Генеральный конструктор Павел Сухой: (Страницы жизни) - Лидия Кузьмина

А вскоре состоялось решение Наркомата о переводе ряда опытных конструкторских бюро на головные серийные заводы. Предположили, что это необходимо для более эффективной технической помощи серийным заводам в ускорении освоения внедряемой продукции.

В это же время, а точнее, в сентябре 1939 года, на базе бригады легких самолетов, возглавляемой П. О. Сухим, создается самостоятельное КБ. Павел Осипович назначается главным конструктором и директором опытного завода. Только что организованному КБ предстояло перебазироваться в Харьков на головной авиационный завод. Это был первый из многочисленных переездов, которые выпали на долю КБ Сухого.

Менять Москву на другой город для коренных москвичей нелегко, желающих ехать было немного. Время шло, КБ оставалось в Москве.

И вот грянул гром — в КБ приехал М. М. Каганович, нарком авиационной промышленности, собрал сотрудников и спрашивает: «Почему до сих пор в Москве? Почему не уезжаете в Харьков?»

Павел Осипович очень четко изложил причины: «Оторванность от научных учреждений задержит проектирование новых самолетов. К тому же в Харькове для нас нет жилья и некоторые конструкторы с семьями — Колабашкин, например, не могут уехать».

— «Балабашкин» здесь?

— Здесь.

— Почему не едете?

— Потому что нет квартир.

— Вам нужны особые условия? Один не едет, потому что не выстлали коврами дорогу. Другой не едет, потому что не построили дворец. Вот вам приказ — завтра же начинайте переезд, в течение двух недель чтобы духу вашего здесь не было. О выполнении доложить». [62]

С этими словами он повернулся и вышел.

Пришлось подчиниться, хотя эту затею с переводом многие считали неразумной. Через день в Харьков выехала первая группа конструкторов.

Тогда Харьков был столицей Советской Украины. Как только приехали, Павел Осипович отправился в Центральный Комитет партии за помощью в разрешении жилищной проблемы. После его встречи с секретарем ЦК КП(б) Украины Харьковскому обкому партии и облисполкому было дано указание создать жилищные условия коллективу КБ П. О. Сухого.

Временно получили места в двух гостиницах и сняли несколько частных квартир. Павел Осипович поселился в гостинице «Интернационал» в маленьком однокомнатном номере, ставшем штабом нового КБ.

Заходя к сотрудникам, жившим с ним в одной гостинице, Павел Осипович интересовался житейскими делами, иногда просил купить ему что-нибудь из еды, если он не успевал этого сделать сам. Чаще всего ему покупали кефир. Сотрудники знали, что из-за болезни желудка он вынужден во многом себя ограничивать и соблюдать строгую диету. Из-за этого Павел Осипович нередко попадал в неприятные ситуации. Вспоминают такой случай.

Будучи еще начальником бригады у Туполева, Павел Осипович собрался в командировку на Воронежский авиационный завод. Профорг бригады, зная скромный характер Сухого, написал письмо директору завода В. Н. Чернышеву с просьбой организовать для Сухого диетическое питание. Это письмо он отдал Павлу Осиповичу и попросил передать его директору. Войдя в кабинет директора — там шло совещание по интересовавшему его делу, — Павел Осипович, не зная содержания письма, положил его на стол директору. Директор распечатал и затем, улыбаясь, прочитал вслух:

«Уважаемый Виктор Николаевич!

Прошу организовать для Павла Осиповича диетическое питание, в котором он очень нуждается. Сам он из-за жуткой скромности постесняется об этом попросить…»

Павел Осипович, смутившись, тихо проговорил:

— Извините, так уж нескладно получилось. Не знал я, что тут написано… [63]

К концу сентября почти все сотрудники КБ переехали в Харьков и начали работать на новом месте — в помещении бывшего ОКБ конструктора Немана, расположенном на окраине города. Приступив к обязанностям главного конструктора, Сухой начал свою деятельность с модификации самолета ББ-1. Он предложил установить на этот самолет новый мотор М-88Б мощностью 1100 л. с. Это позволило довести вес бомбовой нагрузки самолета до 600 кг. Машина успешно прошла государственные испытания и под маркой Су-2 была принята на вооружение ВВС. На двух заводах началось серийное ее производство.

Это был большой успех молодого КБ, его главного конструктора, сумевшего в короткий срок организовать, сплотить коллектив и увлечь на решение сложной технической задачи.

«В Харькове нашей бригаде каркаса, — вспоминает ветеран КБ К. А. Курьянский, — Павел Осипович поручил разработать крепления для моторных установок. Конструкторы заволновались: «Сможем ли сделать то, чем не занимались раньше?»

— Не прибедняйтесь, сможете! — уверенно сказал главный, — конструктор должен знать весь самолет.

И мы сделали, получилось удачно.

С Павлом Осиповичем было интересно работать, потому что он заставлял нас всегда искать новое, необычное конструкторское решение».

В начале 1940 года для серийного производства Су-2 был выделен на юге страны третий завод. Появились дополнительные заботы с передачей документации. Кому доверить ответственное поручение? Главный направил на юг двух инженеров-конструкторов — М. И. Зуева и Л. П. Давыдова. Напутствовал их так: «Не сомневаюсь, что вы постараетесь со всем справиться сами, но если будет трудно, телеграфируйте». Инженеры были скупы на сообщения о своей работе и не просили помощи. Беспокоясь за освоение самолета на новом заводе, Павел Осипович выехал туда сам.

Придя утром на завод, главный не нашел своих представителей и заволновался. Но начальник сборочного цеха успокоил его: «Вчера вечером отрабатывали бортовые системы, работа шла всю ночь, инженеры из вашего КБ только что ушли отдыхать…»

Главный конструктор ознакомился с делами по внедрению [64] самолета в серию и остался доволен — дела шли хорошо. Выбор представителей был сделан правильно.

Южный завод очень быстро освоил производство Су-2, и к концу 1940 года цех окончательной сборки заполнили два ряда сверкающих свежей краской машин…

Одновременно с Су-2 конструкторское бюро Сухого занималось истребителями. Эти работы велись параллельно с КБ Поликарпова, потом Микояна. В 1939 году оба КБ получили одинаковое задание на проектирование высотного истребителя-перехватчика. Самолеты предназначались для боев на больших высотах, считалось, что именно там, на высоте, будут происходить решающие схватки… Война изменила это представление — немецкие военно-воздушные силы в первые месяцы боев, пользуясь своим количественным преимуществом, навязывали нашим самолетам бои на малых и средних высотах. Но это стало очевидным только потом, а пока конструкторы приступили к разработке высотных истребителей.