Мир клятв и королей - mikki host

– Тогда они обратили свой взор на Сигрид, – с жёсткой усмешкой на губах сказал Гилберт. – Легенды о поглощении миров успели стать просто легендами, и сигридцы не осознавали, что угроза реальна. По крайней мере, вплоть до определённого момента.

– Боги Сигрида не слишком любят вмешиваться в дела людей, – Джонатан поморщился, будто ему была противна сама мысль о том, что такое равнодушие вообще может существовать, – но делают это, если иного выхода нет. Примерно за сто лет до нападения тёмных созданий боги обратили свой взор на четырёх магов великого дома Орланд и дали им силу, способную изменить ход истории.

– Маги дома Орланд стали первыми и единственными в своём роде сакрификиумами, которым предстояло выбрать своих сальваторов.

Шерая произнесла это так просто, будто слова действительно были лёгкими, но строго свела брови, одновременно намекая на то, что тема поднятого обсуждения крайне важна. Пайпер не успела даже мысленно повторить первые три слова, сказанные Шераей, когда женщина вновь заговорила:

– Когда тёмные создания напали на Сигрид, был совершён новый Переход в мир людей.

– Мы такие гостеприимные, – невинно похлопав ресницами, сказал Кит. – Земляне всем рады!

– Переход был совершён двести лет назад, – бросив на Кита едва не убийственный взгляд, уточнила Шерая. – Спастись удалось далеко не всем. Из-за силы, которую тёмные создания использовали для вторжения, маги не смогли контролировать Переход. – Искры над столом заметались, образовав не слишком ровный пустой коридор, стенки которого бешено дёргались. – Некоторые сигридцы погибли во время Перехода – не выдержали давления магии. Других погубил этот мир в первые минуты после Перехода. Третьим повезло чуть больше – они выжили и обосновались на Земле с помощью тех, кто когда-то покинул Сигрид по собственной воле.

– К чему это всё, собственно, озвучивается, – кашлянув, Джонатан обратил внимание Пайпер на себя. Девушка с разочарованием заметила, как искры над столом стали гаснуть, пока вовсе не исчезли. – Некоторые из сигридцев присутствуют здесь.

Пайпер потребовались не меньше двух минут, чтобы понять, о чём говорит дядя. Его голос был ровным и уверенным, словно он говорил не о параллельных мирах с какими-то там народами, магией и прочем, а о недавно приобретённой книге или о том, что он ел на завтрак. Но завтрак перед Джонатаном оставался нетронутым, новой книги в его руках не было, а решимости пополам с мольбой в глазах – в несколько раз больше, чем Пайпер могла вынести. Она поняла, что всё, что она сейчас услышала, не было попыткой развеселить её или отвлечь от чего-то более ужасного.

Пайпер поняла, что озвученное – то, во что люди перед ней действительно верят.

«Сигрид», – для чего-то повторила она, словно это было одним-единственным словом, которое она смогла запомнить. Пайпер не понимала, почему оно продолжало вращаться в её голове, и не могла это остановить. Она без остановки повторяла: «Сигрид. Сигрид. Сигрид. Сигрид. Сигрид. Сигрид», пока не начала сомневаться в том, что владеет собственными мыслями. Было глупо полагать, что кто-то в состоянии взять её мысли под контроль, но учитывая то, что она услышала… Пайпер терялась среди вещей, которые она могла считать глупыми.

– Я понимаю, как это звучит, – подал голос Гилберт. Он поднялся на ноги и, проигнорировав предупреждающий взгляд Шераи, сделал несколько шагов к Луке, всё это время как статуя стоявшего в стороне. – Лука, например, чистокровный эльф, чьи родители прибыли из Сигрида, но сам он там никогда не был. Родители Луки погибли незадолго после того, как был совершён Переход. Эльфы взрослеют и стареют медленнее людей, и Луке, если честно, уже около семидесяти лет, хотя выглядит он на пятнадцать.

Ещё несколько шагов, и он остановился возле пустующего места, пальцами провёл по спинке стула и ничего не выражающим взглядом посмотрел на Пайпер.

– Я выгляжу, как семнадцатилетний юноша, – продолжил он, – но на деле я куда старше. Всё дело в том, как этот мир защищает себя от нас и как мы защищаем себя от него. У каждого мира свой особый механизм защиты от вторженцев. Мы не привнесли с собой разрушений и мор, но мы всё равно представляем опасность. Этот мир сложен, но мы знаем, что он отвергает нас, сигридцев. Некоторым он позволяет ещё почувствовать себя людьми, взрослеющими с каждым днём, других же он вычёркивает из своей истории с первых же секунд. Мне мир позволил какое-то время побыть тем, кто взрослеет, после чего отверг. Конечно, мы, сигридцы, живём в этом мире и пользуемся его благами, но мы не можем влиять на него так же, как это делают другие. Однако если этот мир падёт, мы будем теми, кто приведёт защитный механизм в действие. Магия этого мира уничтожит нас, чтобы использовать наши силы и жизни для защиты. Мир оберегает нас, как может – и всё для того, чтобы в случае необходимости использовать. Поэтому мы не выглядим как двухсотлетние старички и старушки.

Закончил он как-то слишком странно, резко уйдя в шутливый тон, но Пайпер не могла его винить. Всё время, что он говорил, она понимала, что хочет, чтобы он завершил всё шуткой. Чтобы он сказал: «Но, вообще-то, это всё ерунда полная, не верь мне», чтобы он сказал, что нет ничего, о чём они говорили ей ранее. Что всё нормально.

– Я не понимаю, – только и выдавила Пайпер. Она не хотела признавать, что понимала чуть больше, чем ничего, потому что это было неправильно. Она хотела, чтобы всё встало на свои места, а для этого ей требовалось в разы больше объяснений и уточнений.

– Магия реальная, демоны тоже, они хотят нас убить, но мы боремся против них. Данталион придурок, а Гилберт забыл свою речь, которую он репетировал ночью, – на одном дыхании произнёс Кит, ни разу не сбившись. – Ну, так понятней?

– Я не репетировал свою речь! – возмутился Гилберт. С его лица словно слетела маска: Пайпер уже не видела отстранённого юношу, который только что говорил ей о том, что не могло быть реальностью. Его щёки пылали, будто он стыдился собственных слов, брови хмурились, а глаза метали молнии в сторону Кита.

– Я точно слышал, что репетировал, – поглаживая несуществующую бороду, продолжил стоять на своём Кит.

– Не имеет значения, – вмешался Джонатан, – репетировал ли Гилберт свою речь или нет. Гораздо важнее объяснить Пайпер, что происходит.

«Объяснить, что происходит, – повторила Пайпер, желая убедиться в том, что она правильно понимает намерения дяди. – А что именно происходит?»

– Вы это серьёзно? – всё же обретя голос, спросила Пайпер. – Без шуток? Или, может, здесь где-то скрытая камера и она… Дядя Джон, что всё это значит?..

– Это значит, что ты теперь часть этого мира.

Он говорил так уверенно, будто давным-давно провёл все необходимые исследования, причём не