Возвышение Меркурия. Книга 15 - Александр Кронос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Место нашего общения было закрыто барьером, но волны боли и страха, которые источал Вольный, отчасти проходили через него, достигая разумов смертных. Из-за чего область свободного пространства вокруг нас, постепенно становилась всё больше.
В этот раз я сделал процедуру несколько длиннее — три подхода по десятку отрезанных кусков души. Причина была проста — в процессе я неожиданно обнаружил, что с каждой новой вспышкой боли, слабеет ментальная защита. Что означало, в конце концов я смогу прорваться даже без разрешения смертного.
Когда я сделал паузу, присматриваясь к ментальному барьеру и проверяя тот на прочность, Вольный что-то почувствовал. Оскалившись, поднял на меня взгляд.
— Даже не думай. Ты ничего не получишь, божок.
В первую секунду я принял его слова за обычную браваду. Но уже через мгновение осознал ошибку. Потому что Вольный попытался себя убить. Этот ублюдок висел в воздухе и был лишь призраком. Но тем не менее, у него ещё оставался механизм воздействия на свой разум, который тот и запустил.
Сам я его влияние едва чувствовал. Если быть ещё более точным, то ощущал лишь, как начинает распадаться сознание смертного. Силы при помощи которой он на него воздействовал, как будто и не существовало.
Это было неожиданно. Да и остановить процесс я не мог — для такого нужно понимать формат воздействия на разум. Тем не менее, один положительный момент в происходящем имелся. Ментальная защита, которая и без того стала намного слабее, сейчас вовсе пошла трещинами. И стоило мне надавить в полную силу, как она рухнула, открывая моему взору чужое сознание.
Я ворвался прямо в распадающийся разум. Вбирая в себя воспоминания, поглощая обрывки разговоров, впитывая клочья информации. Не так много, как хотелось бы. Но лучше так, чем остаться с пустыми руками.
Всё закончилось через считанные секунды — теперь передо мной был лишь сгусток посмертной энергии. Лишённый сознания конструкт.
Скрипнув от досады зубами, я одним ударом развеял его, обратив в призрачные лохмотья. А потом потянулся к трофейной памяти, пытаясь понять, как спасти Найхву.
В поглощённых данных отсутствовала какая бы то ни было система, из-за чего мне пришлось пройтись по ним всем. Закончив, я ещё раз отсмотрел ключевые моменты и вынырнул из созерцания чужой памяти. Подняв веки, оглянулся вокруг. Шагнул к поляку, который смог поймать Вольного.
— Хочешь стать одним из моих гвардейцев?
Брови смертного взметнулись вверх, а разум плеснул удивлением.
— Вашим гвардейцем? Но…
Поняв о чём он думает, я усмехнулся.
— С твоим предыдущим нанимателем я как-нибудь договорюсь.
Мужчина на мгновение задумался. Потом несмело улыбнулся. Видимо понял, что речь о критически разных по своему весу фигурах и его старый шеф даже не подумает задавать вопросы.
— Но почему я?
Имелся соблазн солгать, но раз он станет одним из моих солдат, стоило сказать правду.
— В тебе есть непонятная мне сила и я хочу разобраться, что это такое. Такая же мощь, как пленнике, которого ты схватил.
Стоящий неподалёку Мьёльнир, который с интересом рассматривал смертного, утвердительно цокнул языком и тот с некоторым сомнением покосился на ежа. Рассмотрев оттенки его разума, я сразу же поспешил добавить.
— Это не принесёт тебе вреда. Скорее наоборот, превратит в кого-то, намного сильнее обычных Одарённых.
Теперь его сознание плеснуло ощущением шока и радости. А сам поляк чуть наклонил голову.
— Я согласен.
Не став терять времени, я сразу отправил его на подвальный этаж, где был установлен сейф. Судя по воспоминаниям Марка, тот был надёжно укрыт от лишнего внимания и виден только Вольным. Неплохой способ проверить, насколько возможности Стефана совпадают с силой этих смертных.
Пока новый гвардеец бежал вниз, я вытащил осколки своего разума из тел аватаров, вновь обретя целостность. Заодно выполнил обещания. Золото Сандал доставил из казны Габсбургов. Венский филиал моего банка не располагал необходимой суммой, а грабить местных патрициев было бы слишком долго. С возвратом долга правителям австрийской империи я разберусь чуть позже.
Бывший шеф Стефана стал Одарённым, получив возможность управлять воздухом и семь полноценных ядер. Дочь же ещё одного из аватаров получила грамоту, удостоверяющую её титул. Да, подписана она была Оболенским и утверждена Малой Императорской печатью. А дева стала баронессой Российской империи. Но это было не столь важно — её титул в любом случае признают в каждой из стран этого мира. Главное не забыть сообщить Бельскому, что её требуется внести в Книгу дворянства. Адвокат точно в курсе, как это делается.
К моменту, когда я закончил, вернулся Стефан. Подошёл быстрым шагом, осторожно неся в руках небольшой ящик.
— Странный он какой-то, этот сейф. Как будто взгляд что-то отводит. Если б не знал, где точно стоит, не нашёл.
Кивнув, я забрал ящик, сразу же переместив его в тот самый кусок свёрнутого пространства, где находился меч. Бросил взгляд в сторону ограждения, за которым развернула позиции родовая гвардия Габсбургов. То ли те желали показать, что всё ещё остаются хозяевами в собственной столице, то ли банально хотели изолировать это место от случайных смертных. Не так важно — вести с ними беседы я всё равно не собирался.
А вот лекарством для Найхвы, наоборот стоило озаботиться. Открыв портал, я повернулся к Стефану и кивком указал ему на окно перехода.
— Идём.
Тот облизал губы, рассматривая сверкающее окно. Шагать туда поляку явно не хотелось.
— А куда?
Вопрос заставил меня усмехнуться.
— Карать. Убивать. И спасать.
Глава VIII
Любек. Центр Ганзейского Союза. Вольный город, что раньше властвовал едва-ли не над половиной Европы, крутя монархами и патрициями. А щупальца влияния простирались ещё дальше — сеть торговых факторий обеспечивала Ганзе контакты со знатью Азии и Африки.
Недавнее поражение в конфликте с родом Афеевых и колоссальная контрибуция подорвали позиции союза. Но не настолько, чтобы он исчез полностью. И уж тем более, его сила сохранилась в самом центре владений — городе, где когда-то всё началось.
Именно здесь свили основное гнездо Вольные, заключив союз с Владетелем Любека. Не знаю, что точно они ему пообещали — среди воспоминаний Марка этого не нашлось. Но предположить было несложно. Восстановления влияния, месть, личную силу. Всё то, чего наверняка страстно желал смертный.
Я прекрасно помнил о Вольных, которые застрелились, почувствовав богов пантеона. Потому
