Король зимы - Бернард Корнуэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пойдем! — отчаянно вскричал я.
Нимуэ не двигалась.
Я подбежал к двери, ведущей в башню Мерлина, надеясь отыскать хоть какой-нибудь выход. Но, открыв дверь, обнаружил, что она ведет в замкнутую, без единого выхода, комнату. Мельком я успел заметить, что башня была совсем пуста, ничего, хоть отдаленно напоминающего таинственную сокровищницу. Голый земляной пол, четыре деревянные стены и дыра в кровле. Это была комната, открытая небесам, однако сквозь сгущающуюся пелену дыма я увидел на полпути к дымовому отверстию деревянную площадку, к которой вела прочная лестница. Сидя на этой площадке, Мерлин слушал шепот богов. Какое-то мгновение я смотрел на это священное место, но дым все усиливался, и это заставило меня действовать. Я бегом вернулся к Нимуэ, схватил с лежанки черный плащ и завернул в него мою подругу, словно больное животное. Вскинув на плечи узел с ее легким телом, я стал пробираться к двери. Огонь теперь ревел, и красные языки пламени жадно лизали сухое дерево стен. Из глаз моих лились слезы, легкие разрывало от дыма, повисшего в проеме двери. Я выломал кусок штукатурки, отогнул ивовый каркас, ударом ноги проделал в трухлявой стене дыру и протиснулся наружу. Свежий воздух, казалось, оживил Нимуэ. Она соскользнула с моего плеча и отняла руки от лица. Увидев, что сотворил с нею Гундлеус, я понял, почему так страшен был ее последний крик. Вместо глаза на ее лице зияла пустая впадина, заполненная кровью. Нимуэ снова закрыла рану окровавленной ладонью. Я схватил ее за свободную руку и потянул к ближайшей хижине.
Один из людей Гундлеуса увидел нас — разъяренный предводитель силурских воинов закричал, что ведьму надо взять живьем и кинуть в огонь. Началась погоня. Добежав до ближайшего пролома в частоколе, я обнаружил мертвого Хьюэла, добряка Хьюэла, он лежал рядом со сломанным костылем и с обнаженным мечом в руке. Я выхватил из его безжизненной руки меч и потащил Нимуэ вперед.
Мы домчались до крутого южного склона и съехали по скользкой траве. Нимуэ ошалела от боли, а я был вне себя от страха. Оказавшись у подножия Тора, мы, спотыкаясь, протащились мимо святого колодца, миновали сад христиан и через ольховую рощу сбежали вниз к тому месту, где рядом с рыбачьей хижиной стояла болотная лодка Хьюэла. Я толкнул Нимуэ в легкую, сделанную из связанных пучков тростника лодочку, оттолкнулся от деревянной пристани ясеневой палкой и направил лодку к расширяющемуся руслу реки. Люди Гундлеуса бежали вдоль деревянного помоста, пытаясь настичь нас, но я повернул лодку в сторону притока. Лигессак выпустил стрелу, однако мы были уже далеко, и стрела бесшумно погрузилась в темную воду. Позади нас виднелась вершина Тора — языки пламени плясали над крышами хижин, жадно пожирая соломенные кровли, черный дым курился над домом и башней Мерлина, поднимаясь в голубое небо.
Нимуэ свернулась калачиком на носу лодки, прикрывая одной рукой пустую глазницу.
— Я претерпела две Раны Мудрости, Дерфель, — прохрипела она. — Рану Тела и Рану Гордости. Осталось столкнуться с Безумием, и я стану такой же мудрой, как Мерлин.
Дикая улыбка исказила ее лицо, и мне показалось, что она уже заклята безумием.
— Мордред мертв, — сказал я, — мертвы Норвенна и Хьюэл.
Нимуэ, казалось, не слышала. По-моему, ее охватил восторг оттого, что удалось пройти две ступени на пути к мудрости.
Я повернул лодку в озеро Лиссы, огромное черное озеро на южной окраине болот. Там был Замок Эрмида, как называлось небольшое деревянное селение, усадьба вождя племени Эрмида. Его люди, надеялся я, помогут нам. Затем мы будем пробираться на юг, пока нас не скроет ночь или не встретятся друзья.
Наша тростниковая лодка скользила вдоль затененного деревьями причала Эрмида, когда я увидел других беглецов с Тора. Тут были и Моргана с Себилой, и Ралла с плачущим ребенком на руках. Была тут и Линет, ирландская девушка, которая рванулась к берегу, чтобы помочь Нимуэ. Никто не знал, что произошло с беднягой Пеллинором и Друиданом. Невдалеке столпились три плачущие служанки Норвенны, дюжина испуганных найденышей Мерлина и горстка изувеченных солдат Друидана.
— Нам нельзя оставаться здесь, — сказал я Моргане, — они ищут Нимуэ.
— Они ищут не Нимуэ, дурачок, — резко ответила Моргана. — Им нужен Мордред!
— Мордред мертв! — воскликнул я.
Моргана выхватила из рук Раллы ребенка и сдернула с него лоскут грубой коричневой материи. Я увидел ногу с изуродованной ступней.
Онемевший, я уставился на Раллу и ее мужа Гвилиддина, не понимая, как они могли позволить своему собственному сыну умереть вместо другого.
— Он король, — просто объяснил Гвилиддин, указывая на Мордреда, — а наш мальчик был просто сыном плотника.
— Но Гундлеус скоро увидит, что у младенца, которого он убил, обе ноги здоровые, — сурово проговорила Моргана. — Тогда они все кинутся нас искать. Идем на юг.
Мы вышли до полудня, углубившись в зеленые заросли. Один из охотников Эрмида вел нас узенькими тропками и тайными дорогами. Впереди шагал Гвилиддин с несколькими идиотами Друидана, от которых было бы мало пользы в случае нападения. Я, никогда не дравшийся, шел в арьергарде с заткнутым за веревочный пояс мечом Хьюэла и тяжелым силурским военным копьем в правой руке. От Замка Эрмида до Кар Кадарна было не менее четырех часов ходу, а мы шли кружным путем, плутая тайными тропами.
Моргана, которой было видимо и ведомо мировое зло, проницательно заметила, что силурский король задумал эту войну еще со времени Высокого совета и просто ждал смерти Утера, дабы кинуться в атаку в союзе с Горфиддидом. Нас всех одурачили. Но прежде, чем Гундлеус будет уверен в победе, ему надо найти нас и убить Мордреда.
Огромный лес поглотил нас. Изредка в густой листве слышалось гортанное бормотание голубя, возникал дробный стук дятла. Один раз в кустах раздался громкий треск, и мы замерли, боясь появления всадника-силура, но это был всего лишь клыкастый кабан. Нимуэ молча, не жалуясь, хромала впереди меня. Рядом со мной шла худая темноволосая девушка Линет.
— Что теперь будет с нами, Дерфель? — спросила она.
— Не знаю.
— Мерлин придет?
— Надеюсь, — сказал я. — Или явится Артур.
Мы уже вышли из лесу, когда вдруг на опушку выскочил олень.
— Ложитесь! — прошипел охотник, и все рухнули в траву. Из-за деревьев выехал вспугнувший оленя всадник. Он был так близко, что я смог разглядеть маску лисы на его круглом щите. У него были длинное копье и рог, в который он затрубил. Вдалеке послышался ответный звук рога. И наступила тишина.
Текли долгие минуты. У речки над пастбищем жужжали пчелы. Мы затаились, не отрывая глаз от стены деревьев перед опушкой и опасаясь увидеть новых всадников. Но никто не появился, и проводник прошептал, что надо ползти к речке, перейти ее вброд и добраться до зарослей на том берегу. Мы ползли долго и трудно. Особенно мучительно было Моргане с ее изуродованной левой ногой.