Крестовый поход машин - Кевин Андерсон

Скосив глаза, Исмаил увидел рядом потное, вечно злое и недовольное лицо своего друга детства Алиида, которого Исмаил лишь недавно после долгого перерыва встретил здесь, на верфи. В присутствии всегда готового взорваться дерзостью Алиида Исмаилу было неуютно, неспокойно, но давняя дружба – это была одна из немногих нитей, за которую могли держаться рабы.

Еще в детстве Алиид вечно ввязывался в истории, нарушая правила, ломая вещи и устраивая мелкие пакости. Исмаил был его другом и вместе с Алиидом терпел наказания и переводы на более тяжелую работу. Когда они стали подростками, их разлучили, и они не виделись почти восемнадцать лет.

Но грандиозный проект Тио Хольцмана в литейных и кузнечных цехах собрал великое множество рабов, и Исмаил снова встретился с Алиидом.

Сейчас в диком грохоте молотов и в шипении электродов Исмаил вел сварочный аппарат вдоль шва, соединяющего пластины корпуса. За прошедшие годы мышцы Исмаила стали мощными и бугристыми, как, впрочем, и у Алиида. Одет он был в грязные лохмотья, но худые щеки, подбородок и шею тщательно брил. У Алиида длинные черные волосы скреплялись застежкой в хвост. И густая черная борода у него была в точности как у Бела Моулая, пытавшегося поднять рабов на восстание, когда оба они были еще мальчишками.

Исмаил подошел к другу и помог ему установить на место тяжелый металлический лист. Алиид включил аппарат раньше, чем Исмаил успел проверить правильность соединения. Алиид знал, что работает небрежно, но поритринские аристократы и надсмотрщики никогда не наказывали и даже не ругали рабов за такую работу. Над планетой, в открытом космосе продолжали, несмотря ни на что, собирать все новые и новые звездолеты. Десятки ощетинившихся оружием боевых кораблей теснились на орбите, как охотничьи псы, готовые сорваться с поводка.

– Ты допуски-то соблюдаешь? – осторожно спросил Исмаил. – Из-за неплотного шва могут погибнуть тысячи космонавтов.

Алиида это не тронуло ни в малейшей степени – он продолжал водить аппарат над металлом. Потом сдернул с лица грязную прокопченную повязку и Исмаил увидел его злобную улыбку.

– Я извинюсь перед ними, услышав их стенания из Ада, куда отправятся все злые люди. И вообще если они не проверяют компоненты на орбите, то пусть дышат вакуумом.

Исмаил сохранял относительно стабильное место работы и долгое время выполнял одни и те же поручения, получая возможность хлебнуть немного счастья в своей семейной жизни, Алиида же переводили с места на место десятки раз. Перекрикивая грохот цеха, Алиид рассказал Исмаилу о своей страстно любимой жене и о маленьком сыне, которого он теперь едва помнил. Десять лет назад надсмотрщик поймал Алиида, когда тот сыпал соль в топливный бак дробильной машины. В наказание его перевели на работы в другое полушарие Поритрина.

С тех пор Алиид ни разу не видел своей жены и ни разу не держал на руках сына. Нет ничего удивительного, что он преисполнился горечи и злобы. Но хотя Алиид понимал, что сам накликал на себя несчастье, он не желал слышать увещеваний Исмаила. Для него во всем виноват был только и исключительно народ Поритрина. Почему, собственно, его, Алиида, должна интересовать судьба экипажей этих кораблей?

Странно, что и мастеров с надсмотрщиками качество вроде бы тоже не очень интересовало. Как будто важно, чтобы корабли собирались быстро, и не важно, будут ли они работоспособными. Или безопасными.

Исмаил вернулся к работе. Не стоит вникать в детали и проблемы, которые могут возбудить гнев надсмотрщиков. Нескончаемые часы и годы рабства легче переносятся, если свои истинные чувства и мысли будешь прятать глубоко в душе. По ночам, читая сутры своим товарищам дзенсуннитам, он вспоминал жизнь на Хармонтепе, вспоминал, как его дед нараспев читал те же самые сутры Писания…

Внезапно раздался удар гонга, обычно возвещавшего окончание работы, в шумном цехе стало светлее – включили более мощный свет. Последние искры, как рыжие звездочки, упали на пол, а машины были на блоках подтянуты к потолку. Слова из громкоговорителей гулко и неразборчиво отдавались в огромном цехе. Вдоль периметра цеха по боковым галереям прошли одетые в форму надзиратели, расставляя рабов по местам.

– Лорд Нико Бладд дарит всем людям Поритрина, даже рабам, этот час отдохновения и созерцания для того, чтобы вспомнить славную победу цивилизации над варварством и порядка над хаосом.

Шипение и грохот в очистительных и сборочных цехах постепенно стихли. Рабы прекратили разговоры и напряженно вперились в громкоговорители. Надсмотрщики стояли на высоких платформах, следя затем, чтобы рабы внимательно слушали, что им скажут.

Теперь из динамиков раздалась более отчетливая запись речи лорда Бладда.

– Двадцать четыре года назад мои славные драгуны положили конец разнузданному и противозаконному мятежу преступника Бела Моулая. Этот человек смутил разум наших трудолюбивых рабов, соблазнил их безумными посулами, заманив их в безнадежную, бессмысленную битву. К счастью, наша цивилизация оказалась в силах восстановить власть и правление закона.

Сегодня исполняется очередная годовщина казни этого безумного злодея. Мы празднуем триумф поритринского общества и Лиги Благородных. Все мы, невзирая на различия, должны оставить распри ради борьбы против общего врага – мыслящих машин.

Лицо Алиида исказилось, он с трудом сдерживал вспышку ярости. Исмаил понимал, что в эти минуты думает его друг. Буддисламские рабы, трудясь в военной промышленности, вносили свой вклад в вооруженную борьбы с Омниусом. Однако для пленников как поритринские рабовладельцы, так и машины были в равной степени демонами, хотя и разного сорта.

– Сегодня мы приглашаем каждого поритринского гражданина принять участие в пирах и празднествах. С плотов на реке будут запускать небесные цветы и картины. Рабы тоже смогут насладиться этим зрелищем, но при условии, что они не будут покидать свои кварталы. Совместный труд, объединение наших усилий гарантируют победу Поритрина над Омниусом и свободу от мыслящих машин. Пусть никто не смеет забывать о могуществе рода человеческого.

Выступление закончилось, и надсмотрщики бешено зааплодировали, однако рабы выражали свою радость весьма сдержанно. Алиид еще больше помрачнел, и надвинул на лицо черную повязку. Исмаил сомневался, что беспечные надсмотрщики успели уловить за черной бородой и маской взгляд, исполненный лютой ненависти.

Наступила ночь, и рабы вернулись в бараки, расположенные в болотистой дельте реки. Лорд Бладд начал свое расточительное и роскошное праздничное представление. В небо взлетели сотни фосфоресцирующих воздушных шаров. Над водой разносились звуки праздничной бравурной музыки. Хотя Исмаил прожил на Поритрине уже больше двадцати лет, звуки чуждой музыки резали ухо, когда он сидел в своей комнатке с Оззой и двумя дочерьми.