Кафе лунатиков - Лорел Гамильтон

– Больше так не делай, – сказала я.

– Габриэль, оставь ее в покое! – обратилась к нему Кристина.

Он обернулся к ней.

Тигр, о тигр, светло горящий

В глубине полночной чащи!

Чьей бессмертною рукой

Создан грозный образ твой?

– Хватит, Габриэль!

Она покраснела. Одна строфа из Блейка, и она уже смутилась? Причем тут этот стих? Может быть, тигр-оборотень? А кто тогда котенок? Оба они, наверное.

Он снова повернулся ко мне. Что-то мелькнуло у него в глазах. Какая-то извращенность, подталкивающая его сделать еще шаг.

– Попробуй – и составишь компанию своему другу на полу.

Он расхохотался во всю пасть, обнажив острые клыки сверху и снизу, как кот. Не вампирьи клыки, но и не человеческие.

– Мисс Блейк под моей защитой, – предупредил Маркус. – Ты ее не тронешь.

– Вы чуть не дали Альфреду задушить меня, а потом на меня натравили. Мало чего стоит ваша защита, Маркус, – я лучше сама справлюсь.

– А ты без этих штучек не была бы такая крутая. – Голос брюнетки в байкерском прикиде. Смелые слова, но стояла она на том краю толпы.

– Я не собираюсь с тобой схватываться в рукопашную – без оружия у меня нет шансов. Потому я его и взяла.

– Вы отказываетесь от моей защиты? – спросил Маркус.

– Именно так.

– Дура же ты, – заметила Райна.

– Дура не дура, а пистолеты у меня.

Габриэль снова расхохотался.

– Она не верит, что ты ее можешь защитить, Маркус, и она права.

– Ты оспариваешь мое главенство?

Габриэль повернулся к Маркусу, подставив мне спину.

– А я никогда его не признавал.

Маркус шагнул вперед, но Райна стиснула его руку сильнее.

– А не хватит ли нам ворошить грязное белье на глазах мисс Блейк? Как ты думаешь?

Маркус остановился, заколебался. Габриэль стоял и смотрел на него, не двигаясь. Наконец Маркус кивнул.

Габриэль рассмеялся мурлыкающим смехом и опустился на колени рядом с телом. Провел пальцами по кровавым пятнам.

– Быстро остывает.

Он обтер руку о свитер Альфреда и дотронулся до открытой раны на груди. Провел рукой вокруг нее, будто откалывая лед от краев чашки, и отнял руку обагренной.

– Прекрати! – велел Маркус.

Мотоциклистка припала с другой стороны тела, нагнулась, отставив задницу, как львица на водопое, и стала лакать из лужи на полу быстрыми и уверенными движениями языка.

– О Господи, – прошептала я.

По комнате пронеслось движение, как ветер над полем пшеницы. Все поднялись с мест. Все двинулись к телу.

Я отступила, прижимаясь спиной к стене, и стала пробираться к двери. Если сейчас начнется безумие жора, мне не хочется быть единственным в комнате не оборотнем. Может оказаться вредно для здоровья.

– Нет!! – пронесся над головами рык Маркуса. Он оказался возле тела, мгновенно растолкав всех. Даже Габриэль покатился набок, вскочил и остался сидеть в луже крови. Женщина отползла подальше. Габриэль сидел в пределах досягаемости главного вервольфа, смотрел на него снизу вверх, но страха в его глазах не было.

– Мы не звери, чтобы жрать своих мертвых!

– Звери, звери, – отозвался Габриэль. Он протянул Маркусу кровавую руку. – Понюхай кровь и не говори, что ты ее не жаждешь.

Маркус отдернул голову, с шумом – даже мне было слышно – проглотив слюну. Габриэль встал на колени, тыча кровью в лицо Маркусу.

Тот отбил руку, но от тела отступил.

– Я чую кровь. – Он говорил с трудом, выжимая каждое слово сквозь низкое рычание. – Но я – человек. Это значит, что я не обязан уступать инстинктам.

Он развернулся, протолкался через толпу – чтобы найти себе место, ему пришлось залезть на сцену. Дышал он тяжело и часто, будто только что бежал изо всех сил.

Я уже обошла сцену до половины и теперь видела его лицо. Оно покрылось испариной. Надо мне уносить ноги.

Беловолосый, который говорил первым и спросил, какая им польза от истребителя вампиров, стоял поодаль от других, скрестив руки и привалившись к столу. Он смотрел на меня. С той стороны комнаты пусть себе смотрит куда хочет. Я держала пистолеты, направленные на всех. В этой комнате не было никого, с кем бы я хотела оказаться рядом без оружия.

Я уже почти добралась до двери, и теперь надо было освободить руку, чтобы ее открыть. Тогда я сунула “файрстар” в кобуру и взяла браунинг в правую руку. Левой пошарила по стене позади себя, нащупала ручку двери. Повернула ее и чуть приоткрыла дверь. Потом, повернувшись к комнате спиной – я отошла уже достаточно далеко для этого, – распахнула дверь. И остановилась.

Коридор был набит ликантропами – аж четверо. Они все смотрели на меня, смотрели расширенными безумными глазами. Ткнув ближайшего браунингом в грудь, я скомандовала:

– Назад!

Он продолжал таращиться, будто не понял. Глаза у него были карие и совершенно человеческие, но очень напоминали глаза собаки, которая пытается понять, когда к ней обращается человек. Хочет понять, но никак не может.

Что-то шевельнулось у меня за спиной. Я захлопнула дверь, придавив ее спиной и обводя комнату стволом. Если оборотни полезут, мне конец. Некоторых я смогу подстрелить, но не всех.

Сзади подошел человек, который стоял, привалившись к столу. Он поднял руки, показывая, что не вооружен, но это была ерунда. А не ерунда состояла в том, что у него на лице не было испарины. Глаза не остекленели, как у тех, кто в коридоре. Вообще выглядел он... по-человечески.

– Меня зовут Каспар Гундерсон. Вам нужна помощь?

Я глянула на поджидающую орду и снова на него.

– Еще бы.

Каспар улыбнулся:

– Вы принимаете помощь от меня, но не хотите принять ее от Маркуса?

– Маркус не предлагает помощь. Он отдает приказы.

– Что верно, то верно.

Рядом с ним появился Рафаэль.

– Никто из нас не подчиняется приказам Маркуса. Хотя ему бы хотелось.

Из толпы в коридоре раздался звук, средний между воем и стоном. Я сделала еще шаг вдоль стены, продолжая держать толпу под прицелом. Слишком много потенциальных угроз – надо выбрать, кому можно верить. Рафаэль и беловолосый казались лучшим выбором, чем эта толпа.

По комнате разнесся прерывистый высокий вопль. Прижавшись спиной к стене, я повернулась к комнате. Что там еще?

Сквозь толпу ликантропов мелькали дергающиеся руки и ноги. Черноволосая закинула голову и взвыла.

– Она борется с собой, – сказал беловолосый.

– Да, но не победит, если ей не поможет кто-нибудь из доминантов.

– Габриэль не станет.

– Нет, – согласился Рафаэль. – Ему это зрелище нравится.

– Еще же не полная луна, что же такое стряслось? – спросила я.

– Началось с запаха крови, – пояснил Рафаэль. – Габриэль это подогрел – вместе с Элизабет. Теперь, если Маркус не возьмет их в руки, они могут все перекинуться и начать жор.

– А это плохо? – спросила я.

Рафаэль смотрел на меня, вцепившись руками в собственные предплечья – аж кожа побелела под пальцами. Коротко обрезанные ногти впились в мышцы, и под ними появились кровавые кружочки. Он резко и глубоко вдохнул и кивнул, сняв пальцы с рук. Порезы заполнились кровью, но упало только несколько капель. Малые порезы – малая боль. Иногда боль помогает не поддаться гипнозу вампа.

Голос его звучал напряженно, но ясно, он отчетливо произносил слова, будто говорить ему было очень трудно.

– Среди бабьих сказок о нас есть правдивые, и одна из них – что ликантроп должен после превращения жрать.

Его расширенные зрачки скрыли белки глаз и глядели на меня, затягивая. Они сверкали, как черные пуговицы.

– И вы тоже собираетесь на меня наброситься?

Он покачал головой.

– Зверь не владеет мной. Я владею зверем.

Второй стоял спокойно.

– А вас почему это не волнует?

– Я не хищник. Кровь меня не зовет.

Из коридора донеслось хныканье. Юноша не старше двадцати лет вползал в комнату на четвереньках. И хныкал, будто произносил мантру.

Он поднял голову, понюхал воздух. Голова его дернулась ко мне, глаза поймали меня в фокус, и он пополз в мою сторону. Глаза у него были синие, как весеннее небо, невинные, как апрельское утро. Только взгляд их не был невинным. Он глядел на меня, будто прикидывая, какова я на вкус. Будь он человеком, я бы решила, что у него на уме секс, а сейчас... наверное, еда.

Я навела пистолет ему в лоб. Он глядел мимо дула, на меня. Вряд ли он вообще его увидел. Он коснулся моей ноги, и я его не застрелила. Он вроде бы вреда не причинял. Я не могла взять в толк, что происходит, но застрелить его за то, что он меня коснулся, я не могла. Не могла – и все. Надо что-то сделать, чтобы заслужить пулю в лоб. Даже от меня.

Я осторожно повела пистолетом у него перед глазами. Они не следили за движением.

Руки его схватились за мои джинсы, он подтянулся и встал на колени. Голова его оказалась у меня чуть выше пояса, синие глаза смотрели мне в лицо. Он погрузил лицо мне в живот – ткнулся, как щенок.

Я постучала его стволом по голове.