Любила и люблю - Джуди Тейлор

– Чаю? – спросила она, мягко выскользнув из его объятий. – А может быть, пива?

Она не заметила, как по лицу Гарри проскользнула тень.

– Пива… И, если можно, я бы хотел попросить об одолжении. Мне нужно где-то переночевать. День был безумно длинный, перелет чертовски тяжелый, и я устал, как собака. Отели я терпеть не могу, а свой дом сдал на время командировки, поэтому…

– Никаких проблем! Разумеется ты можешь остаться.

Констанс всегда противилась его попыткам провести ночь в ее доме, но сегодня у нее не было причин отказать ему. Она провела Гарри в гостиную.

– Как тебе понравилось в Малайзии?

Блаженная улыбка, появившаяся на его лице, говорила сама за себя.

– Это чудесная страна, и люди такие приветливые, в особенности по отношению к англичанам. Я жил в двухэтажном доме на двоих с видом на море. Роскошь, и только!

– Ты думаешь задержаться там?

– Это зависит от тебя, Констанс.

Так вот почему он вернулся именно сейчас – за ответом! В его немногочисленных письмах – он не считал себя мастером эпистолярного жанра – не содержалось и намека на брак, и Констанс была искренне благодарна ему за это; но в конце каждого послания неизменно следовала приписка: «С любовью! Навеки твой Гарри».

– Но мы еще успеем об этом переговорить, – поспешил добавить он. – У меня куча времени.

Куча времени! Как это понимать?

– Как долго ты пробудешь в Англии? – чуть нахмурившись, спросила она.

– Неделю, – ответил он. – Меня вызвали по одному неотложному вопросу. Как только он разрешится, надо будет возвращаться обратно.

И он рассчитывал всю эту неделю провести у нее? Констанс не очень-то обрадовала такая перспектива.

Гарри съел сэндвич, выпил еще бокал пива и, украдкой зевнув, объявил, что не прочь лечь в постель. Констанс тоже устала, и они пошли на верх.

В свое время он помогал ей с перепланировкой дома и отлично знал, где какая комната расположена. Проходя мимо ее спальни, он чуть замедлил шаг и оглянулся. Констанс отрицательно качнула головой, бегло поцеловала его в щеку и сказала:

– Твоя спальня напротив. Спокойной ночи, Гарри! – И быстро проскользнула за дверь.

На этот раз, лежа в кровати, Констанс не прислушивалась к шуму в соседней спальне. Она ломала голову над тем, как сказать Гарри, что она не выйдет за него замуж, не обидев этого славного человека. И на сей раз дело было не только в том, что она не могла иметь детей. Дориан! Она так и не перестала его любить, и теперь уже точно знала, что никогда не разлюбит. С этим фактом приходилось смириться.

На следующее утро Гарри спустился к завтраку бледный, с синяками под глазами.

– Не знаю, когда вернусь, – сказал он, завязывая галстук и надевая пиджак, и тут же осторожно поинтересовался: – Ничего, что я остановился у тебя?

Констанс кивнула. Гарри уже вышел, как вдруг она спохватилась, что у него нет ключа, и бросилась вдогонку.

– Погоди, возьми это!

В следующее мгновение она оказалась в его сильных и ласковых объятиях.

– Мне так не хватало тебя, Констанс. Я…

Но тут во дворе кто-то громко хлопнул дверцей машины.

– Кто-то приехал, – сказал Гарри. – Мне лучше уйти. До встречи, милая!

Не веря своим глазам, она смотрела на Дориана, шагавшего к крыльцу. Мельком взглянув на Гарри, он решительно прошел в дом и, как только Констанс закрыла дверь, повернулся к ней, сверкая глазами.

– Ага, вернулся твой любовничек! Ну, и вид у вас, однако! В следующий раз рекомендую хоть немного спать.

Разъяренная тем, что он с порога набросился на нее с обвинениями, Констанс воскликнула:

– Кто дал тебе право?! – Если она и не выспалась, то виноват в этом был вовсе не Гарри. – Я надеялась, что больше никогда не увижу тебя, – вздохнула она. – Чего еще тебе надо, Дориан?

– Я и сам уже не понимаю. – Ноздри у него раздулись, глаза сузились, сверкая, как расплавленное серебро.

– Зачем ты приехал?

– После того, что я увидел, это не имеет никакого значения, – прорычал он.

– Тогда прощай, – холодно бросила она.

Господи, за что ей такие муки?.. Нервы у Констанс напряглись, кровь шумела в ушах. Одного вида Дориана достаточно было, чтобы пробудить в ней древнейший из инстинктов. Неужели я никогда не привыкну к мысли о том, что он не будет моим, с тоской подумала она.

Констанс на мгновение прикрыла глаза и тут же испуганно распахнула их, потому что руки Дориана легли ей на плечи.

– Как долго это продолжается? – в упор спросил он.

– Что именно?

– Ты не говорила, что спишь с ним, – прорычал он, приблизив лицо, так что она не могла отвести глаза в сторону.

– Сплю?

– А что, это не так?

Констанс отрицательно покачала головой.

– Я ничего не собираюсь отрицать или подтверждать, – высокомерно заявила она.

Его близость лишала сил. Констанс хотелось прижаться к нему всем телом, почувствовать на губах поцелуй, слышать, как бешено стучит его сердце. Ей хотелось стать с ним одним целым.

Но это было невозможно. Все равно, что сорвать запретное яблоко с древа познания в садах Эдема.

Пожалуйста, уйди! – мысленно взмолилась она. Оставь меня в покое. Ради Бога, не мучай меня!

Дориан, разумеется, ничего не слышал, а если бы и услышал, то не подчинился бы. Он обнял Констанс и, прежде чем она успела остановить его, прижался губами к ее рту.

Это было то, о чем она мечтала и чего боялась. Желание охватило ее, и Констанс поняла, что должна срочно что-то предпринять. Это какое-то безумие, этого не должно случиться. Подняв руки, она из последних сил оттолкнула Дориана.

Он даже не шелохнулся, зато она ощутила могучее биение его сердца. Она толкнула его еще сильнее, пытаясь справиться с физическим желанием, которое уже готово было возобладать над разумом.

Как же трудно противиться его губам, языку, объятиям…

– Скажи, – глухо пробормотал он, – что я вполне выдерживаю сравнение с этим твоим ухажером? Он возбуждает тебя так же сильно, как и я?

Сердце, как молот, стучало в ее груди, кровь шумела в ушах… «Отпусти меня! Отпусти меня!» – эти слова гремели у нее в мозгу, но язык отказывался их произнести. Все ее попытки высвободиться оказались тщетными. Объятия его стали еще крепче, рот все требовательнее домогался ее губ, и лишь изредка освобождал их, чтобы прорычать:

– Ты не ответила на мой вопрос, Констанс!

Констанс! Не Конни! Это обращение свидетельствовало о том, что он вне себя от гнева. Она призвала на помощь все свои силы, пытаясь вырваться. Но после короткой борьбы Дориан сам грубо оттолкнул ее, так что она потеряла равновесие и упала.

– Силенок не осталось после бурной ночи? – с горечью и презрением спросил он. – А теперь попробуй сказать, что я недостаточно хорош для тебя! Не думай, дражайшая моя экс-супруга, что тебе удалось обвести меня вокруг пальца. – Ты только что умирала от страсти. Какой же извращенной силой воли надо обладать, чтобы сдерживать себя в такой ситуации!.. – Губы его презрительно скривились. – Ни за что не поверю, что этот малый значит для тебя больше, чем я. Он не в твоем вкусе. Как, впрочем, и Крис.