S. Синдром (СИ) - EvgeshaGrozd

Он, видимо, скинул меня со стула. Руки связаны на груди.

— Эй? — потянула путы.

— Я здесь, — знакомый голос. Боже, нет. Тот мужчина из реанимации. — Некогда ждать, когда очухаешься, потому бужу так нежно.

Дрожь прошла по никчёмному телу. Что же ты за мразь, где я перешла тебе дорогу?!

— Ещё там в подсобке думал вас остановить, но потом понял, что хочу немного другой игры. Вне стен больницы. На этот брошенный лесничий домик набрёл год назад, совершенно случайно. И вот видишь, пригодился.

— Зачем ты это делаешь? — Я должна знать. — За что?

Он недоверчиво поднял брови, и его губы слегка дрогнули:

— Правда забыла?

Сцепила зубы. Во взгляде только вопросы. Пойми их, если ты так умён.

Мужчина вдруг нервно усмехнулся и стремительно ушёл в другую часть комнаты. Поскитался там из угла в угол, жестоко пнул скамью, снова помаячил уже поодаль, и, словно тёмное больное животное кинулся ко мне, рванул меня с пола и бросил на матрас.

Невольно вскрикнула, но он тут же зажал мне рот, навис. Тень его лица накрыла собой всё сущее.

— Нет, только не кричи, — его голос теперь звучал странно, он словно умолял меня. — Я не могу слышать твой крик, он много лет в моём мозгу.

Убрал ладонь, встал и снова ушёл в другой конец. Я приподнялась и села, глядя на его тёмную фигуру.

— Ты не помнишь, но я помню. Я знал, на чем живился мой брат, что это был за бизнес. Всегда относился с безразличием и скепсисом. Я сторонился этого, был далёк от его промысла, потому что мечтал о другой жизни для себя. Я учился, был обычным парнем, — смешок, — даже девушки, интерес к простой жизни. Я жил! Но, однажды, увидел тебя среди вновь поступившего "товара". Ты была так чиста, невинна, напугана и беззащитна. Чистый лист, — опять горький смешок. — Тогда впервые, словно пёс, умолял своего брата не трогать тебя, "подарить" тебя мне.

Он в ярости пнул теперь стул. Молчание. Я, замерев, ждала продолжения исповеди.

— Но он вышвырнул меня из кабинета. В ту ночь, когда он трахал тебя, клянусь, хотел убить его, самолично пустить пулю любимому брату в лоб и застрелиться самому. Но кишка оказалась тонка, чёртов сопляк! Потому что роднее его у меня нет. Хоть он и был настоящей мразью, но оставался моим братом. Он заставил меня слушать, как ты кричишь, молишь его о пощаде. Я на стены лезть от своего проклятого бессилия. Твои крики навсегда остались в моей голове.

Он замолк, смотря куда-то мимо меня. Глаза словно остекленели. Он снова пьян? Или эта странная внутренняя боль превращает его в пустую субстанцию?

— Позже, я придумал план, чтобы купить тебя под видом одного из торговцев, но брат захотел оставить тебя. Ты ему понравилась. Подумать только, — снова болезненный смех.

Он вновь навис надо мной, опрокинул на матрас и аккуратно взял за лицо. Разглядывал. Голос мучителя осел.

— Только представь, каково это все эти годы наблюдать, как ты мучаешься и живёшь с ним, как он истязает тебя, но, блядь, я не мог ничего поделать. А потом, — пауза, — ты сама наказала его. Моему злорадству не было предела: выкидыш, твоё бегство, его стенания из-за того, что сам влюбился в тебя и не мог больше жить с этим. Пуля в голову, и счастливый конец. Всё для меня, вроде бы… Но ты… Ты ненавидишь всю нашу мерзкую семейку, презираешь всей душой наше чёртово отродье. Из-за этого не смогу никогда получить тебя, твою душу, твою любовь. И всё из-за него, из-за меня, из-за своей слабости! Всё, что могу, так это только владеть твоим телом, которое ты тоже научилась отторгать, не воспринимать, — грудной стон. — Всё кончается лишь тем, что я заменил любовь на ненависть и дышу местью, потому что так легче, болит не так сильно. Ты не моя и не будешь ей никогда. Никогда! Невозможно любить того, кто позволил сломать жизнь и превратить её в ад, который струсил, прошёл мимо твоей беды…

Выплюнув все эти откровения, он уткнул своё лицо мне в ключицу и умолк.

По телу гуляла дрожь. Я не могла ничего ответить. Многое из того, что он говорил, не в состоянии вспомнить, а знание о его, оказывается, чувствах вообще ввело в тупик и шок. Любить, потому ненавидеть? Бред!

Он испустил тяжёлый выдох. Приподнялся на локти и… ласково поцеловал в уголок губ. Вздрогнула и напряглась, стараясь инстинктивно отстраниться, но он не дал, удержал за лицо.

— Тш-ш-ш, пожалуйста…

Он просит?!

— Пожалуйста, пожалуйста…

Снова поцелуи в нижнюю губу, нос, глаза, виски — нежные и осторожные. Его рука коснулась волос, отстранился и посмотрел в мои глаза.

— Как же я люблю тебя, — словно удар ножа. — Милая. Родная моя.

В сознании переклинило, и я вдруг невольно обмякла. Услышать столь приятные слуху слова для меня в новинку. Захотелось понять, что бывает после таких фраз. Тепло растеклось от висков к груди.

Словно ощутив мои виртуозы внутри, посмотрел в глаза. Видела, как ласково смотрит на меня, ещё больше порабощая моё тело в непонятный вакуум. Опустила взгляд на его губы. А целовал ли он меня когда-нибудь? Какие они на вкус? Мужчина прочёл всё в моих глазах, и жарко впился в рот, проник языком, придавил телом, рука обвила талию и страстно прижала к себе. Сильные и нежные руки, сжимали и страстно владели.

Я добровольно шагнула в клетку зверя, впервые испытав что-то потустороннее и неведомое. Оно сладко до онемения в конечностях, до взрыва где-то внизу живота.

Он целовал и я… впервые отвечала!

Я не помню его, не помню какой он, насколько презираю его. Или же это реакция на то, что, в данный момент, увидела в нём побитую собаку, жалобно просящую ласки и нежности?

Почувствовала, как мой мучитель развязывает оковы. Осознав свободу, даже не подумала бежать. Он был настолько нежен, что хотелось продолжения. Обвила его руками, продолжая целовать. Сильные и тёплые ладони почему-то вселили чувство защищенности. Всё тело, каждая клеточка тонули в нём, в его крепких объятиях. Гормоны пошли впляс. Я забыла кто передо мной. Забыла себя, забыла ВСЁ! Тело его, а душа порхнула в прострацию безмятежности.

Тут почувствовала его эрекцию. Шлепком рухнула с небес, вспоминая, что это больно и мерзко. Я не хочу! Боже, нет! Только не это! Мгновенно среагировала и панически уткнулась в его грудь кулаками.

— Нет, прошу…

Это явно его разозлило и ввело в бешеное отчаяние. Мужчина зарычал, подобно раненному зверю, и распял мои руки в стороны, припечатав к матрасу. Вновь навис, убивая ненавистью и злобой.

— Не можешь! — дико зашипел мне в лицо. В голосе мужчины явное разожарование и боль. — Не можешь! Никогда не сможешь!

Размахнулся для удара, но притормозил. Снова болезненная дикость в его глазах, рык. Схватил за затылок и швырнул на пол. Упав и ещё не успев осознать, что делать, как себя спасать, всё же удостоилась его жестокости. Секунда, и мир резко растворился во тьме.

В чувство привёл нестерпимый холод и шум улицы. Запах сухой травы, которая словно иглы врезалась в лицо и руки. Я постаралась шевельнуться, но боль в теле и висках, лишь наградила стоном. Шум колёс об асфальт. Щебетание птиц. Свобода?

Как же холодно! С трудом перевернулась на спину и увидела бесконечную синь неба, свободные и манящие облака. Улыбка коснулась губ, слеза выкатилась из глаз. Умоляю, заберите меня с собой! Хочу так же легко и свободно плыть среди вас, ощущать блаженство и покой.

Шорох. Хруст травы от чьей-то поступи. Тень коснулась лица с левой стороны. Меня нашли.

— Сюда! Здесь! Быстрее! — мужчина крикнул кому-то вдаль и наклонился. Меня вернут обратно, снова назад. Слёзы вышли наружу, и я, отдаваясь безысходности, зарыдала навзрыд.

— Ты меня слышишь? — вопросил мужчина-санитар, пытаясь понять моё состояние.

Невероятная боль внутри, чуть не задушила, когда он начал поднимать моё тело с земли, я охнула от боли и вцепилась в него.

— Больно, — пропищала, закусив губы.

Санитар осмотрел меня, осторожно завернул в термоодеяло и, взяв на руки, понёс к группе поисковиков.