За ними надзирали пожилые женщины мамаконы, успевшие поседеть за монастырскими стенами. Девы Солнца хранили священный огонь, зажженный на празднике Райми, а также пряли, ткали и занимались вышиванием. После ухода в монастырь девушки были полностью отрезаны от внешнего мира и не встречались уже ни с родственниками, ни с друзьями. Никто, за исключением сапа инки и правительницы койи, не смел входить в священные покои и взирать на дев Солнца.

Девы Солнца, работающие под присмотром мамаконы (из хроники Помы де Айялы).

Если же какая-нибудь из них, несмотря на бдительный надзор и высокую монастырскую ограду, все-таки встречалась с мужчиной, виновную живой зарывали в землю, ее возлюбленного приговаривали к повешению, а селение, в котором он жил, разрушали до основания. Правда, Гарсиласо пишет, что не было случая, когда приходилось бы прибегать к столь ужасному наказанию, другие же, напротив, утверждали, что девы Солнца не так уж строго соблюдали обет целомудрия.

Помещения монастырей были очень удобными и столь же роскошными, как храмы и дворцы инки. В большой обители дев Солнца в Куско жило более полутора тысяч девушек, взятых исключительно из знатных семей, родичей инки. В провинциях дев Солнца выбирали из среды курака и менее знатных семей, а иногда и из простонародья, если девушка была очень красивой.

К этому следует добавить, что все обитательницы монастырей считались невестами правителя. Инка выбирал себе в жены самых красивых девушек, причем они исчислялись не только сотнями, но и тысячами. Эти избранницы жили во дворцах инки, разбросанных по всей стране. От дев Солнца у правителя рождались сотни детей, в жилах которых текла кровь инки; все они были законными детьми и причислялись к знати. Однако трон мог наследовать только старший сын, родившийся от единственной законной жены, которая должна была быть сестрой инки, то есть дочерью его отца или матери, так как в государстве Перу очень заботились о чистоте происхождения своих властителей.

Если инке надоедала какая-нибудь из его жен, то ее отправляли не обратно в монастырь, а к родителям, где она жила в большом почете и уважении.

Койя, жена и сестра инки (из хроники Помы де Айялы).

Знати также разрешалось многоженство, но простым людям закон разрешал иметь только одну жену. В определенный день года всю молодежь, достигшую брачного возраста (юношей двадцати четырех, девушек восемнадцати или двадцати лет), собирали на главной площади селения или города. На брачной церемонии своих ближайших родственников присутствовал сам инка, соединяя руки новобрачных и объявляя их мужем и женой. Такой же обряд совершали по всей стране начальники поселков и городов. Никто не смел выбрать жену вне общины. Браки не заключались без согласия родителей, но желание жениха или невесты редко принималось во внимание. Правда, по некоторым сведениям, молодой человек, преподнесший чиновнику богатый подарок, мог взять в жены именно ту девушку, которая ему нравилась.

Таким образом, государство регулировало заключение браков и оставляло своим подданным только ограниченную свободу выбора. Община выделяла молодоженам жилище и земельный участок. Вслед за весьма несложной брачной церемонией по всей стране начинался общий свадебный пир, продолжавшийся несколько дней.