Ассистентка (СИ) - Оайдер Юлия

- Признаться, в первую очередь — себе, - серьезным тоном говорит девушка. - А уже потом — расставить все по своим местам со Стасом. Просто покажи ему, что ты к нему не безразлична, подай знак, Ли!

Почти все время до позднего вечера, мы с Ингой болтаем, изредка проверяя, чем на балконе занимается наш отшельник с разбитым сердцем. Я постоянно прокручиваю в голове слова подруги, размышляя о своих реальных чувствах, но мне страшно признаться. Даже себе, ведь вся ситуация кажется мне неправильной.

В половину десятого звонит телефон подруги и та, смачно выругавшись, показывает мне имя абонента: «мама».

- Вот черт, сейчас домой нас будет загонять... Хорошо, что свои права взяла, а то поди Вован уже в говно. Я поговорю с ней, иди проверь, не выпрыгнул ли наш страдалец из окна, - говорит Инга и усмехается: - Вот радость-то была бы, одной проблемой в моей жизни меньше...

Подхожу к балконной двери и смотрю на парня, сидящего на полу, изредка выпивающего из бутылки. Заметив меня, Хантер машет рукой, как бы приглашая войти на свою оккупированную территорию.

- Как ты? - обеспокоенно спрашиваю я, стараясь увидеть на лице друга хотя бы капельку радости.

- Хуево, - хрипло отвечает Вова и хлопает по постеленному на балконном полу ковру, приглашая сесть рядом. Я осторожно сажусь рядом с ним. - Будешь? - протягивает мне бутылку Хантер и я отрицательно качаю головой. - Как хочешь...

Какое-то время мы молчим, оба смотрим куда-то вдаль, на яркие звезды, уже вовсю сияющие в небе.

- Ты знаешь, что такое химия, Ли? - поворачивается ко мне друг. Я прекрасно понимаю, что он сейчас говорит не о науке, поэтому качаю головой. - Это нечто необъяснимое, когда вас тянет друг к другу несмотря ни на что, какие бы преграды судьба не выстраивала... Ты ничего не сможешь сделать с этим влечением, только поддаться.

- К чему ты это говоришь? - робко спрашиваю я, рассматривая печальное лицо Хантера.

- Я слышал ваши с Ингой разговоры, краем уха, - изображает улыбку друг. - Нет, не злись, просто послушай... Скажи мне честно, как тому, кто давным-давно вдарил за тебя радиоуправляемым самолетиком по башке в песочнице хулигану. Чего ты боишься, стесняшка?

- Не знаю, - вздыхаю я и снова перевожу взгляд на звезды.

- Ли, самолетик тогда не выжил, - шмыгает носом Вова. Замечаю в его руках красную бархатную коробочку, которую парень нервно потирает. - Скажи мне честно, чтобы почтить светлую память любимой пластиковой игрушки, ты же влюблена в Черта?

- Я не знаю, Вова, не знаю! - вскакиваю на ноги и подхожу к окну. Нервно потираю свои плечи и задыхаюсь от волнения. Парень поднимается следом и встает рядом.

- Ты врешь, Ли! - заплетающимся языком говорит он. Только сейчас, когда он начал говорить быстро, замечаю, насколько друг пьян. - Научно доказано, что человеку, чтобы понять, что он влюбился, достаточно гребаных девяноста секунд! Девяноста секунд, мать их! А сколько времени ты потом будешь корить себя за нерешительность, за то, что искала знаков и подходящих моментов?! - Хантер открывает коробочку и, с характерным хрустом разломив пополам, выбрасывает в приоткрытое окно. Я не успеваю среагировать, когда маленькое золотое колечко отправляется следом.

- Ты что наделал?! Вова! - растерянно смотрю в темноту улицы, словно выискивая выброшенный аксессуар.

- Не допускай моих ошибок, не жди подходящих моментов, - шмыгает носом парень, его глаза блестят и грудная клетка ходит ходуном. - Иначе можно упустить то, что тебе так дорого...

Громко хлопнув балконной дверью, Вова возвращается в квартиру, а мое сердце рвется на части и самой хочется плакать.

Он прав, я знаю. И Инга права. Но почему так трудно себе признаться?!

Набираю в легкие побольше воздуха, успокаиваю взволнованное сердце.

Нравится ли мне Авдеев? Да, мать вашу! Хочу ли я попробовать что-то большее между нами? Чертовски хочу!

После этого признания самой себе на душе становится подозрительно легко и я даже улыбаюсь. Надо же... Я не могла сказать подобного про Виктора, по отношению к нему у меня всегда были вопросы, но здесь все так четко и ясно, словно белым мелом на школьной доске! Может быть и не стоит больше мучить себя догадками? Что там говорила Инга - подать знаки...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Провожаю друзей и с нетерпением смотрю на часы. Ровно десять. Меня прожигает изнутри от волнения и предвкушения, эти два чувства смешиваются во взрывоопасный коктейль. Одно неловкое движение и грянет взрыв...

Звонкой трелью по всей квартире раздается звук звонка. Медленно подхожу к двери, резко выдыхаю и отпираю.

- Привет... - улыбаюсь я.

24

- Друзья уже ушли? - спрашивает Авдеев, закрывая за собой дверь.

- Да, - киваю я и отхожу в сторону, пропуская Станислава с покупками в квартиру.

Я должна дать знак, как сказала Инга, вот только как это сделать? Я не искусительница мужских сердец, не мастерица обольщения, поэтому все, что я смогла придумать за время ожидания, так это череду глупых вопросов, которые, возможно, смогут вывести Авдеева из равновесия, заставят понервничать.

Я прокрутила наш гипотетический разговор у себя в голове несколько раз, но так и не поняла, какой результат хочу получить.

- Я не буду тебя задерживать. Как только надоем - вытолкаешь меня за дверь, - говорит Станислав, проходя мимо меня в большую комнату, при этом окинув странным взглядом.

Он распаковывает новые постельные принадлежности и аккуратно укладывает на краю дивана. В голове нарастает шум от волнения, но я должна спросить, раз собралась.

- Станислав Юрьевич, - предательски осипшим голосом говорю я и мужчина поворачивается, вопросительно глядя мне в глаза. - Зачем вы мне помогаете?

В его черных глазах появляется странный блеск. Мужчина закончил выкладывать вещи и, с оставшимися мелочами на дне сумки, направился на кухню.

- Зачем купил вещи? - спрашивает Авдеев, глядя на меня через плечо.

- Я не только об этом, - сглатываю комок в горле я. Как же тяжело даются эти слова, но пути назад нет. - Помните, я пришла проситься в ассистентки, а вы сказали, что вам она не нужна. А потом хотели подвезти, когда осталась одна у клуба, но я отказалась. Помните?

- Такое сложно забыть, - поворачивается ко мне Авдеев. На его губах легкая улыбка, как будто ему нравятся эти воспоминания.

- Почему вы подошли ко мне на заправке и снова предложили помощь? - мне тяжело заставить себя смотреть мужчине прямо в глаза, но я смотрю, пронзаемая словно высоковольтным разрядом от его взгляда.

Мне кажется, что он способен прочесть меня, как открытую книгу, раскрыть каждую эмоцию и каждый жест, просканировать мою душу как будто под рентгеновскими лучами.

- А почему тебя это интересует именно сейчас? - отвечает Станислав и делает шаг в мою сторону, сложив руки на груди.

- Просто… Интересно, - говорю я, а в голове лишь громкое тук-тук-тук, от взбесившегося от волнения сердечка. - Почему, Станислав?

- Пожалел тебя, такую милую и печальную хрупкую девочку, - с улыбкой пожимает плечами Авдеев и наклоняет голову на бок. Его подозрительно хитрый взгляд блуждает по моему лицу, каждый раз «притормаживая» на губах.

- Пожалели? - ощущаю в груди неприятное жжение, а глаза предательски защипало.

Ему просто стало жалко одиноко сидящую возле клуба девочку, не более того.

Почему-то так хочется плакать. Да, прямо так, стоять здесь и размазывать слезы по лицу, прямо как маленькой девочке, которой меня считает Станислав. Когда я только успела настолько сжиться с мыслью о чувствах к Авдееву?! Это все Инга виновата, заставила меня поверить...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Только из жалости?! - само собой вырываются слова. Закусываю губу, чтобы не взболтнуть лишнего и не выдать того, как моя душа мечется и рвется на части. Я стараюсь удержать голос ровным изо всех сил, но получается с трудом, он сам срывается на сиплый писк.

Пауза и тишина. Долгая и тягучая, нарушаемая лишь моим, ах, нет, нашим частым дыханием.