Пепел победы - Дэвид Вебер

— Вот и слава богу, — тихо произнесла Хенке без тени смеха.

Хонор, уловив перемену настроения, обернулась, но Мишель уже встряхнулась и откинулась в кресле.

— Кстати, — сказала она обыденным тоном, — хотелось бы кое-что тебе сказать. Ты смотрела запись своих похорон?

— По диагонали, — нехотя призналась Хонор. — Зрелище не из тех, которые доставляют удовольствие: похоже на плохо разыгранную историческую пьесу. Это надо же, склеп короля Майкла! Разумеется, мне понятно, что государственные похороны были устроены, чтобы превратить меня в своего рода символ, а устроители свято верили, что я действительно убита хевами…

Она покачала головой, и Хенке фыркнула.

— Конечно, — подтвердила Мишель, — тут присутствовал своего рода расчет, хотя, может быть, и не в такой степени, как тебе кажется. Но я имела в виду свое участие в церемонии. Ты меня видела?

— Да, — тихо ответила подруга, вспомнив Мишель с окаменевшим лицом, застывшими в глазах слезами и мечом лена Харрингтон в обтянутых перчатками руках, шествующую под мерную барабанную дробь за архаичным катафалком по бульвару короля Роджера Первого. — Да, видела.

— Так вот, — сказала Хенке, — я бы очень хотела попросить тебя больше со мной таких фокусов не проделывать! Ты поняла меня, леди Харрингтон? Я больше не хочу участвовать в твоих похоронах!

— Попробую взять на заметку, — ответила Хонор с деланной беззаботностью, но Мишель поймала ее взгляд и продержала несколько долгих мгновений.

— Ладно. Пожалуй, сойдет, — сказала она с некоторым оживлением и снова откинулась в кресле. — Но ты что-то говорила про «цветочки», значит, должны быть и «ягодки». Надо полагать, твои грейсонские приятели не ограничились наименованием в честь тебя супердредноута, а задели твою утонченную, сверхчувствительную натуру еще более чудовищным манером?

— Да, черт бы их побрал, именно так! — заявила Хонор, нарезая круги по каюте.

Ее платье при каждом энергичном шаге обвивалось вокруг лодыжек.

— Кончай топтать мои ковры: садись и рассказывай, в чем дело, — строго велела Хенке, указывая на кресло, с которого Хонор только что вскочила.

— Слушаюсь, мэм, — отозвалась Хонор и уселась в кресло в позе паиньки, положив руку на колени — Так лучше?

— Сойдет, если не будешь выпендриваться. А не то задам тебе трепку: нынче ты в таком состоянии, что я с тобой справлюсь.

Хонор хмыкнула, всем своим видом выражая глубочайшее сомнение, откинулась назад и забросила ногу на ногу.

— Вот теперь точно лучше. Рассказывай.

— Ну ладно, — со вздохом сказала Хонор. — Это статуя.

— Что? — недоуменно переспросила Хенке.

— Статуя. Причем такая, что писать это слово можно только с заглавной буквы. Желательно курсивом и с восклицательным знаком… лучше двумя.

— А вразумительнее нельзя? Я решительно не понимаю, о чем ты толкуешь.

— Ага. Следует предположить, что со времени известия о моей недавней безвременной кончине Остин-сити ты не посещала?

— Если не считать того, что прилетела на боте забрать тебя из дворца, — нет, — заинтриговано сказала Хенке.

— Стало быть, в Зал Землевладельцев тебя не заносило. Это все объясняет.

— Что, черт побери, объясняет?

— Что ты умудрилась не заметить скромненькое — всего-то на всего четырехметровое — изваяние, которое изображает твою старую подругу и установлено на верхушке восьмиметровой — полированной! — колонны из обсидиана. Эта хреновина красуется на площади, у подножия главной лестницы, ведущей к Северной галерее. Так что всякий, прибывающий в Зал Землевладельцев через главный вход, вынужден пройти прямо перед глазами этого шедевра монументального искусства!

На этот раз проняло даже неисправимую Хенке: она опешила. Хонор встретила ее изумленный взгляд со спокойствием, которого сама, увидев памятник в первый раз, отнюдь не испытывала. Очередной «маленький сюрприз» Бенджамина сразил ее наповал. Правда сам Протектор уверял (возможно, и не лукавил), будто идея принадлежала не ему, а Конклаву Землевладельцев. А он всего-навсего не удосужился даже намекнуть ей на их затею, пока она не столкнулась лицом к лицу — точнее, лицом с колонной, — короче, не напоролась на это невероятное чудовище.

Нет, рассудительно заставила себя признать Хонор Харрингтон, на самом деле называть эту громадину «чудовищем» несправедливо. Даже не испытывая особой любви к пластическим искусствам, она — в те редкие моменты, когда не скрежетала зубами, — отдавала должное мастерству скульптора. Мастер изобразил ее в тот момент, когда она стояла в Зале Землевладельцев перед всем Конклавом, опираясь на Державный Меч в ожидании, когда вернется гвардеец, посланный землевладельцем Бёрдеттом за мечом лена Бёрдетт. Не приходилось сомневаться в том, что автор внимательно изучил записи, относящиеся к тому ужасному дню, и передал все в точности, за исключением двух деталей. Одна неточность относилась к Нимицу, фигурку которого скульптор поместил на плечо бронзовой Харрингтон: на самом деле в тот момент кот сидел на столе. Впрочем, эту художественную вольность Хонор находила оправданной, ведь что на столе, что на плече, Нимиц все равно находился рядом с ней, причем в большей близости, нежели мог предположить ваятель. Но поистине вопиющей неточностью она считала безмятежное выражение на своей бронзовой физиономии. Ей ли не помнить, в каком жутком состоянии дожидалась она смертельного поединка с изменником Бёрдеттом.

Хенке тем временем продолжала в изумлении таращиться на подругу. Она пришла в себя лишь через несколько секунд.

— Четыре метра в высоту? — приглушенно переспросила она.

— Ага. На верхушке восьмиметровой колонны, — подтвердила Хонор. — Выглядит настолько впечатляюще, что когда я увидела ее в первый раз, мне захотелось на месте перерезать себе горло. Тогда я во всяком случае оказалась бы натуральным трупом, может быть и вправду достойным надгробного памятника.

— Боже мой!.. — Мишель покачала головой и тут же прыснула. — Спору нет, ты, конечно, не коротышка, но двенадцать метров…

— Очень смешно, Мика, — сдержанно откликнулась Харрингтон. — Особенно если учесть, что мне приходится проходить мимо этой… хренотени при каждом собрании Ключей. Как бы ты на это посмотрела?

— Совершенно спокойно, — фыркнула Хенке, — в конце концов, не меня же там изваяли. А вот ты… наверное, ты усматриваешь элемент излишества.

— Мягко говоря, — буркнула Хонор.

Мишель снова хихикнула. Конечно, она сочувствовала подруге, но едва представила себе лицо Хонор, впервые увидевшей «сюрприз» Бенджамина Девятого, ее глаза вновь заискрились весельем.

— И они не хотят ее снимать?

— Не хотят, — угрюмо подтвердила Хонор. — Я сказала, что пока эта бронзовая дылда стоит там, я и близко не подойду к лестнице. Мне ответили, что им, конечно, очень жаль, но в конце концов для землевладельцев всегда существовал отдельный вход. Я пригрозила, что не приму обратно мой Ключ и оставлю его Вере. Последовал ответ: не дозволяется законами Грейсона. Они не почесались, даже когда я пообещала, что прикажу личной гвардии подобраться ночью к этому долбанному монументу и разнести его вдребезги… мне объяснили, что статуя застрахована и автор с удовольствием восстановит ее в прежнем виде в случае подобного инцидента.

— Боже мой! — пробормотала Хенке, беспомощно пытаясь сдержать смех.

Хонор пришлось напомнить себе: друзей у нее не так уж много, и если убивать всех чересчур смешливых, то их может не остаться вовсе.

— Ладно, — пробормотала наконец Мишель, — теперь я вижу, что воскрешение — дело нелегкое. — А как насчет того, что ты еще и нарушила грейсонскую Конституцию?

— Господи! — простонала Хонор. — Даже не упоминай при мне об этом кошмаре!

— Что? — Хенке моргнула. — А кто-то вроде бы говорил, будто все улажено.

— Улажено, — буркнула Хонор. — Бенджамин счел лучшим выходом из положения зачислить все Елисейские корабли в грейсонский реестр с включением командных должностей в штатное расписание Грейсонского космофлота.

— Ну, и в чем проблема?

— Да в том, что он выкупил корабли в собственность и объявил о формировании на базе этих ключевых элементов «эскадры Гвардии Протектора», а командующей назначил не кого-нибудь, а лично меня!

— А что ты имела в виду под словами «ключевые элементы»?

— Видишь ли, корабли кораблями, но он предложил вакансии в новом формировании всем беглецам с Цербера, которые пожелают поступить на грейсонскую службу. Пока речь идет об «эскадре», но, по моим прикидкам, желающих наберется на оперативное подразделение… а то и полный флот. В общем, он задумал взять с них присягу как со своих личных вассалов, ну а меня — официально я ведь Чемпион Протектора — поставить во главе этой банды. И кораблями, захваченными у хевов, дело не ограничится: Мэтьюс уже поговаривает насчет подвесочных супердредноутов и подобающего прикрытия.