Зоосити - Лорен Бьюкес

— Как думаешь, где сейчас твоя сестра?

— Не знаю. Может, общается с друзьями?

— Имеешь в виду кого-то конкретно?

— Вы, кажется, сказали, что пришли взять у меня интервью?

— Я беру интервью у всей группы.

— А спрашиваете только про нее.

— Могу я быть с тобой откровенной? — говорю я, готовясь прыгнуть в пропасть.

— Конечно.

— Про интервью я все наврала. Меня наняли, чтобы я нашла твою сестру.

— Блин! — Он швыряет пульт через всю комнату. Едва не разбив экран телевизора, пульт с хрустом впечатывается в стену под катаной. Крышка отлетает; батарейки рассыпаются по полу.

— Видишь, я ничего от тебя не скрываю.

— Ах вот как? Не скрываете, значит? Значит, про все остальное, что вы тут несли… вы тоже наврали?! — Похоже, он сейчас заплачет.

— Нет, я на самом деле проходила принудительный курс лечения от наркозависимости. И на самом деле убила своего брата, — спокойно отвечаю я.

— Ну и ладно. А вам не приходило в голову — может, Сонг сама не хочет, чтобы ее нашли?

— А может, ты не хочешь, чтобы ее нашли?

— Вы просто больная! На что вы намекаете? Что… я убил ее или что?

— А ты ее убил? Нет, не думаю. Но похоже, ты бы не очень огорчился, если бы она, скажем, сбежала со своим парнем и не вернулась!

С’бу качает головой:

— Поймите, у нас скоро альбом выходит! — Он вскакивает, на ходу вытирая глаза, хватает куртку, висящую на спинке стула, и направляется к двери.

— Ты куда?

— Туда же, куда и Сонг. На выход.

Ленивец укоризненно шлепает меня по руке. Как будто я нарочно довела парня до слез!

С’бу выбегает из гостиной. В коридоре на нижних ступеньках лестницы сидят Марк и Амира. Они явно все слышали.

— И вы тоже пошли вон! — кричит на них мальчишка и выбегает, хлопнув дверью.

— Значит, не очень хорошо все прошло, дорогуша? — спрашивает Марк. Собачонка радостно сопит, насмехается.

— У меня и хуже бывало. — Я не обманываю. Помню, как явилась брать интервью у Моргана Фримена под кайфом. — Вы закончили обыск? Можно мне подняться?

— Идите посмотрите.

— Интересное хобби — журналистика, — говорит Марабу, поглаживая сморщенную голову своей Птицы.

— Возможно, вы удивитесь, но многие раскрываются, если отнестись к ним с сочувствием… Кстати, не ждите меня. Когда осмотрюсь наверху, схожу сыграть в гольф. Домой вернусь на такси.

Мальтиец ухмыляется:

— Работает всего один день — и мы ей уже не ровня!

Я дожидаюсь, пока они уйдут, и начинаю сканировать дом. Ненадолго захожу на кухню. Как ни странно, несмотря на то, что в доме полно мальчишек-подростков, на кухне сравнительно чисто — во всяком случае, не требуется вызывать бригаду из минздрава. Я иду наверх. На площадке второго этажа спотыкаюсь об усилитель. В коридоре валяется бас-гитара; рядом — клубок микрофонных проводов. Оглядываюсь по сторонам. Непонятно, здесь всегда так или сегодняшний хаос — дело рук Марка и Амиры.

Первая комната, в которую я захожу, какая-то безликая, как номер в отеле. Над кроватью унылая картинка: черно-белые маргаритки. Спальня для гостей. Я перехожу в соседнюю комнату. Здесь в противоположных углах стоят две односпальные кровати. По всей комнате валяется одежда; диванные подушки на полу, матрасы перевернуты, камуфляжный мягкий пуф на боку. На стене плакаты с портретами Меган Фокс и Кани Мбау, вырезки из модных журналов с рекламой молодежной одежды. Под плакатом с изображением старомодного пульта для приставки «Нинтендо» и словами «Комната войны» висит белая доска. К доске приколот, как я понимаю, бизнес-план:

«Подготовить коллекцию к августовской Неделе моды в Йобурге (насколько реально?!!).

Догов, насчет логотипа — робот Адам?

Совещание по дизайну футболок — 10 и 5.

Зв. Гората Мугудамани — насчет рекламной кампании.

Сеть дистрибьюторов!!! Музыкальные магазины?

Отобрать рингтоны… Ремикс?

СОЛО?!?!? Хизер Яло.

Возм., выпустим парфюм. Провести исследование рынка».

Я делаю в блокноте кое-какие пометки и двигаюсь дальше. Ванная номер один. Куча мальчишеских вещей. Пять разных флаконов дезодоранта, дорогие электробритвы, электрические зубные щетки, крем для бритья, увлажняющий бальзам, маска для лица, крем от морщин под глазами — и все для пятнадцатилетних! Обалдеть! Занавеска в душе, расписанная яркими цветами, заплесневела по краям. На итальянской плитке валяются мокрые полотенца. Но вообще здесь на удивление чисто. В туалете в последнее время никто не блевал. В ванне не плавают крокодилы. Даже туалетной бумаги достаточно.

Ванная номер два гораздо меньше первой. Только здесь я начинаю ощущать присутствие Сонг. Флакон духов на столике. Черная бутылочка с этикеткой «Литий». Белые буквы на черном фоне — как будто надпись мелом на доске. Синий лак для ногтей. Подводка для глаз. Еще одна подводка для глаз. Четыре тюбика туши для ресниц: серая, черная, черная с блестками и зеленая. Переливающиеся тени для век. Кукла Барби в стиле готик-панк. Я беру флакон с пульверизатором, брызгаю в сторону. Пахнет бензином и увядшими цветами. Ленивец одобрительно принюхивается. Видимо, некоторые нотки человеческое обоняние просто не воспринимает. На туалетном столике стоит стеклянная ваза, наполненная какими-то высушенными листьями. Растираю один между пальцами. Это ароматизирующее вещество, а не наркотик. Возможно, талисман — мути. Но для чего? Жаль, что колдуны и знахари не лепят этикетки на свои снадобья! На всякий случай беру несколько сухих листьев, заворачиваю в платок и опускаю в карман.

С надеждой беру неначатый флакон с лекарством, подписанный «Сонгвеза Радебе», и читаю рецепт: «Флуразепам. По одной таблетке в день во время еды». Навожу справки с помощью телефона. Оказывается, флуразепам назначают при депрессии и бессоннице, особенно хорошо помогает при маниакально-депрессивных состояниях. На этикетке дата: «19 марта, суббота». Значит, за день до того, как сбежать, Сонг получила по рецепту очень сильное лекарство от депрессии. Скорее всего, она не сама его попросила… Любопытно!

За второй ванной оказывается просторная студия; на стенах висят микрофоны, мониторы, стоит навороченный компьютер, микшерный пульт. Такой крошечной кабины для прослушивания я еще не видела! Судя по всему, вся аппаратура очень дорогая, а в дорогих вещах я разбираюсь, уж вы мне поверьте.

Студия соединена с последней спальней. Ее, если можно так выразиться, творчески перепланировали. Обитательница спальни приспособила комнату под себя. Спаленка очень узкая, потому что посередине воздвигли перегородку из гипсокартона, служащую задней стенкой кабины для прослушивания. Почти все пространство занимает двуспальная кровать. Над ней — огромный плакат с изображением Барбареллы,[14] которая смотрит в глубины космоса. Джейн Фонда в роли Барбареллы выглядит и эротично, и вызывающе. Шкаф распахнут настежь; на кровать как попало вывалена одежда вперемежку с комиксами. Еще больше комиксов в каждом свободном углу на длинной, низкой книжной полке под окном. Я пролистываю несколько штук. Болотные чудовища и летающие дома, крепыш в майке, сшитой из английского флага…

Полка уставлена коллекцией игрушек; в основном здесь чудовища из кинофильмов. По наитию я беру одного, похожего на перевернутую мусорную корзину с забитыми в нее гвоздями. У меня в руках монстрик вдруг каркает: «Пр-рочь!» — и я едва не роняю его. Голова у монстрика отваливается. Внутри мешочек с травкой. Насколько я могу судить — а я могу судить, — товар качественный.

Я осторожно возвращаю голову монстрика на место, не трогая мешочка, и ставлю игрушку на полку между Шварценеггером-Терминатором, под бугристой пластмассовой кожей которого поблескивают металлические колесики, и грудастой девочкой-манга с ярко-розовыми волосами, в леопардовом бикини. Такой же расцветки ее хвост и острые ушки. Между комиксами затиснут блокнот с «Ауди-А5» на обложке. На блокноте написано: «Стихи». А ниже: «Авторские права — С’бу Радебе». Кладу блокнот к себе в сумку.

Когда мы выходим из спальни Сонг, Ленивец весело щебечет.

— Читаешь мои мысли, — говорю я, еще раз заглядывая в первую безликую комнату, похожую на номер в отеле. Все-таки здесь не спальня для гостей…

Я открываю шкаф. В нем груда дорогой молодежной одежды — в основном для школьниц. Белые легкие платья, африканские шали «Сан Годдесс», «Дарки», «Стоунд Черри». Идеальная одежда для юной исполнительницы музыки квайто. А вовсе не для Барби в стиле готик-панк. В шкафу попадаются и пустые вешалки, похожие на дырки во рту. Куда бы ни пошла Сонг, с кем бы она ни уехала, она успела основательно подготовиться.

Я сканирую комнату на предмет потерянных вещей. Роюсь под матрасом, обшариваю заднюю стенку шкафа. Там только комки пыли, немного мелочи, обруч для волос. Ничего не потеряно. Ничто не приведет меня к Сонг. Значит, мое журналистское расследование пока буксует.