Грехи империи - Брайан Макклеллан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стайк испустил нечто среднее между стоном разочарования и вздохом облегчения − он и сам не понял, что это было.
− А что Старик? Жив-здоров?
− Мистер Флес в мастерской.
− Хорошо.
Стайк обогнул прилавок и нырнул в дом, игнорируя протесты подмастерьев. Селина следовала за ним по пятам.
Мастерская была хорошо освещена. Свет проникал через большие окна и отверстия в крыше в нужных местах. Одновременно работали четыре кузнечных меха и четыре горна, к каждому были приставлены по три подмастерья. Стайк чуть не оглох от грохота молотов по стали, пока шёл через мастерскую к шторе у дальней стены. Отодвинув штору, он обнаружил небольшой верстак.
Скрестив руки на груди и положив ноги на верстак, в кресле раскачивался старик не выше пяти футов ростом с впалыми щеками. Длинные усы подрагивали от храпа, который громкостью соперничал с молотами. Стайк немного понаблюдал за ним с непрошеной улыбкой, тронувшей уголок губ.
Было время, когда он думал, что больше никогда не увидит Старика Флеса.
Приложив палец к губам, Стайк жестом велел Селине зайти, а потом поднёс руки к левому уху Старика и хлопнул в ладоши изо всех сил, так, что изуродованная рука заболела.
Старик Флес подскочил, молотя руками, и перевернулся бы вместе с креслом, если бы Стайк не подхватил его.
− Кресимир тебя побери! − выругался Флес. − Кто... что... почему ты здесь? Разве ты не видишь, что я очень занят? Я позову моих... я позову... моих...
Флес потихоньку пришёл в себя и устремил взгляд на Стайка. Порывшись в кармане фартука, извлёк очки и водрузил на переносицу.
− Бенджамин? − недоверчиво спросил он. − Бенджамин Стайк?
− Он самый, − ответил Стайк.
Флес несколько мгновений моргал. Он открыл рот, потом закрыл, и удивление медленно сползло с его лица, уступив место раздражению − словно он смотрел на надоедливого пса, от которого, как он думал, давно избавился.
− Я думал, тебя убили.
− Пытались, − сказал Стайк. − Дважды.
− О Кресимир! − выдохнул Флес. − Где ты был?
− В трудовом лагере.
У старика быстро вырвались три фразы подряд:
− Последнее, что мы о тебе слышали, − что тебя поставили к стенке. Ты не писал. Ибана тебя убьёт.
− Поставили. И мне бы не разрешили писать.
− Ты же знаешь, для неё это не имеет значения.
− Знаю, − вздохнул Стайк.
Флес перевёл взгляд на Селину.
− А это кто?
− Моя спутница, Селина. Селина, это Старик Флес. Лучший оружейник в Фатрасте.
− Не принижай меня, мальчик, − возразил Флес. − Я лучший в мире.
Селина была настроена скептически.
− Ты кузнец? − спросила она.
− Кузнец? − выдохнул Флес. − Похоже, что я кую подковы и безделушки? Я имею дело со смертью, маленькая леди. С самой великолепной смертью на свете. Вот, посмотри сюда.
Он потянулся через верстак и снял со стены шпагу. Шпага была простая и элегантная, с серебряной гардой и золотыми заклёпками на эфесе. Он сунул её девочке под нос.
− Это моя последняя. На неё ушло восемь месяцев.
− Она не очень-то красивая, − сказала Селина.
− Красота хорошей шпаге ни к чему, − возразил Флес. − Неважно, ребёнок ты или детина семи футов роста − баланс этой шпаги идеален. Она почти ничего не весит, что позволяет не снижать динамику боя. Это волшебный клинок.
− И цена достойна принца, − заметил Стайк. − Клинки Флеса носят три короля Девятиземья.
− Два, − поправил Флес. − Если ты не слышал, фельдмаршал Тамас бросил голову Манхоуча в корзину.
− Десять лет назад газеты редко попадали мне в руки.
− Теперь только два короля, − вздохнул Флес и повесил шпагу обратно.
Стайк некоторое время смотрел на оружие, почти не слыша ударов молотов по наковальне. Он столько лет провёл в этой маленькой мастерской, что его мозг инстинктивно отключал стук молотов. Здесь осталось столько воспоминаний, и хороших, и плохих. Скрепя сердце, он заставил себя вспомнить их все.
− Итак, ты выбрался живым из трудового лагеря? Тогда что ты здесь делаешь? Если ищешь Ибану, она уехала в Редстоун.
− Мне нужен клинок, − сказал Стайк. − Подешевле этого.
− Так я и дал тебе какой-нибудь из своих, − усмехнулся Флес. − Они для тебя будут всё равно что зубочистки.
Втянув воздух через зубы, он похлопал себя по голое.
− А, кажется, я кое о чем вспомнил...
Он наклонился под верстак, пошарил в нескольких ящиках и наконец извлёк длинный свёрток. Размотав с него тряпки, швырнул их на верстак и гордо протянул Стайку нож.
− Понятия не имею, зачем она его хранит. Далеко не лучшая её работа.
Клинок назывался боз-нож в честь изобретателя, но многие сочли бы определение «нож» преуменьшением. Клинок с неподвижным лезвием был длиной целых тридцать два дюйма от слегка загнутого крючком обоюдоострого острия до конца потёртой рукоятки из железного дерева. В сочленениях стальной крестовины что-то засохло − наверное, кровь кезанского офицера. Внизу рукоятки стояло клеймо оружейника: «Флес». Стайк вынул клинок из старых кожаных ножен и рассмотрел в поисках ржавчины или следов плохого обращения. Нож был недавно наточен и смазан маслом. Стайк поцеловал клеймо оружейника и прицепил ножны к поясу.
Он сглотнул подступивший к горлу ком. Это не просто огромный нож, крупный даже для боз-ножа. Это его нож.
Не реагируя на дальнейшие жалобы Флеса, Стайк переключил внимание на то, во что был завернут нож. При ближайшем рассмотрении это оказался вылинявший жёлтый мундир кавалериста с звёздочкой полковника на лацкане. Один из карманов что-то оттягивало, и Стайк вынул серебряную цепочку с подвешенным на ней большим и тяжёлым кольцом. Кольцо украшал пронзённый пикой череп размером с большой палец на фоне развевающегося флага. Эмблема «Бешеных уланов». Стайк облизнул губы и, расстегнув цепочку, с трепетом надел кольцо на безымянный палец правой руки. Потом молча сложил мундир и сунул под мышку.
− Забирай, − сказал Флес. − Вынеси этот хлам из моей мастерской. Ибана взбесится, когда обнаружит, что они пропали.
Он лукаво усмехнулся, но улыбка тут же сползла с его лица.
− Спасибо, − произнёс Стайк.
− Она тебя убьёт, − повторил Флес.
Стайк пропустил предостережение мимо ушей.
− Ты по-прежнему держишь ухо востро?
− Ты о чем?
− Об информации.
− Ба! После
