Полное собрание сочинений. Том 11 - Иосиф Сталин

Неправильно было бы думать, что пролетарская диктатура в СССР начала свою экономическую работу с военного коммунизма. На эту позицию сбиваются некоторые товарищи. Но эта позиция неправильна. Наоборот, пролетарская диктатура начала у нас свою строительную работу не с военного коммунизма, а с провозглашения основ так называемой новой экономической политики. Всем известна брошюра Ленина об “Очередных задачах Советской власти”, выпущенная в свет в начале 1918 года, где Ленин дал первое обоснование начал новой экономической политики. Правда, она, эта политика, была прервана временно обстановкой интервенции, и к ней пришлось вернуться лишь спустя три года, после ликвидации войны и интервенции. Но то, что пролетарской диктатуре в СССР пришлось вернуться к началам новой экономической политики, провозглашенным еще в начале 191.8 года, - это обстоятельство с очевидностью говорит о том, с чего должна начать пролетарская диктатура свою строительную работу на другой день после революции и на чем она должна базировать свою строительную работу, если исходить, конечно, из соображений экономического порядка.

Иногда смешивают военный коммунизм с гражданской войной, отождествляют первый со второй. Это, конечно, неправильно. Взятие власти пролетариатом в октябре 1917 года было безусловно формой гражданской войны. Однако было бы неправильно сказать, что применение военного коммунизма началось у нас с октября 1917 года. Можно вполне представить состояние гражданской войны без применения методов военного коммунизма, без отказа от основ новой экономической политики, как это имело место у нас в начале 1918 года, до интервенции.

Говорят, что пролетарские революции будут протекать в изолированной обстановке, ввиду чего ни одна пролетарская революция не может обойтись без интервенции, а значит, и без военного коммунизма. Это неправильно. После того, как мы добились упрочения Советской власти в СССР, роста коммунистических партий в основных странах капитализма и укрепления Коминтерна, изолированных пролетарских революций уже не может и не должно быть. Нельзя отвлекаться от таких факторов, как обостряющийся кризис мирового капитализма, наличие Советского Союза и рост коммунизма во всех странах. (Голос: “Однако в Венгрии революция была изолирована”.) То было в 1919 году. А теперь мы имеем 1928 год. Достаточно вспомнить о революции в Германии в 1923 году, когда пролетарская диктатура в СССР готовилась к прямой помощи германской революции, чтобы понять всю относительность и условность аргументации некоторых товарищей. (Голос: “Изолированная революция в Германии, изолированность между Францией и Германией”.) Вы смешиваете пространственную отдаленность о политической изолированностью. Конечно, пространственная отдаленность имеет значение. Но все же нельзя ее смешивать с политической изолированностью.

А рабочие в странах интервентов, -думаете ли вы, что они будут молчать при интервенции, скажем, в дела германской революции и не ударят в тыл интервентам?

А СССР и его пролетариат, - думаете ли вы, что пролетарская революция в СССР будет смотреть спокойно на бесчинства интервентов?

Чтобы повредить интервентам, для этого вовсе не нужно обязательно связаться пространственно со страной революции. Для этого достаточно ужалить интервентов в тех пунктах их собственной территории, которые являются наиболее уязвимыми, чтобы интервенты почуяли опасность и поняли всю реальность пролетарской солидарности. Допустим, что мы обидели буржуазную Англию в районе Ленинграда, причинив ей серьезный урон. Следует ли из этого, что Англия должна отомстить нам обязательно в Ленинграде? Нет, не следует. Она могла бы отомстить нам где-либо в Батуме, в Одессе, в Баку или, скажем, во Владивостоке. То же самое надо сказать о формах помощи и поддержки со стороны пролетарской диктатуры пролетарской революции в одной из стран, скажем, Европы против империалистических интервентов.

Но если нельзя признать интервенцию, а значит, и военный коммунизм обязательным явлением для всех стран, то их все же можно и нужно признать более или менее вероятными. Поэтому, не соглашаясь с аргументацией этих товарищей, я согласен с их выводом о том, что можно было бы в проекте программы заменить формулу о возможности военного коммунизма для строи пролетарской революции, при известной международной обстановке, формулой о большей или меньшей вероятности интервенции и военного коммунизма.

Вопрос о национализации земли. Я не согласен о теми товарищами, которые предлагают изменить формулу национализации земли для капиталистически развитых стран и требуют объявить национализацию всей земли в первый же день пролетарской революции в таких странах.

Я не согласен также с теми товарищами, которые предлагают умолчать вовсе о национализации всей земли в капиталистически развитых странах. По-моему, лучше было бы сказать о последующей национализации всей земли, как это и сказано в проекте программы, с добавлением об обеспечении права на землепользование мелким и средним крестьянам.

Не правы те товарищи, которые думают, что, чем развитее капиталистически страна, тем легче провести там национализацию всей земли. Наоборот, чем развитее капиталистически страна, тем труднее провести национализацию всей земли, ибо тем сильнее там традиции частной собственности на землю и тем труднее, стало быть, бороться с этими традициями.

Прочтите тезисы Ленина об аграрном вопросе на II конгрессе Коминтерна, где он прямо предостерегает от опрометчивых и неосторожных шагов в этом направлении, - и вы поймете всю неправильность утверждения этих товарищей. В капиталистически развитых странах частная собственность на землю существует сотни лет, чего нельзя сказать о капиталистически менее развитых странах, где принцип частной собственности на землю не успел еще войти в плоть и кровь крестьянства. У нас, в России, крестьяне даже говорили одно время, что земля ничья, что земля божья. Этим, собственно, и объясняется, что Ленин еще в 1906 году, в ожидании буржуазно-демократической революции, выдвинул у нас лозунг национализации всей земли при обеспечении землепользования мелким и средним крестьянам, считая, что крестьянство это поймет и примирится с этим.

Разве не характерно, что тот же самый Ленин в 1919 году на II конгрессе Коминтерна предостерегал коммунистические партии капиталистически развитых стран не выдвигать сразу лозунга национализации всей земли, так как проникнутое собственническим инстинктом крестьянство этих стран не переварит сразу этого лозунга. Можем ли мы не учитывать этой разницы и не принимать во внимание указания Ленина? Ясно, что не можем.

Вопрос о внутреннем содержании проекта программы. Оказывается, что некоторые товарищи считают проект программы по своему внутреннему содержанию не вполне интернациональным, ввиду того, как говорят, что он носит“слишком русский” характер. Я не слышал здесь подобных возражений. Но такие возражения, оказывается, имеются в кое-каких кругах около Коминтерна.

Что могло подать повод к таким высказываниям? Может быть, то обстоятельство, что в проекте программы имеется специальная глава об СССР? А что может быть в этом плохого? Разве наша революция является по своему характеру национальной и только национальной революцией, а не революцией интернациональной по преимуществу? Почему же мы называем ее в таком случае базой мирового революционного движения, рычагом революционного развития всех стран, отечеством мирового пролетариата?

У нас были люди, например, наши оппозиционеры, которые считали революцию в СССР исключительно или главным образом национальной революцией. Они сломали себе шею на этом. Странно, что имеются, оказывается, около Коминтерна люди, готовые идти по стопам оппозиционеров.

Может быть, по своему типу наша революция является национальной и только национальной революцией? Но наша революция есть революция советская, а советская форма пролетарского государства есть более или менее обязательная форма для диктатуры пролетариата в других странах. Недаром Ленин говорил, что революция в СССР открыла новую эру в истории развития, эру Советов. Не следует ли из этого, что не только с точки зрения своего характера, но и с точки зрения типа революции наша революция является революцией интернациональной по преимуществу, дающей картину того, чем должна быть в основном пролетарская революция в любой стране?

Несомненно, что интернациональный характер нашей революции накладывает на пролетарскую диктатуру в СССР известные обязанности в отношении пролетариев и угнетенных масс всего мира. Ленин исходил из этого положения, когда он говорил, что смысл существования пролетарской диктатуры в СССР состоит в том, чтобы сделать все возможное для развития и победы пролетарской революции в других странах. Но что из этого следует? Из этого следует, по крайней мере, то, что наша революция является частью мировой революции, базой и орудием мирового революционного движения.