Дом корней и руин - Эрин А. Крейг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
10
– Проклятых? – повторила Дофина, бледнея на глазах. Теперь ее накрашенные губы казались алыми, как кровь.
Старуха многозначительно кивнула, и в ее маленьких глазках засверкал огонек триумфа.
– Да-да. Только не рассказывай мне, что никогда не слышала о них. Фавмантова дюжина. Проклятие Фавмантов.
Я откашлялась, чтобы мой голос звучал хоть немного увереннее:
– Это неправда.
– Хочешь сказать, ни одна из твоих сестер не погибла? – спросила Маргарита, смерив меня уничтожающим взглядом. – А отец? А обе матери?
– Это… это были случайности, – обратилась я к Дофине, с ужасом думая, что сейчас она поверит свекрови и меня вышвырнут из этого дома, пока я не навлекла беду на кого-либо из членов семьи. – Цепочка роковых случайностей. Но на самом деле никакого…
– Суп! – объявил лакей, открывая боковую дверь.
В зале тут же появились официанты и поставили перед каждым из нас по серебряному блюду с куполообразной крышкой. Отработанным движением они синхронно подняли крышки, выпустив облачка душистого пара.
Передо мной оказалась тарелка из стекла мятного цвета, украшенная диковинными цветами орхидеи. А в ней, что удивило меня больше всего, – суп с какими-то сливочно-белыми цветочками.
– Суп из цветков руколы, – пояснил Жерар. – Одно из фирменных блюд Рафаэля.
Маргарита прищурилась; она и не собиралась делать вид, что забыла, о чем шел разговор.
– А что до девицы…
– Мама! – гаркнул герцог, заставляя ее замолчать.
– Рафаэль – наш повар, – сказала Дофина, раз за разом расправляя салфетку на коленях. – Он настоящий кулинарный гений.
Казалось, леди Лоран тщательно выбирает выражения, чтобы никто не воспринял всерьез предположения ее свекрови (а может, и ее самой).
– Попробуйте, – обратился ко мне Жерар.
– Вообще… я…
Мне очень хотелось закончить этот разговор, заверить своих покровителей в том, что я не навлеку беду на их дом, но Александр негромко кашлянул, и я тут же замолкла. Бросив на него взгляд, я увидела, как он едва заметно мотнул головой, словно умоляя меня не поднимать больше эту тему.
– Я… я еще никогда не пробовала суп из цветов, – промямлила я.
– Один из моих любимых, – сказал Александр, одарив меня полуулыбкой, и театрально зачерпнул целую ложку супа.
Не могу передать, как я обрадовалась этому маленькому проявлению теплоты с его стороны.
– А это что за цветы? – спросила я, выбрав столовую ложку среди золотых приборов по обеим сторонам от тарелки. Ручка была украшена заостренными листьями и мелкими соцветиями, обрамлявшими огненный знак семьи Лоран.
– Euphorbia marginata, – сказал Жерар. – Молочай окаймленный. В нашей семье каждый герцог выбирает для себя цветок, который будет символизировать его надежды и цели.
– Красивая традиция. А у нас всегда один и тот же осьминог, из поколения в поколение. Вы даже не представляете, сколько щупалец в самых разных видах можно обнаружить в Хаймуре.
От волнения я начинала путаться в словах и, наверное, казалась косноязычной, поэтому я поспешила опустить ложку в суп. Начну есть – хотя бы не буду говорить.
– О… Как вкусно.
Я думала, что суп будет приторно-сладким, с выраженным цветочным вкусом, как будто в рот попали духи, но, к моему удивлению, он оказался густым, соленым и пряным, с нотками перца.
Жерар проглотил очередную порцию супа и промокнул тонкие губы салфеткой.
– Знаете, что означает молочай?
– Не знала, что у цветов есть какое-либо значение. Я думала, они просто для красоты, – призналась я, зачерпнув еще одну ложку.
Жерар разразился громким хохотом, и даже Дофина захихикала, как будто мое невежество оказалось удачной шуткой. Маргарита продолжала буравить меня презрительным взглядом, вяло перемешивая цветы в супе, но так и не попробовав ни ложки. Александр повернулся в кресле и наклонился поближе, перегнувшись через подлокотник, будто хотел завести со мной приватную беседу.
– У цветов есть свой язык.
– Язык? – заинтересованно переспросила я.
– Если бы вы знали их смысл, мы могли бы вести целую беседу, не произнося ни слова. Например, – указал он на букет, стоящий в центре стола, – видите яркие белые цветы сверху? Это звездчатки. Их ставят, чтобы приветствовать гостя.
Дофина кивнула:
– Я попросила садовника добавить их в букет, как только узнала о вашем прибытии.
Меня тронуло, что она позаботилась даже о таких деталях.
– А вот эти, фиолетовые?
– Это гелиотропы, – пояснил Жерар. – Я сам собрал их сегодня утром для Дофины, – добавил он и подмигнул жене.
– Они символизируют преданность, – пояснил Александр. Он снова сел ровно и задумчиво посмотрел на меня.
– Если бы я выбирал для вас цветок сегодня вечером, я бы выбрал… гардению.
– О, Александр, – радостно и легко прошептала Дофина.
– Хороший мальчик, – одобрительно сказал Жерар.
Маргарита фыркнула, проведя салфеткой у носа.
– Что это означает? – Я обвела всех вопросительным взглядом.
Александр довольно ухмыльнулся:
– А вот поищите, что это значит.
Я ощутила легкий трепет в груди от его теплого тона. Мне кажется или… он флиртует со мной? Вот так, открыто? В присутствии своей семьи? Кажется, Люди Лепестков и Люди Соли отличаются гораздо сильнее, чем я предполагала.
– Я… – Я не знала, как правильно ответить, и при этом осознавала, что взгляды всех присутст-
вующих прикованы ко мне. – Конечно, я посмотрю. Я люблю узнавать что-то новое. – И тут мне пришла в голову идея. – К слову, это было бы отличным дополнением к вашему портрету. Вы уже подобрали цветок для своего герцогского титула?
Александр украдкой взглянул на отца и потупился.
– Думаю, это алиссум.
Я обрадовалась, вспомнив сады Хаймура, окруженные высокими ольхами, под которыми цвел душистый алиссум.
– Это такие маленькие белые и розовые цветочки? Я люблю их. Они всегда так сладко пахнут летом…
В зале повисло молчание, и я предположила, что, видимо, ошиблась.
– Что… что они означают?
Дофина внимательно изучала свою тарелку и не поднимала глаз. Наконец Александр кашлянул и произнес:
– Ценность превыше красоты.
– Самый нелепый выбор для представителя семьи Лоран, – пробормотал Жерар, звякнув ложкой о тарелку.
– Речь ведь о наследии, которое герцог оставит после себя, не так ли, отец? – вкрадчиво спросил Александр. – Каждый герцог делает свой выбор.
Уши Жерара побагровели. Он сделал большой глоток вина; воздух вокруг словно завибрировал от его внезапной злости.
– Что означает молочай? – шепотом спросила я Алекса, теребя между пальцев проклятую суповую ложку. Зачем я вообще сказала про эти маленькие цветочки?
Он поднес салфетку к уголку рта, чтобы никто не услышал ответ:
– Упорство.
– Следующее блюдо! – рявкнул Жерар, обращаясь к одному из лакеев.
Суп унесли, хотя никто его не доел.
* * *– Вы идете в другую сторону.
Ужин наконец завершился (лишь Понту известно, как семья может съесть столько блюд за один присест!), и я тут же поспешила к себе, пообещав Дофине позавтракать с ней перед тем, как приняться за работу.
Я обернулась и чуть не столкнулась с Александром.
– Этот путь ведет в заднюю часть дома.
Я внимательно посмотрела на коридор. Кажется, он вел в зал с высокими стенами, освещенный сиянием звезд.
– Разве это не главный вестибюль?
– Совсем нет, – засмеялся Александр.
– А я была уверена, что…
– Это все из-за растений, – объяснил он, проезжая мимо меня. –
