Великие химики. В 2-х т. Т. 2 - Калоян Манолов

Хоть какое-то успокоение могла дать только работа, и он буквально заточил себя в лаборатории.

Ненасыщенными кислотами теперь занимался его ассистент Шварц, а сам Кекуле принялся за изучение структуры бензола и его производных, требовавшее, прежде всего, отыскания подходящих средств для изложения учебного материала в разделе ароматических соединений. Он хорошо знал книгу Лошмидта[89], вышедшую в 1861 году, в которой впервые формулы органических соединений были представлены согласно атомной теории. Знал и теорию Бутлерова, которую еще полностью не принимал, но и не мог отвергнуть…

Атомы в молекуле взаимно влияют друг на друга, и свойства молекулы зависят от расположения атомов. Кекуле представлял себе углеродные цепи в виде змей. Они извивались, принимали самые различные положения, отдавали или присоединяли атомы, превращаясь в новые соединения. Кекуле обладал большим даром воображения, и, закрывая глаза, он реально представлял картину чудесных превращений одной молекулы в другую. И все-таки представить структуру бензола ему пока не удавалось. Как расположены шесть углеродных и шесть водородных атомов в его молекуле? Кекуле делал десятки предположений, но, поразмыслив, отбрасывал.

Утомленный работой, Кекуле отложил исписанные листы и подвинул кресло к камину. Приятная теплота постепенно окутала тело, и ученый забылся в полудреме. И снова в его сознании возникли шесть углеродных атомов, образуя причудливые фигуры. Шестиатомная «змея» непрерывно «извивалась» и вдруг, будто разозленная чем-то, она с ожесточением начала кусать себя за хвост, потом крепко ухватила его за кончик и так замерла. Нет, не змея, это же перстень графини Герлиц, который протягивал Кекуле Юстус Либих. Да, на его ладони лежит перстень — платиновая змея, переплетенная с золотой. Кекуле вздрогнул и очнулся. Какой странный сон! И длился-то всего мгновенье. Но атомы и молекулы не исчезали перед его глазами, он продолжал наяву вспоминать порядок расположения атомов в молекуле, увиденный во сне. Может быть, это ж есть решение? Кекуле поспешно набросал на листке бумаги новую форму цепи. Первая кольцевая формула бензола…[90]

Идея бензольного кольца дала новый толчок для экспериментальных и теоретических исследований. Статью «О строении ароматических соединений»[91] Кекуле послал Вюрцу, который представил ее Парижской Академии наук. Статья была напечатана в «Бюллетене Академии» в январе 1865 года. Наука обогатилась еще одной новой, исключительно плодотворной теорией строения ароматических соединений[92].

Дальнейшие исследования в этой области привели к открытию различных изомерных соединений, многие ученые стали проводить опыты по выяснению строения ароматических веществ, предлагали другие формулы бензола…[93] Но теория Кекуле оказалась наиболее правомерной и вскоре утвердилась повсеместно. На основе своей теории Кекуле предсказал возможность существования трех изомерных соединений (орто, мета и пара) при наличии двух заместителей в бензольном кольце. Перед учеными открылось еще одно поле деятельности, появилась возможность синтеза новых веществ. В Германии над этим работали Гофман, Байер, во Франции — Вюрц, в Италии — Канниццаро, в России — Бутлеров и другие. В 1867 году Кекуле был назначен директором нового химического института Боннского университета. Боннское правительство поддерживало кандидатуру Кольбе[94], который претендовал на это место с единственной целью — соперничества с Кекуле. Взгляды ученых были диаметрально противоположны, а вражда между ними стала пресловутой. Получив моральное удовлетворение от того, что его предпочли Кекуле, Кольбе отказался от места, и тогда Кекуле возглавил институт. В лаборатории Кекуле работали О. Баллах[95], Л. Кляйзен[96], Г. Шультц[97], Р. Ашпютц[98] и другие. Многие из них впоследствии стали известными учеными[99].

Слава Кекуле как одного из самых выдающихся ученых была общепризнанной; его избрали почетным членом многие академии мира, с его мнением считались не только ученые, но и промышленники. По инициативе учеников Кекуле, уже известных ученых, были организованы юбилейные торжества в честь выдающегося ученого. Особенно торжественно отмечалось 25-летие создания теории строения бензола 10 марта 1890 года.

Лекционный зал Берлинского университета был празднична украшен. На самом видном месте висели портреты Гофмана и Кекуле, только что законченные венским художником Ангели. Гофман демонстрировал присутствующим стеклянную ампулу с бензолом, впервые полученным Майклом Фарадеем в 1828 году. Гофман хранил ее как дорогой подарок от английского ученого. Многие ученые выступили с докладами о своих последних открытиях в области ароматических соединений.

Кекуле прочитал блестящий доклад о строении пиридина. На следующий день с обстоятельным сообщением о вкладе Кекуле в науку выступил Байер. Последовало много поздравлений я пожеланий. В ответной речи Кекуле подчеркнул, что он, как и ученые во все времена, воспользовался опытом и знаниями своих предшественников, и поэтому он не видит большой заслуги в том, что двадцать пять лет назад носившиеся в воздухе зародыши химических идей нашли благотворную почву именно в его голове. Провозглашением здравиц в честь великого Кекуле закончилось заседание Немецкого химического общества.

Несмотря на преклонный возраст, Кекуле продолжал работать с неослабевающей энергией: проводил опыты, читал доклады.

Весной 1896 года в Берлине вспыхнула эпидемия гриппа. Болезнь сильно подорвала здоровье Кекуле, давно страдавшего хроническим бронхитом. 13 июня 1896 года великий ученый скончался.

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ МЕНДЕЛЕЕВ

(1834–1907) 

Слабый свет проникал сквозь задернутые занавесками окна. В комнате было мрачно и тихо. Марья Дмитриевна лежала неподвижно и тяжело дышала. Стоя на коленях у кровати, Дмитрий с болью смотрел на дорогое, так сильно изменившееся лицо матери. Ему казалось, что прошли часы с тех пор, как Лиза ушла за врачом.

— Митя, — прошептала Марья Дмитриевна, — дай я тебя поцелую в последний раз.

Он наклонился к ее уже холодеющие губы коснулись его лба.

— Прощай, мой мальчик. Умираю спокойной за твое будущее. Верю, что ты будешь великим…

Дмитрий, положив голову на грудь матери, рыдал. Он не мог поверить, что все кончилось. Неужели его мать, человек такого твердого характера и неиссякаемой энергии, побеждена смертью… Вся жизнь ее была полна забот и тревог о большой семье. Семнадцать детей доставляли ей и радость, и горе, но она всегда находила в себе силы уделить внимание каждому, приласкать или пожурить[100]. Последние годы несчастья сваливались на их семью одно за другим. Когда младшему сыну, Мите, было всего несколько месяцев, отец, Иван Павлович Менделеев, ослеп[101]. Операция в Москве прошла удачно, но возвратившись в Тобольск, он узнал, что на место директора Тобольской гимназии, которое он занимал много лет, назначен другой. Ивану Павловичу пришлось уйти на пенсию.

Небольшой пенсии не хватало на содержание огромной семьи, и Марье Дмитриевне пришлось позаботиться о дополнительном доходе. В тридцати верстах от Тобольска, в деревне Аремзянка, ее брат Василий Корнильев владел небольшим стекольным заводом. Когда владельцу пришлось переехать в Москву, дела на заводе пошли из рук вон плохо. Менделеевы переселились в Аремзянку. Марья Дмитриевна занялась делами, ввязанными с управлением заводом, организовала подсобное приусадебное хозяйство во дворе завода; жить стало несколько легче.

Маленький Митя часто тайком пробирался на завод и наблюдал, как рабочие варят и обрабатывают стекло. Ему хотелось самому подержать длинную трубку, сунуть в печь, извлечь оттуда горячую массу и выдуть из нее огромный стеклянный шар. Он обычно стоял в стороне и смотрел, но иногда, увлекшись, подходил совсем близко к печи, и тогда кто-нибудь из рабочих отводил ребенка в безопасное место.

Настало время старшему брату Павлу готовиться к поступлению в Тобольскую гимназию. Марья Дмитриевна предложила мужу допытаться подготовить вместе с Павлом и Митю для поступления в гимназию.

— Но ведь он совсем еще малыш. В гимназию принимают о восьми лет только в виде исключения, а Мите не будет к тому времени и семи, — возразил отец.

— Думаю, что в гимназии тебе пойдут навстречу и запишут обоих.