Система новичка - Татьяна Зимина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так и подмывало спросить:
— Спорим?..
Но я сдержался. Демангел ведь на это и рассчитывает. Так что... Сами понимаете.
— Ты, конечно же, можешь ПОПЫТАТЬСЯ вернуть себе "Чистилище", — ласково промурлыкал демангел. — Я РЕАЛЬНО буду разочарован, если ты этого не сделаешь. Но ты всё равно проиграешь, Безумный Макс.
— Не проиграю, — за последнее время я тоже научился зубасто улыбаться. — И кстати: Безумный Макс я только для друзей. Все остальные зовут меня милорд. Или сир. Усвой это. И поскорее.
И тут произошла крошечная, почти невидимая заминка. В глазах Денницы мелькнула растерянность. Она словно выпрыгнула откуда-то из глубин его лживой и раздвоенной, как коровье копыто, души, на мгновение отразилась в зрачках, а потом спряталась обратно.
Но я её заметил.
Заметил, запомнил и сберёг это воспоминание.
Оно будет греть мне душу.
— Как скажете, сир, — Денница слегка поклонился. — А теперь... — он широким жестом указал на двери. — Не позволяйте мне вас задерживать.
— Не смей обижать моих девочек, — предупредил я. — ОБ ЭТОМ ты точно пожалеешь.
И вновь в глазах Денницы на какой-то миг, неуловимый, как дуновение феи, мелькнула неуверенность. Но он быстро пришел в себя.
— Клуб должен работать, Ма... милорд. И приносить ПРИБЫЛЬ. Разумеется, я буду действовать в рамках трудового законодательства. Но это будут мои правила. Под чутким руководством Гильдии Праздников и Оргий.
— У девочек своя Гильдия.
Денница скроил сочувственную гримасу.
— Как? Ты не слышал?.. Гильдию Стриптизёрш упразднили. Они не смогли выплатить годовой взнос, и Гильдия Законников предъявила им иск. Такие дела.
— Но Гильдии ещё нет года! — я не заметил, как снова впал в ярость. — Девочки работают не больше нескольких недель...
— Что поделать?.. — Денница легкомысленно всплеснул руками. — Правила немного изменились. Теперь взносы платят не в КОНЦЕ финансового периода, а в НАЧАЛЕ. Не можешь заплатить — вылетаешь. Ничего личного, как вы понимаете, МИЛОРД. Только бизнес.
И мне оставалось лишь скрежетать зубами. Денница прав. На данный момент.
И не важно, что это именно с ЕГО подачи Гильдии перенесли дату выплаты взносов. Главное, что девочки не были к этому готовы.
Но я и с этим разберусь.
Просто счёт увеличился на пару ноликов.
Сохраняя невозмутимость, я отвернулся от демангела и направился в сторону кухни.
— Эй, сир... — голос был ПРЕДЕЛЬНО презрительным, но я всё равно остановился и оглянулся через плечо. — Выход в другой стороне.
— Я помню. Просто хочу кое-с-кем попрощаться.
— Это — сколько угодно.
И Денница отвернулся к стойке.
Махнув, у него за спиной, Юпитеру, я поспешил в вотчину Папы Борща.
Но толкнув дверь, остановился.
Вокруг витали запахи мыльной пены, жарящегося мяса и плеск горячей воды в раковине.
Все столы, а также пол в моечной были завалены грязной посудой. Фонци плескался среди тарелок, и в первый миг я улыбнулся — здесь всё остаётся по-прежнему...
Но потом заметил, что губка плещется в лохани совершенно один. Никто не помогает ему с посудой, никто не ловит чистых тарелок...
Ложноножки его посерели от усталости, спинка покрылась налётом грязного жира.
— Привет, Фонци!
Поймав губку, я открыл кран с чистой водой и принялся промывать его от налёта. Затем выжал, погладил — губка благодарно задрыгал всеми присосками — и со вздохом опустил обратно в раковину.
— НОВИЧО-О-О-ОК! — знакомый рёв пролился на сердце, как тёплое подсолнечное масло.
— Привет, Папа Борщ.
Мы обнялись.
— А нам сказали, что ты к нам больше не вернёшься.
— Денница сказал?
— Он, гад ползучий.
— Я всё верну. Просто потерпите.
— Да мы особо-то и не напрягались, — повар пожал могучими плечами. — Ты же знаешь: мы на особом положении. Пока.
— Пока?
— Ну, этот рогатый сказал, что скоро нам не нужно будет кормить... сам знаешь кого. Что он порешает этот вопрос, потому что это же ОГРОМНОЕ расточительство — кормить невидимых и бесплотных тварей, от которых нет никакой пользы.
Я поморщился и сдавил пальцами переносицу.
— Он что, не в курсе, как в Сан-Инферно всё устроено?
— Этот парнокопытный заявил, что скоро всё изменится. Что он ЛИЧНО всё изменит.
Я кивнул.
Старая волынка. Поганец и Золотко тоже мечтали избавиться от гремлинов... Точнее, не избавиться. А просто выпустить их из Сан-Инферно, чтобы хозяйничать здесь самим.
Их совершенно не заботило, что станет с другими измерениями.
— Ладно, Папа, этим я тоже займусь, — пообещал я.
Одной проблемой больше, одной меньше — для меня уже не имеет значения. К тому же, вопрос гремлинов имеет прямое отношение к моим личным делам. Так что всё путём.
— Вот и ладно, — повар вытер могучие руки о фартук и широко улыбнулся. — Так мы... можем спокойно работать?
— Конечно, Папа, — я протянул руку.
— Ой, да ладно, — повар вновь сгрёб меня в могучие объятия. — Мы же семья.
Судя по хрусту косточек, Папа Борщ любил меня примерно, как родного сына.
Проходя мимо раковины, я сунул руку в воду, выловил Фонци и сунул в карман.
— Пришла пора взять небольшой отпуск, дружок, — я успокаивающе похлопал по намокшему карману и улыбнулся.
Папа Борщ как-то объяснил мне, что грязная посуда — не его епархия. Он должен бесперебойно готовить еду, а в чём её подавать — проблема хозяев клуба... И если посуда закончится — им придётся ответить.
Совершив эту небольшую месть, я почувствовал себя лучше.
А сойдя со ступеней клуба, остановился в некоторой растерянности.
Я всегда думал, что Лола живёт прямо в клубе, и просто не представлял, где она может обитать.
Может попробовать разыскать Энди? Он наверняка или где-то в городе, или в казармах.
Я вспомнил, как выглядит Сан-Инферно с высоты полёта на чоппере.
Отыскать в этом гигантском стоге сена одну-единственную иголку в зеркальном шлеме — никаких магнитов не хватит.
Медленно я двинулся вдоль проспекта Потерянных Душ.
Ночь только вступала в свои права.
Багровый зрачок Люцифера сонно помаргивал и мигал, обещая разгореться как следует в самое ближайшее время.
Прохожими тротуары не блистали. В-основном это были ранние гуляки, которым не терпелось вкусить разрешенных удовольствий. И те, кто привык выходить на работу пораньше.
А
