За храбрость! - Андрей Владимирович Булычев

да мои все сейчас такие, – ответил тот обиженно. – Ну пусть вон пехотой из тех, кто от стен бежал, нас поменяют. А мои драгуны сквозь огонь в ворота прорывались. Вместе с полковником Бомбелем, – выделил он голосом фамилию командира.

– Да знаю я! – произнёс, отмахнувшись, майор. – Ладно, решим.

Вскоре генерал вышел из комнаты и последовал по коридору дальше, а через час драгун поменяли томскими пехотинцами.

– Сменённый караул, за мной! – скомандовал Копорский и повёл людей на выход.

На дворцовой площади царила суета. Строились и уходили прочь воинские команды. У чаши фонтана перевязывали раненых полковые лекари. Пленные воины хана скидывали в кучу своё оружие, и их потом отводили прочь под конвоем. В кучку жалось местное начальство. Оружейные пояса со всех были сняты. Стояли старшины простоволосые, в руках держали тюрбаны и белые папахи. В знак покорности с шей у них свисали на ремнях сабли. Лица у всех были бледные, глаза испуганные.

Проходя мимо, Гончаров зацепился взглядом за знакомое ему лицо.

– Гахраман, это же Гахраман-бек, ваше благородие! – выкрикнул он, признав в одном из стоявших хозяина по плену. – Ну, точно он! Глядите-ка, отвернулся!

– На месте стой! – рявкнул Копорский и подошёл к кучке пленных.

– Что такое, господин подпоручик?! – К нему подбежал встревоженный пехотный капитан. – Это местные старейшины, ожидают на площади их превосходительство, чтобы поклониться ему и присягнуть на верность. Что у вас?

– Сабля моя, – проговорил глухо подпоручик. – Отдай саблю, морда! – И сдёрнул её с шеи бека.

– Господин подпоручик! – воскликнул грозно капитан. – Вы что себе позво…

– Отцовская сабля, фамильная, в плену у меня была отнята, – перебил его Копорский. – А этот издевался и в яме нас с драгуном голодом морил. Жалуйтесь генералу, сударь, если хотите. – И, развернувшись, пошёл к строю. – Взвод, шагом марш! Взяли ногу, драгуны! Раз, раз, раз, два, три!

Три десятка обожжённых, закопчённых кавалеристов протопали с площади на улочку, ведущую к южным воротам.

Глава 8. Присяга на верность Российской империи

– Проходите, господа офицеры, занимайте на стульях места. – Сидевший за столом Огнев поморщился и, сняв с перевязи простреленную руку, погладил её. – Ефим Силович, а вы вот на лавочки. Уместитесь?

– Уместимся, ваше благородие, – отозвался вахмистр, занимая с командирами отделений скамьи у стен.

– Ну что, господа, час назад на общем совете их превосходительство генерал-майор Небольсин Пётр Фёдорович повелел донести до всех подразделений сводного отряда свою благодарность и признательность за решительные действия при взятии столицы Шекинского ханства. Особенно им была подчёркнута роль двух наших драгунских эскадронов, прорвавшихся в город через ворота и через огненную преграду. Генерал пообещал об этом обстоятельно доложить в послании командующему всеми кавказскими силами графу Гудовичу Ивану Васильевичу, а при встрече с ним ещё и лично. Это всё, конечно, хорошо, Нуха штурмом взята, но увы, во вчерашней горячке, обычной после боя, хану с двумя ближними беками и десятком телохранителей удалось скрыться. Пока наши командиры приводили свои подразделения в порядок, чехарда была знатная, да вы и сами всё прекрасно помните. Поручик Зимин, проверяя позже со своими людьми дворцовый подвал, нашёл там потайной ход, который вёл из города наружу. Так, Николай Андреевич?

– Так точно, Сергей Иванович, – подтвердил командир третьего взвода. – Мне ещё при штурме дворца показалось странным, что десяток нукеров так рьяно подземелье защищают, думал, может, ценности какие там лежат, так ведь не было ничего, кроме всякой старой рухляди. Это уже потом, как стемнело, мы с факелами всё тщательно осмотрели и тот потайной ход нашли. Да и то ведь повезло, щель на каменной кладке небольшая оставалась, видать, когда бежали, неплотно проход прикрыли. Обстукали мы стену вокруг, надавили посильней, и вот вам, пожалуйста, прямо самая настоящая пещера открылась, идущая под приличным уклоном вниз. Пройдя по ней, мы вышли за пределы крепости к тем самым обрывам, где бежит речка Гурджаначай. Там у выхода небольшая ровная площадка имеется и узкая тропка, по которой, как видно-то, и ушли беглецы.

– Спасибо, Николай Андреевич, – поблагодарил Зимина капитан. – Селим-хан – хитрый и опытный владетель, поняв, что не сможет удержать крепость, он воспользовался этим потайным ходом и бежал в горы, бросив своё войско и народ, и это, конечно, досадно. Оставшиеся в городе беки, мирзы и воинские командиры уже и без него присягнули на верность нашему императору сразу после штурма, а остальной народ сделает это завтра, и всё равно лучше бы это свершилось при бывшем владыке, во избежание, так сказать, всяческих осложнений в будущем. Прямо уже сейчас мы можем всерьёз опасаться, что низложенный шекинский владетель начнёт смущать своих бывших подданных и выжидать удобного момента, дабы поднять мятеж и вернуть себе обратно ханство. Тут всё осложняется ещё и тем, что совсем недалеко от Нухи находится враждебный нам Джаро-Белоканский джамаат, из которого Селим-хан может получить помощь. А вот больших войск у нас ещё пока здесь нет, они или идут сейчас к Дербенту и Баку, или караулят у Аракса Аббас-мирзу, не давая персам ударить по нам с юга. Ну, или наблюдают за Эриванью, препятствуя нападению с этой стороны на Тифлис.

– Тришкин кафтан, – проговорил с горечью Копорский. – Хоть где потяни, везде рвётся. Я это к тому, что как же силами всего лишь одной дивизии целый мятежный край усмирить? – пояснил он. – Ведь ни одной битвы ещё не было, в которой бы мы на равных с неприятелем сражались. Одних только откинешь, а уже прочие с других сторон лезут. Когда же подкрепления у нас будут, Сергей Иванович?

– Господин подпоручик, Пётр Сергеевич! – Огнев поморщился, неудачно двинув рукой. – Мне ли вам сейчас напоминать, мы поставлены властью вышней, чтобы безропотно нести знамя империи в этих отдалённых землях. Пусть даже и малым числом и супротив преогромного. Нести это знамя и побеждать, прошу заметить.

– Да я не ропщу, Сергей Иванович, – вздохнув, произнёс Копорский. – За общее дело ведь переживаю, чтобы сил на то, чтобы всё устроить, хватило.

– Не переживайте, уж как-нибудь, с Божьей помощью, – успокоил, мягко улыбнувшись, капитан. – Больших подкреплений нам, увы, тут сейчас ждать не приходится, в Европе за Вислой опять разгорелась ожесточённая война с войсками Наполеона, и все резервы государства сейчас отправляются туда. Значит, будем воевать теми силами, что сейчас имеем, стараясь не растратить их понапрасну. Ладно, давайте пока о делах насущных поговорим. Полковник Бомбель испрашивал у их превосходительства три дня на отдых и на обустройство наших эскадронов, однако в связи с бегством Селим-хана в горы ему в этой просьбе было отказано. Казакам и эскадрону капитана