Вне морали - Брайан Фриман

– По-свински получилось, – пробормотал Страйд.

– Короче, ему понадобилось пять недель и десять открыток, чтобы официально расторгнуть наш брак и объявить мне, что он встретил свой идеал. Девку какую-то из Сан-Франциско. Он даже прислал мне фотографию моста «Золотые Ворота». Нужны мне его ворота!

– Сочувствую, – прошептал Страйд.

– Да мне его не жаль. Пусть берет кто хочет. Мне одиночество опостылело.

– Мне тоже, – отозвался Страйд. – Замерзаю ночами. Иногда просыпаюсь ночью, поворачиваюсь, ожидая тепла, а его нет. Синди часто жаловалась, что я ее бужу по утрам, дотрагиваясь холодными руками. Она всегда была такая горячая. Согревала меня. Но Синди больше нет, и приходится мне спать в ледяной постели.

Опять потекли минуты тишины. Страйд чувствовал, что молчание затянулось. Андреа не произносила ни слова, но он чувствовал, что она ждет продолжения его рассказа. Чуть раньше он говорил, что Синди умерла, но вскользь, не вдаваясь в детали, чтобы не омрачать вечер. В глазах Андреа он видел страх и горе. Она, как, впрочем, и многие другие, жалела его, но не знала, как утешить.

Одна только деталь, память о том, как она согревала его, заставила Страйда вспомнить его жизнь с Синди. Он мог бы о многом поведать Андреа, но продолжал упорно молчать.

За окном проливной дождь сменился густым снегопадом. Стекло опять начало затягиваться ледяной коркой, озеро превратилось в черное пятно. Страйд покосился на кувшин с коктейлем: он был пуст. Он поднял руку, стараясь рассмотреть, который сейчас час, но в кромешной темноте не разглядел ни стрелок, ни циферблата.

– Ну что ж, ты своего добился, – неожиданно твердым тоном заявила Андреа.

– Ты о чем? – удивился Страйд.

– Напоил меня. Спасибо тебе большое.

Страйд усмехнулся:

– Не за что.

Андреа внимательно посмотрела на него. Или ему показалось? Мрак скрывал даже белизну ее лица.

– А теперь давай скажи, хочешь меня трахнуть?

Прямой и недвусмысленный вопрос требовал немедленного ответа, но Страйд молчал. Впервые после смерти Синди он сталкивался с необходимостью обдумывать подобное. Правда, его упругое естество давало понять, что после полкувшина крепкого коктейля оставаться безучастным к присутствию зовущей женщины невозможно. Но не будет ли его согласие проявлением неверности по отношению к Синди?

– Хочу, – проговорил Страйд.

– Но? – спросила Андреа, уловив в его голосе нотки сомнения.

– Я пьян и могу оказаться не на высоте. А так не хотелось бы тебя разочаровывать.

– Врешь! – отрезала Андреа.

– Вру, – согласился он.

– И с тех пор как она умерла, ты ни с кем не занимался сексом?

– Ни с кем.

– Тогда доверься мне, – сказала она и поднялась с шезлонга. На ногах она стояла не очень твердо. – Здорово же я накачалась!

Страйд продолжал лежать в шезлонге. Он смотрел как она подняла юбку, приспустила чулки и белые, в цветочек, трусики, затем скатала их вместе и швырнула в сторону. Цвет небольшой щеточки завитых волос между ее узких бедер указывал на то, что она была настоящей блондинкой, не крашеной. Неловкими пальцами Андреа расстегнула блузку, отщелкнула застежку бюстгальтера и отбросила его, обнажив небольшие груди с приподнятыми розовыми сосками.

Андреа нагнулась над Страйдом, расстегнула молнию на джинсах, просунула пальцы внутрь, хихикнула, найдя его эрегированный пенис.

– Похоже, ты меня не разочаруешь, – сказала она.

– Постараюсь, – отозвался Страйд.

Не без труда она вытащила пенис наружу. Неожиданно легко перекинув ногу через Страйда, Андреа оседлала его. Раздвинув одной рукой влагалищные губки, а другой держа его пенис, она медленно села на него. Страйд застонал, почувствовав вхождение в ее влажную промежность.

– Ну что, нравится?

– Очень.

Он потянулся к ее груди, принялся ласкать соски. Он слегка ущипнул их, сжал ладонями груди. Андреа взвизгнула от удовольствия, подалась вперед, поцеловала его, вдавив язык ему в рот. Ее ягодицы взлетали и опускались, с каждым разом все энергичнее. Страйд провел руками по ее бедрам, начал гладить и тереть промежность.

От неистовых движений Андреа, постепенно превращавшихся в бешеную скачку, стонал и качался шезлонг, скрипел и подрагивал пол. Страйд удивился, как хлипкий ивовый насест не развалился под их весом и под такими мощными ударами.

Он почувствовал, что момент близок. Андреа довольно скоро ввела его в состояние сладкого хмельного оргазма. Он поглядел в ее лицо и сразу догадался, что и она сейчас испытает восторг. Ее протяжные стоны показывали, что старалась она не зря. Андреа откинулась назад, запрокинула голову. Страйд подался вперед, прижался к ее горячей груди, провел по ней языком и несколько раз крепко поцеловал. Андреа взвизгивала и хрипела от удовольствия. Страйд приподнялся навстречу ее экстазу. Она бросилась на него, впилась губами в его губы, и в ту же секунду ее пробила дрожь. Потом она вдруг отпрянула от Страйда, положила руки ему на плечи и со странным смехом тихо произнесла:

– Ты представляешь? И у этого козла еще повернулся язык сказать, что я лежу в постели как бревно.

Глава 11

– Ну и как? Поздравить с почином? – Мэгги захихикала. Она постучала по порогу, сбивая с ботинок снег, уселась в машину рядом со Страйдом и, скрестив руки на груди, выжидающе посмотрела на него.

– С каким? – спросил он, невольно улыбаясь.

– Ты кого хочешь обмануть? – воскликнула Мэгги. – Да у тебя на физиономии все написано. Так улыбается мужчина, который не зря провел ночь. Ну что? Права я оказалась?

– Мэгги, перестань.

– Да ладно тебе, шеф. Лучше расскажи, как там у вас все происходило, – не унималась Мэгги.

Страйд сдался:

– Да нормально происходило. Поехали ко мне, засиделись до утра, напились и закончили в постели. Все было великолепно. Теперь ты довольна?

– Я – нет, а ты, похоже, очень.

Страйд бросил на нее недовольный взгляд, вывел джип со стоянки, расположенной неподалеку от дома Мэгги. Шины скользили по свежевыпавшему снегу. За ночь его нападало дюйма два – тяжелые хлопья валили до самого утра. Прежде чем выехать из дома, Страйду понадобилось вытаскивать из гаража скребок и расчищать дорогу до шоссе. Он заморгал красными от бессонницы глазами.

– Ну и как чувствуешь себя? – спросила Мэгги.

Перед светофором Страйд крепче сжал руль, осторожно, несколько раз нажал на тормоз, останавливая автомобиль.

– Чувствую себя виноватым, если ты это хочешь услышать.

– Перестань, шеф. Никакого предательства по отношению к Синди нет. Знай она, что ты столько времени оставался один, она бы удивилась.

– Точно. Так я себе и говорю. Но только сердце мне не особо верит.

Синди приснилась ему под утро. Он раскрыл глаза, впервые после года одиночества нащупал рядом с собой теплое женское тело, и на мгновение ему показалось, что это она. В полусне он вдруг поверил, что сон – это пережитая им трагедия, а жизнь на самом деле прекрасна и приятна. Затем, раскрыв глаза, он увидел лицо Андреа, и первым его чувством стало разочарование. Какой обман! Он разглядывал Андреа, такую теплую и нежную, ее волнующее тело, наполовину высунувшееся из-под одеяла, а на глаза наворачивались слезы.

– В любом случае поздравляю, – сказала Мэгги. – Ты снова вышел на игровую площадку, и это уже хорошо. Дальше будет лучше. Чем чаще станешь встречаться, тем быстрее придешь в себя.

– Возможно, – согласился Страйд. – Завтра вечером мы с ней увидимся.

Мэгги лукаво усмехнулась.

– Даже так? Хотя что я говорю – вытащив пистолет из кобуры, засунуть его обратно нелегко. Это нам еще в полицейской школе говорили.

– Откуда в тебе столько пошлости, Мэг? Кто тебя этому научил?

– Ты, – отозвалась она.

– Ну да, конечно, – рассмеялся Страйд. – Как же я мог забыть?

– Надеюсь, в любовном угаре ты работу не забросишь? – задумчиво спросила Мэгги. – А то ведь всякое случается. Вы оба тяжело и долго переживали, ты – смерть Синди, она – свой развод. Сейчас возвращаетесь к жизни. Весна у вас.

– Так ты еще и специалист по межличностным отношениям? – спросил Страйд с кислой миной и сразу осекся, сожалея, что задал вопрос, да еще таким тоном.

– Я на собственном опыте знаю, что такое осень, – проговорила Мэгги.

Дальше ехали молча.

Они направлялись на окраину города, в его южную часть – миновали с правой стороны гавань, пересекли паутину железнодорожных путей, ведущих к докам. Это был полузаброшенный район, безлюдный, с редкими зданиями – автозаправочными станциями и полуподвальными барами без окон, опустелыми оптовыми винными магазинами. Спустя милю они оказались уже в пригороде, где к границе штата жались с десяток старых домов. Основная их часть была построена еще в сороковых годах прошлого века, и тогда они считались хоть и скромными, но вполне комфортабельными, где обитали преимущественно портовые рабочие. Сейчас дома обветшали, а некоторые превратились в развалины. Место давно превратилось в магнит для наркодилеров, чувствующих себя в Дулуте как дома.