Рожденные в СССР. Прорыв - Ал Коруд

— Охраняете меня?

— Ну а ты как думал? По уму тут бы целую роту в охранение поставить.

— Чего уж роту? Полк с тяжелым вооружением. И обязательно танки.

Мясников с сомнением посмотрел на Ракитина и лишь затем усмехнулся:

— А ты шутник! Ну раз чувство юмора не теряешь, то с тобой можно иметь дело. Я лично считаю, что люди без оного бесполезны во всем.

— Аналогично.

Они разлили чай и достали сладкое, что нашлось в доме. Оба оказались чаехлёбами. Через некоторое время Иван осторожно спросил:

— Сеня, ты меня извини, конечно. Может, лезу тебе в душу непрошено. Но есть у тебя какие-то наметки, что нам дальше делать? У меня, честно говоря, голова просто кругом. За что браться? Кому звонить? Как на гребаном минном поле!

Семен кивнул, взял чашку в руку, вдыхая аромат индийского чая. Здесь он был какой-то особенный.

— Пока нам необходимо тщательно и осторожно собрать узкий круг единомышленников. Затем постараться выйти на человека из вашей организации, что может принимать очень важные решения. Непростые решения.

— Ивашутин? Не так просто до него добраться.

— Можно кого-то из его заместителей.

— Так, подожди, — Мясников уставился на собеседника. — О генерале хорошие отзывы в будущем?

— В целом положительные. На Ивашутина можно надеяться. Но он ведь не один и подчиняется Министру обороны.

— И вхож с докладом к самому Генсеку, — Иван покачал головой. — Точно. Меня же сбивает с толку твоя показная молодость. А у тебя все ходы записаны.

— Если бы так, — вздохнул Семен. — Но кто-то из ЦэКа нам также остро необходим. Но вот кто? Я в здешней политике полный ноль. Ильич вроде хороший мужик, но ведь довел страну до ручки?

— Будем думать. А сейчас давай спать. Рашид рано приедет.

Семен Ракитин смотрел в окно на еще непонятный ему мир прошлого. Как он сможет тут прижиться? Какой будет его судьба в неясном прошлом? Сумеют ли они спасти страну? Как бы то ни было, он уже не один.

Глава 13

Дача Генсека «Заречье 6». Подмосковье. 10 июня 1973 года

Селение Заречье находится между Сколково и Троекуровским кладбищем. Эту «ближнюю» подмосковную резиденцию Леониду Ильичу выделили еще в 1960-м, после его назначения на пост председателя Президиума Верховного Совета СССР. При первой поездке в Заречье он обратил внимание на рабочий кабинет — уютный, но уж очень маленький. В ответ на выраженное удивление по этому поводу Брежнев произнес: «А зачем больше? Мне и так хватает».

Впоследствии, когда Леонид Ильич стал уже генсеком, дача была реконструирована, дополнительно благоустроена. В доме имелись столовая и гостиная, 6 спален, кабинет, библиотека. Элитных жильцов обслуживали 3 горничные, повар, кроме них были еще рабочие, наводившие порядок на территории, где имелись, клумбы, беседки, оранжерея и даже открытый бассейн.

В лесах, окружавших в ту пору дачный комплекс, водилось зверье, поэтому он мог, выкроив даже немного свободного времени, устраивать импровизированную охоту прямо за забором усадьбы. В Будущем рядом с дачей будет проходить МКАД и построены футуристический инновационный центр «Сколково» и элитные комплексы «Сколково-Парк».

Леонид Ильич прошелся по большой комнате и тяжело вздохнул. Вроде бы и воскресенье, один из немногих дней отдыха для первого человека страны. Но что-то его подспудно тяготило. Все после того проклятого сна. Уже почти неделя, как он ему явился, а мысли постоянно возвращаются к тем чертовым «мельницам». Генеральный секретарь коммунистической партии Советского Союза не был человеком мнительным, и нарастающая депрессия действовала ему на нервы. Который день без снотворного заснуть не может. А все началось немного спустя событий шестьдесят восьмого.

Чехи! Как были предателями, так ими и остались. И это после всего, что Союз для них сделал! Так все отлично шло вслед за устранением Никиты, так надо было им устроить свою «Пражскую весну». Руководство СССР тогда практически жило на военном положении. Всерьез готовились к «горячей» фазе и большой войне с НАТО. Вот тогда Леонид Ильич и начал впервые принимать снотворное, ибо сильно нервничал. Во время переговоров с делегацией поляков ему даже стало плохо, стал заплетаться язык, и он вырубился. Охрана заподозрила отравление и подняла тревогу. Как-то неудобно получилось. Потом еще от врачей досталось.

Брежнев подошел к окну и снова чертыхнулся. Вот не любил он никогда это состояние неясного предчувствия! Обычно ничего хорошего оно не предвещало. Что же такого должно произойти? Могучий мозг и звериный нюх лидера второй сверхдержавы мира ощущал нечто, но пока без конкретики. Внезапно вспомнился пятьдесят третий год. Старая гвардия возжелала тогда сместить Никиту. У Хрущёва оставался последний шанс — решение президиума должен был утвердить расширенный пленум. И ведь именно Брежнев бросился звонить маршалу Жукову, который тут же примчался в Москву с учений. За героем войны стояла армия, а сам герой поддержал Хрущёва. Через несколько лет Брежнев уже сам возглавил заговор против первого лица. Страну надо было спасать от волюнтаризма. Понесло Никиту по кочкам.

Пройтись, что ли? Хотя нет, какая тут прогулка? От забора до забора? Скорее бы в Крым, в «Глицинию», любимую дачу Леонида Ильича. Морские прогулки, заплывы, южный воздух. Но это будет позже, в июле. Впереди невероятно важная поездка в Америку. А пока он жил под Москвой, в небольшом двухэтажном доме в Заречье, окруженном со всех сторон лесом. Походив, взад-вперед, Леонид Ильич двинулся на кухню, вотчину Виктории Петровны. Нет, конечно же, на даче присутствовали профессиональные повара, как и служба контроля за поставками продуктов. Но жена Генсека считала своим долгом готовить обязательные обеды в воскресенье. Ничего особенного — борщ, свиная кореечка с картошкой и колдуны. Для дичи несезон.

— Витя, маетно мне что-то. Ты не разбираешься в сновидениях? Что обозначают приснившиеся мельницы? Машут своими черными лопастями.

Виктория Петровна удивленно обернулась и вытерла оборотной стороной ладони лоб:

— Ты чего это с утра пораньше? Какие мельницы?

— Ладно, проехали. Обед скоро?

— Да только начала, — растерялась супруга. — Проголодался? Может, салатик быстренько настрогать?

Брежнев задумался и решился:

— Обедать буду в Кремле! Жди к вечеру, так что не торопись.

— Чего так? Выходной же! Работаешь, себя не щадишь.

— Не до отдыха, Витя. К ужину буду.

Леонид Ильич резко развернулся и двинулся в спальню одеваться. По пути дал команду охране — «Едем в Кремль»! Пусть посуетятся. А то расслабились, понимаешь! Он неспешно выбрал себе костюм, по случаю лета не такой строгий. Тщательно примерил галстук. Мало кто знал, что Генсек мог долго возиться у зеркала. Зато в отличие от многих членов Политбюро выглядел всегда безупречно, что не раз отмечали иностранные журналисты.

— Леонид Ильич, к чему такая спешка? Александр Яковлевич беспокоится.

Рядом привычно появился могучий молодец Валерий Жуков, самый любимый охранник Генсека. Рябенко Александр Яковлевич, начальник его личной охраны был сегодня на выходном.

— Так надо. Позвони ему и скажи, что все в порядке. Как тебе мой галстук?

Жуков показал большой палец и ушел к телефону. Но Леонид Ильич пошел сегодня дальше, пройдя с крыльца напрямую к гаражу. В голову пришла внезапная мысль, что пора как-то особо выделить охрану его персоны и первых лиц государства. Сейчас ею занимается КГБ, конкретно девятое управление. Не слишком ли много гэбистам дано власти? Странно, что как-то раньше об этом не додумался. Тем более, что и само управление располагается давно уже не на Лубянке, а в четвертом корпусе Кремля. Выделить её в отдельную структуру при правительстве СССР. Мысль ему о чрезвычайно понравилась. Политбюро будет не против, в отличие от Андропова. Так ему и так власти хватает. Зато согласований станет меньше, и охрана мобильней.

«Думаю, поддержат. Самих же охраняют. Главное — придумать как подать!»

С уже более бодрым настроем Брежнев вошел в гараж и спросил у дежурного:

— «Кадиллак» на ходу?

— Недавно обкатывали.

— Заводи, на нем поеду. Сам.

— Леонид Ильич! — вмешался подошедший старший охраны. — Не положено. Нам и так шоссе и Кутузовский срочно перекрывать. Забыли последнее покушение?

Брежнев