Вне Объектива (ЛП) - Грей Р. С.

Я хохочу, не удивляясь ее откровению.

— Мне нравится Наоми. Думаю, Беннетт по уши в нее влюблен.

Чарли откидывается назад, снимая сапоги и подгибая по себя ноги. Такого рода движение кажется очень милым, но я не могу понять, почему. Может, потому что она бы не сделала так только в том случае, если бы не чувствовала себя комфортно со мной?

— Ага. Кажется, она тоже без ума от него.

— Бедолаги. — Я подмигиваю ей, и Чарли одаривает меня яркой с ямочками улыбкой.

Я наклоняю голову в сторону.

— Знаешь, я тоже учился в Колумбии. Поэтому и переехал из Бостона.

— Серьезно? Что ты изучал?

— Фотожурналистику, но мне двадцать семь, так что не думаю, что мы могли жить в городке в одно и то же время.

— Ну да. Мне только двадцать три.

Интересно, что парни из университетского городка думали о ней. Возможно, оно и к лучшему, что мы не учились там в одно время. Я бы не позволил ни с кем ей встречаться, кроме меня.

Она прочищает горло.

— Ты всегда хотел быть модным фотографом?

Вопрос застиг меня врасплох. Я встряхиваю головой, когда воспоминания ударяют со всех сторон - голодные дети, смертельные раны, сожженные деревни. Кулаки инстинктивно сжимают подлокотники кресла, пока стараюсь избавиться от мыслей.

— Не. Я столкнулся с этим где-то два года назад и решил, что это может быть отличным вариантом. Легко работать по сравнению с тем, чем я раньше занимался. — Больше я ничего не хочу говорить. Весь этот разговор слишком нравится мне, чтобы выпускать демонов наружу.

Подсознание кричит на меня поменять тему разговора.

— Я видел картины у тебя в квартире. Они потрясающие. Ты изучала этот стиль в Колумбии? — Я с легкостью спрашиваю ее про искусство, но она не отвечает мне сразу. Чарли скептически смотрит на меня, прекрасно заметив мой намеренный уход. Знаю, что на моем лице можно прочитать разочарование, но никто не хочет разговаривать о тяжелых вещах на первом свидании. Первое свидание. Разве?

— Да. Я начала рисовать после старшей школы и лю...

— Кларисса! — Кто-то кричит в нескольких шагах от нас, отчего Чарли резко поворачивает голову в сторону крика.

— Кларисса!

Я таращусь на Чарли, сбитый с толку. Парень, по всей видимости, из какого-то студенческого братства, подходит к нам, определенно узнав Чарли, и ее широко раскрытые глаза, кажется, говорят о том же.

— Хадсон? — спрашивает она, хмурясь.

Он, похоже, не возражает против ее отсутствия энтузиазма при встрече.

— Не могу поверить. Я не видел тебя около пяти лет и встречаю здесь, в хреновом кафе-магазинчике? — Я рассердился от его оценки помещения, что Чарли прекрасно замечает и извиняется за это взглядом.

— Как поживаешь? — спрашивает она с неловкой улыбкой.

— Да хорошо. Скучал по тебе. Вся группа скучает. — Этот парень, Хадсон, наконец смотрит в мою сторону, но, походу, даже не признает моего присутствия. Кровь закипает, и мне приходится бороться с желанием встать и заставить его смотреть на меня.

Чарли прочищает горло.

— Ах, да. Хадсон, это Джуд... фотограф, с которым я работаю. — Жестом она указывает на меня, и Хадсон лишь машет мне. Сукин сын даже не удосужился пожать мне руку. И какого вообще черта – фотограф, с которым я работаю? Как насчет друга хотя бы?

Его гребаная, деревенская улыбка расплывается по хлебалу еще шире, когда осознает, что я - не ее парень.

— О, да! Я видел тебя на стольких журналах. Ты даже более красивая, чем была в школе, Кларисса.

Она краснеет от его комплимента, пока я хрущу шеей. Обычно я таким не занимаюсь, но мне хочется набить морду этому парню, поэтому мне нужно что-то сделать со своим телом; так что просто спокойно сижу и попиваю оставшийся кофе.

Когда Чарли не отвечает, Хадсон продолжает:

— Знаешь, я рад, что столкнулся с тобой. У меня клуб открывается в пятницу, а пары все еще нет... — О, пресвятые ананасы. Кем он себя мнит?

Чарли потирает шею и кусает губу. Все в языке ее тела кричит о том, что она некомфортно себя чувствует, но Хадсона это даже не колышет.

— Это так здорово, Хадсон, — воркует она с наигранным энтузиазмом.

— Почему бы тебе не прийти? — Он оглядывает меня с надменностью. — Можешь взять с собой друзей. Я устрою вас за VIP-столиком, и все напитки будут за мой счет, конечно же.

Он упомянул друзей так, будто его обобщенный термин не может включать меня под определение. Нет, возможно, он имеет в виду уэстапсайдерский регбийный клуб «Уоспс». Этот парень даже не создан для драк.

Чарли глядит на меня с неопределенностью. Что она хочет? Мое одобрение? Хочет, чтобы я вмешался и утвердил ее своей? Я - фотограф, Чарли, помнишь? Кончиком пальца я касаюсь брови и пожимаю плечами перед тем, как отпить уже холодный кофе. Он на вкус теперь, как дерьмо, но мне нужно чем-то занять мозг, так что не стоит смотреть, как она соглашается пойти на свидание с этим отморозком.

— Эм, хорошо. Звучит здоровски, Хадсон.

Слова грохотом отдаются у меня в сердце, и я сжимаю чашку кофе так сильно, что керамика сейчас, возможно, треснет под пальцами.

— Тогда дай мне свой номер, и я посвящу тебя во все детали. — Он достает телефон из сделанных на заказ брюк-чинос, и на этом я резко встаю и направляюсь в уборную. Я не могу просто сидеть и наблюдать, как она соглашается на свидание с другим парнем, пока мы пьем кофе.

— Джуд? — спрашивает Чарли, мягким голосом разбивая мое сердце. Я еле поворачиваюсь к ней, но, подери меня черт, не могу не ответить девушке.

— Я просто быстренько сгоняю в туалет. — Мне нужно уйти. Это уже слишком, но клянусь, то, как она смотрит на меня в этот момент, могло бы растопить ледяные стены. Во время разговора с Хадсоном Чарли никогда не показывала ему столько чувств в одном лишь взгляде... как мне. Надежда все еще есть.

ГЛАВА 9

Чарли

— Чарли, какого черта? — кричит Наоми в трубку.

— Я не хотела быть грубой! Что мне нужно было сделать? — спорю я, листая блокнот и пытаясь одновременно сделать зарисовку и успокоить подругу.

Клянусь, что стон, который она испускает, можно услышать через весь Атлантический океан.

— Скажи ему, что ты встречаешься с другим парнем, и уже Хадсон будет невоспитанным, что приглашает тебя вот так!

Я раздражаюсь, плюхаясь на кровать, а блокнот с глухим звуком - на пол, и съеживаюсь от мысли, что погнула углы.

— Джуд ни разу не говорил, что мы на свидании! И я пыталась заставить его смотреть на меня, дать мне знак, чтобы сказать «нет», но он на это только отмахнулся. Ему все равно, а я чувствовала себя полной идиоткой, поэтому и сказала «да».

— Что случилось, когда ушел Хадсон? — спрашивает она, похожая на детектива, расспрашивающего меня под яркой лампой.

Я сглатываю и пытаюсь произнести следующее предложение как можно спокойнее:

— Я пригласила Джуда пойти с нами в клуб. Он сказал, что пригласит девушку, и все мы можем пойти парами. — Нет, фраза не звучит лучше, если произнести ее медленнее. — Это все доказывает, Наоми. Если он хочет пригласить кого-то на свидание, то значит не расстроен из-за того, что Хадсон позвал меня.

Пустота в желудке угрожает поглотить меня, по в телефоне длится молчание. Я решаю сфокусироваться на беспокойной жизни за окном, стараясь заставить разум преобладать над телом. Если скажу желудку, сердцу, ногам, глазам и ушам прекратить тосковать по Джуду, то смогу ли, выдержу ли?

— Глупая ты. Он так сказал, чтобы не оставаться в дураках. Он хочет тебя или зачем ему тогда надо было звать тебя на кофе. Поэтому завтра ты будешь выглядеть чертовски сексуальной и докажешь Джуду, что хочешь его, а не долбанного Хадсона.

— Я не знаю, Наоми... Прошлый раз, когда я попыталась это показать, ничего хорошего не вышло. — Щеки все еще заливаются краской, когда смотрю на пятно рядом с прикроватной тумбочкой, где я шаталась пьяная и раздевалась перед Джудом. Я должна огородить пятно лентой, будто это место преступления. Бог свидетель, я избегаю этот квадрат четыре на четыре, как физическое доказательство своей гордости, скрытой под лакированным деревянным полом.