Украденные сны - Алекс Рудин

Размышляя, я добрел до заднего крыльца, которое выходило в небольшой сад. Здесь, среди деревьев были разбиты клумбы с цветами. В небольшом пруду плавали золотые рыбки, а рядом стояли качели.

На качелях сидела Анна Владимировна Гораздова. Увидев меня, она приветливо помахала рукой.

— Александр Васильевич, а я жду вас. Можно с вами поговорить?

— Конечно, — ответил я, подходя ближе.

Гораздова поднялась с качелей и оправила подол платья.

— Только давайте пройдемся, чтобы нас не увидели из окон, — предложила она. — Василий Игоревич сейчас не в самом лучшем настроении. Объявление нашей помолвки пришлось отложить.

— А как ваше настроение? — поинтересовался я.

Анна Владимировна философски пожала плечами.

— В жизни случается всякое. Бедному князю Куракину пришлось куда хуже. Вы видели его?

— Видел, — кивнул я.

— А я не была с ним знакома. Даже ни разу не видела.

— Вы немного потеряли. О чем вы хотели со мной поговорить?

— О господине Иевлине. Василию Игоревичу очень важно, чтобы именно он готовил угощение на нашей свадьбе.

— А почему это так важно? — спросил я.

Мне было интересно проверить, насколько Гораздова будет откровенна со мной.

— Ваш дед и Василий Игоревич собираются пригласить на свадьбу его величество, — сразу же ответила Гораздова, искоса взглянув на меня.

— Вот оно что! — понял я.

Действительно, грандиозный план. Присутствие императора на свадьбе отлично подчеркнуло бы значение рода Воронцовых для Империи. Кроме того, это привлекло бы всеобщее внимание.

Теперь понятно, зачем отцу так понадобился именно Иевлин. Ведь он служил императорским поваром. И по слухам, император до сих пор с нежностью вспоминал блюда, которые он готовил.

Знак внимания для его величества. Это было в высшей степени разумно и предусмотрительно.

— Василий Игоревич предложил, чтобы с господином Иевлиным поговорила я, — продолжала Гораздова. — Но я с ним не знакома, и не знаю, как лучше к нему подойти. Вы можете дать мне совет?

— Могу, — улыбнулся я. — Скажите господину Иевлину правду. Если он откажется — что ж, отец найдет другого повара. Но не хитрите с ним. И не пытайтесь заманивать деньгами. Не думаю, что это сработает.

— Значит, сказать правду? — улыбнулась Анна Владимировна. — Это хороший совет, спасибо. Так я и поступлю.

Глава 9

Разговаривая, мы с Анной Владимировной потихоньку забрели в лес. Правда, этот лес находился на огороженной территории поместья. Так что встретить здесь дикого зверя крупнее белки было невероятным событием.

— Тяжело вам приходится с моим отцом? — прямо спросил я.

Анна Владимировна с улыбкой покачала головой.

— Совсем нет.

На секунду она замолчала. Потом искоса взглянула на меня и решилась:

— Со мной он ведет себя не так, как со всеми. Надеюсь, мои слова не обидели вас?

— Нисколько, — удивленно ответил я. — Просто не верится. Неужели с вами мой отец становится другим человеком?

— Он и есть другой человек, — сказала Гораздова. — Просто прячет это от всех. Вот вы думаете, почему он сегодня так рассердился?

— Мне показалось, это из-за того, что внезапная смерть князя Куракина расстроила его планы.

— А вот и нет! Он думал, что отмена помолвки расстроит меня. Вот, что его рассердило.

— Знаете, меня это радует, — откровенно сказал я. — Приятно узнать, что мой отец способен на теплые чувства.

— Я знаю, что для вас это важно, Александр Васильевич. Поэтому и решила вам рассказать. Поверьте, у нас с Василием Игоревичем все хорошо.

Посмотрев на Гораздову, я понял, что она говорит правду.

— А почему ваш отец не приехал на помолвку? — спросил я. — Мы с ним виделись сегодня утром, но я не стал его спрашивать. Решил, что может получиться неловко.

— Вы подумали, что его не пригласили? — рассмеялась Гораздова.

— Этот вариант приходил мне в голову, — признал я.

— Ничего подобного! Просто мой отец не любит шумные сборища и важных гостей. Уютнее всего он чувствует себя в своей мастерской. Он так и сказал Василию Игоревичу. Вы знаете, что ваш отец сам ездил к моему отцу просить моей руки?

— Нет. И не знал бы, если бы вы не рассказали.

— Я бы очень хотела, чтобы ваши отношения с Василием Игоревичем наладились, — грустно сказала Гораздова. — Если я могу хоть что-нибудь для этого сделать…

Не договорив, она замолчала.

— Вы благотворно влияете на него, — ответил я. — Пожалуй, это главное.

— Ой, смотрите! — сказала вдруг Анна Владимировна. — Ветер сломал яблоню.

Слева от нас стояла дикая яблоня. Дерево было старым — с морщинистой серой корой, развилкой ствола и раскидистой кроной. Длинные ветки были буквально усыпаны мелкими зелеными яблоками. Дерево треснуло по развилке — из-под лопнувшей коры проглядывала свежая белая древесина. Ветки склонились до самой земли. Неизвестно, повредил ли яблоню ветер, или ствол обломился под тяжестью веток.

— Александр Васильевич, помогите пожалуйста! — попросила Гораздова. — Попробуйте приподнять ствол.

Я кивнул, раздвинул ветки и уперся обеими руками в крепкую развилку. Сломанный сук слегка подался. Я уперся сильнее, и древесина затрещала, сопротивляясь.

Прямо перед моим носом висело недозрелое яблоко. Оно было полностью зеленым, лишь один бок чуть тронуло краснотой.

— У вас получается! — крикнула Гораздова. — Еще сильнее!

Я расставил ноги пошире и уперся изо всех сил. Перстень с черным алмазом врезался в палец. Почти сразу заломило плечи и спину, но ветка приподнялась.

— Хорошо! Держите так!

Я держал, чувствуя, как сводит руки. Даже ладони занемели — настолько сильно я давил на неподатливое дерево.

— Можете отпускать! — крикнула Анна Владимировна.

Я отпустил качнувшуюся ветку и пошевелил затекшими плечами, чтобы размять их.

— Ну-ка, что у вас получилось?

От разлома не осталось и следа. Его затянула свежая кора. Она была чуть светлее — видно, что наросла только что.

— Чудеса, — удивленно сказал я. — Все маги природы так могут?

— Нет, — смутилась Гораздова. — Если честно, я чуть превысила запрет. Но это же для пользы дерева! Вы меня не выдадите?

— Не выдам, — рассмеялся я.

Анна Владимировна озабоченно оглянулась.

— Надо сказать садовникам, чтобы поставили подпорки под ветки, иначе дерево снова сломает.

Я усмехнулся и сорвал яблоко. Надкусил его и сморщился — яблоко было очень твердым и нестерпимо кислым. Настоящая дикая яблоня.

— Кажется, у вас входит в привычку помогать больным деревьям, — в шутку сказал я. — Вчера вы излечили мою вишню. А сегодня помогли яблоне.

— Так получается, — рассмеялась Гораздова.

Потом снова стала серьезной.

— Я не могу видеть, когда дерево страдает. Ведь деревья — не люди, они не могут сами себе помочь.

Вспомнив кое-что любопытное, я спросил:

— Когда вы помогли моей вишне, вам стало нехорошо. Переусердствовали с магией, или это было что-то другое?