Эра Зигмара: Омнибус - Дэвид Гаймер

— Зигмар!

Этот боевой клич раскатился над Пламенной Дельтой впервые на памяти смертных. Врата оставались открытыми, и с каждой секундой всё новые Вечные проходили через портал.

Дракот мотал змеиной головой из стороны в стороны, вырывая глотки подошедшим близко врагам. Грозовое воинство держало строй, отвечая на атаки так, как его этому обучили. Последнее наступление оказалось упорным, но даже чемпионы орды, глубже всех утонувшие в ярости битвы, понимали, что с поражением Кхула эта ночь не принесет им победы. Скоро взойдет запятнанное солнце этого края, но его алый свет озарит лишь океан золота и сини.

Лорд-селестант высоко воздел боевой молот, и Гельденсен вспыхнул неудержимым блеском из сердца молнии.

— Азир! — вскричал Ванд. — За Бога-Короля!

И все, как один, Молоты Зигмара подхватили его клич, тесня врага со светом Небесных Владений, пылающим в их глазах.

Глава восьмая

Сражение продолжалось ещё много часов. Даже перед лицом неизбежного поражения последние враги сражались, яростно оспаривая каждую пядь земли, и многие Вечные пали, противостоя обезумевшей от крови орде.

Но Ванд вновь сражался вместе с ними, и теперь его сила была несравненной. Наконец, последнее сопротивление было сломлено. Кхул так и не вернулся. Никто не видел ни следа Векха Свежевателя, как и порабощённого им зверя. Лишенный руководства своего господина, Клеймитель Черепов был оттеснен на запад, а вместе с ним исчезли и остатки Владений Хаоса, растворившиеся в земле и оставившие лишь маслянистый дым. Фаланги Освободителей преследовали разбитую орду до тех пор, пока риск оторваться от главных сил не стал слишком велик. Затем они подняли развевающиеся знамёна Азира на разрушенных стенах и встали на стражу на опустевших башнях. К восходу солнца воинство взяло всю равнину и готовилось к новому наступлению. Другие пересекут пустоту, чтобы закрепить успех, но Молотам Зигмара не пристало отдыхать долго — им давно поставили задачи, а потому они выступят в путь вновь, прежде чем на поле боя остынет кровь.

Ванд вернулся к Вратам лишь тогда, когда пали последние враги. К тому времени он отпустил дракота, дав ему поохотиться вволю, а сам шёл по земле, так же, как и другие Вечные, и сапоги его глубоко погружались в мокрую от крови почву.

Иона ждал его у подножия каменной лестницы, тяжело опираясь на свой посох. Склепорождённый поклонился Молоторукому, как сделали и все остальные рыцари.

— Значит, Его вера в тебя оправдалась, — сухо произнёс Иона. — Пусть и не сразу.

— Ты видел всё, — улыбнулся Ванд, — чувствовал ли ты сомнения?

— Да, когда ты начал сражаться как безусый мальчишка. Но не в конце. Что подкосило тебя?

Ванд огляделся вокруг. Размах опустошения всё ещё ранил его душу.

— Само это место, — сказал он. — Нас предупреждали, но ничто не могло подготовить к такому.

— Поэтому тебе и поручили забыть, — Иона фыркнул. — Перековывание должно было сделать тебя цельным.

— А тебя, Склепорождённый? Ты-то всё забыл?

— Ну, нам обоим следует понять, — Иона издал хриплый смешок, — что мы не сможем вернуться к прошлому.

— Нет, но возможно, нас, как и всех остальных, ждёт второе становление, — Молоторукий окинул взглядом свою армию. Доспехи воинов были вымазаны в крови и солёной тине Пламенной Дельты. — Здесь произошло моё.

Они начали подниматься вверх по длинной каменной лестнице. Иона шёл тяжело, хромая. Над ними вздымалась арка врат, блистающая в свете солнца этого мира. Ярость бури очистила её от бремени веков, вновь открыв всё великолепие, оставленное её создателями.

Со временем через врата пройдут новые вечные, каменщики и ремесленники вернуться и восстановят всё разрушенное. Освобождённая земля была лишь частью просторов Серного Полуострова — точкой света, огоньком посреди огромных просторов тьмы, тянущихся во все стороны. Когда же такие огоньки соединятся, сольются с пришествием многих грозовых воинств, то война вспыхнет всерьёз.

Они оба знали, что уже начат штурм других порталов. Некоторые преуспеют, проложат новые пути во владения великого врага. Другие без сомнения падут, хотя их доблесть станет подтверждением мудрости Бога-Короля. Это было лишь началом, подготовкой к тысячам битв, которые освободят давно поглощённые отчаянием земли.

— А что стало с Кхулом? — спросил Иона, тяжело дыша. Его раны были страшными, такими, что даже сам лорд-реликтор не мог оправиться от них сразу.

— Он жив, — произнёс Иона. — И будет стыдиться этого так же, как стыдился я, — он окинул развалины взглядом. — И когда его изломанное тело исцелиться, то он вернётся. Мы должны быть готовыми к этому

— И мы будем, — Иона кивнул.

Ванд ничего не сказал о тревожных видениях — Вратах в бездну, пирамиде черепов. Однажды он захочет это сделать, а пока его разум уже обращался к грядущей кампании. Ему придётся убедить Иону в своей правоте до того, как грозовое воинство начнёт новое наступление, а это будет нелегко. Наконец, они поднялись на вершину лестницы. Над ними вздымалась арка, очистившаяся от бушевавшего на ней огня. Воздух гудел от разрядов, а по краям её мерцали молнии, но лишь глубоко въевшиеся пятна крови на камнях указывали на размах произошедшей битвы. Воздух пах пеплом и всепроникающим медный привкусом. На горизонте виднелись огромные груды костей, словно дрожащие в лучах рассветного солнца, а за ними вздымались смутные очертания ещё более огромных башен. Иона помедлил и криво ему усмехнулся.

— Знаю, ты хочешь мне о чём-то рассказать. Но сначала, лорд, тебе стоит подумать о том, чего мы добились в эту ночь.

— И чего же мы добились, Склепорождённый? — спросил Ванд, наконец ощутивший как после долгого боя его охватывает усталость. — Мы завоевали выжженную пустошь. Пусть мы и повергли великое зло, но пришли мы слишком поздно.

— Возможно, — кивнул Иона. — А возможно и нет. Пойдём, я хочу тебе кое-что показать.

Всю эту жуткую ночь они не осмеливались двигаться. Люди цеплялись за камни и съёживались, словно надеясь как-то продавить себе путь вглубь, прочь от опасности. Горело само небо, терзаемое серебристым и медным огнём, скалы стенали и раскалывались.

Из всех испытанных ею страхов этот был самым сильным. Калья давно свыклась с тем, что её жизнь оборвётся в кровавой схватке, но всё было иначе — казалось, что весь мир повис на грани и погибает, что он погружается в вопящий вихрь безумия.

Сначала она обрадовалась, видя, как бегут налётчики, но потом увидела, от чего они бежали. Принесённые грозой были, несомненно, демонами, сошедшими с пылающих небес, чтобы причинять страдания смертным. Их лица были ужасными золотыми масками, не отражавшими ничего, и у них было страшное оружие из огня и стали. Каждый из них был гораздо выше человека, а голоса существ были резкими и скрежещущими.

Остальные люди её племени дрожали от ужаса при виде столкновения невообразимо огромных армий. Их долгое бегство через дельту закончилась на холме среди трёх башен, слабая надежда Кальи сдержать погоню в развалинах обернулась ничем.

Но постепенно ход битвы изменился. Калья видела, как демонические создания сражаются с налётчиками, а затем против пришедшей за ними огромной орды. Битва бушевала в развалинах вокруг огромной арки, а про их холм все забыли.

Но это были не демоны. Она поняла это, наблюдая отчасти завороженно, отчасти с ужасом. Пусть они и внушали страх, но это была не притупляющая разум жуть отродий эфира, но чистый страх, рожденный лишь их яростью в бою и воинственностью. И они были храбрыми, поразительно храбрыми, когда бросались прямо в сердце огромной орды через равнины. Долгое время казалось, что они отрезаны, что их вот-вот захлестнут, что они обречены умереть среди развалин, которые так доблестно пытались защитить. В какой-то момент Калья вскочила на ноги, готовясь броситься в бушующую адскую битву и помочь им своим клинком.

Сван удержал её.

— Ты сошла с ума? — прошипел он. — Пусть истребляют друг друга!

Но это была не просто одна из бесконечных распрей между соперниками, но нечто новое, нечто, чего никто никогда не видел прежде. Она продолжала смотреть, отчаянно желая принесённым грозой победы даже тогда, когда их гибель казалась неизбежной. И когда Врата открылись, и из них вышло второе великое золотое воинство, Калья еле сдержала ликующий крик, распирающий её изнутри, готовый вырваться наружу.

После этого битва стала лишь яростней. Гремела буря, свет стал почти ослепительным. Она не видела конца, ведь грохот и неистовство стихий, наконец, заставили её скрыться в скромном каменном прибежище, съежиться, словно младенец, зажимая руками уши.

А потом, когда орда была разбита, битва пришла и к ним. Некоторые из воинов владыки бежали в их сторону, потому Калье и остальным пришлось взяться за оружие оцепеневшими пальцами. Она убила одного из кровавых воинов, застав врасплох, когда тот перемахнул через стену, но другие окружили Калью, их клинки сверкнули в свете факелов.