Гордость, сила и зима: стирая границы - Лина Неидеальная

более сложных болезней я пока так и не научилась готовить, образование не то. Но я уже приметила в библиотеке очень неплохие учебники, которые намеревалась перетащить к себе в комнату. Еще я отметила, что в спальне что-то изменилось, но никак не могла понять, что.

— А где секретер? — возмущенно спросила я у Стоуна, наконец-то поняв, что практически проглядела наличие, точнее, отсутствие, предмета мебели практически в мой рост.

— Э, секретер? — заметно стушевался метаморф, принимая вертикальное положение.

— Ну, тумба такая, с мой рост была почти, там еще дверцу откидываешь, на ней писать можно было.

— Я знаю, что такое секретер. Просто, как бы поделикатнее сказать-то…

— Да уж как-нибудь скажи уже, — начала раздражаться я, поскольку хотелось побыстрее принять лекарства. — Там аптечка моя была, куда секретер дели, демоны? Мы и на три дня не уехали, уже оприходовали!

— А ты ничего нового не замечаешь в обстановке? — увильнул от ответа Стоун.

Я мысленно сосчитала до пяти, чтобы не вскипеть. Играть в кошки-мышки сейчас совершенно нет настроения, но я терпеливо обвела взглядом комнату. Шкаф, комод, кровать, ширма… Как обычно всё, за исключением пропавшего секретера! Я уже хотела сказать Оливеру, чтобы перестал издеваться надо мной, но тут наткнулась взглядом на новый предмет.

— А это что еще такое? — обернулась к переместившемуся к двери Оливеру.

— Как что, туалетный столик, разумеется, — мурлыкнул метаморф, продолжая добираться до выхода.

— Я вижу! Что он здесь делает? Стоять! — остановила нацелившегося на дверную ручку Стоуна.

— Ну почему я попал под горячую руку? — ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал мужчина, приглаживая растрепавшийся хвост, в который были собраны его волосы. — Столик тебе принесли этот, как-то девушка без туалетного столика — непорядок. А секретер передвинуть решили, увальни из стражи его зачем-то дверцей вниз перевернули. Ну, дальше сама догадаешься.

Я почувствовала, как у меня начал дергаться левый глаз. Да они знают, сколько времени я убила на приготовление лекарств? И все ради того, чтобы в мое отсутствие какие-то рохли разбили все флаконы. То-то на меня стражники косились подозрительно. Оказывается, это не воображение разыгралось. Я хотела было разразиться гневной тирадой, но вместо этого Оливер услышал не менее гневный чих. В дверь постучались, а затем в образовавшуюся щель просунулась светлая голова Эвана.

— Вэл, я хотел… О, небо, чем у тебя здесь так разит? — закашлялся парень.

— Валерианкой, — мрачно сказала я.

Если здесь разбились все лекарства, то смесь получилась просто гремучая, я даже порадовалась тому, что у меня заложен нос. Иначе бы точно слезу выбило. Хорошо, что противоядия остались целы, иначе дворец по камешкам собирать можно было бы. Эти флаконы я хранила на полках с одеждой, а что-то и вовсе с собой брала, мало ли что.

Эван, впечатлившийся ароматами моей комнаты, скрылся где-то в коридоре, за ним выскользнул метаморф, так что я осталась в одиночестве. Я подошла к окну и распахнула его пошире. Хоть запахов я и не чувствовала, голова все равно начинала болеть, кажется, еще и температура решила подняться в самый неподходящий момент. И лучше разыскать Тивальда Боунса — дворцового лекаря, пусть пропишет мне что-нибудь из своих запасов. Еще несколько раз чихнув, я поспешила привести себя порядок и покинуть пропахшую комнату.

Глава восьмая, про отсутствие иммунитета

Перо со скрипом плясало по бумаге, то вырисовывая скачущие буквы, то перечеркивая уже написанные строки. Периодически раздавались шипение и споры, а также доносились звуки перелистываемых страниц. В общем, в библиотеке, которую оккупировали мы с Эваном, был небольшой творческий беспорядок. Тревор Сакс, решивший разнообразить свой досуг, иногда опускал вниз книгу, окидывал взглядом хаос вокруг нас, как-то неопределенно хмыкал и снова утыкался в строки.

Написание отчета о задании в монастыре продвигалось со скоростью пьяной улитки, мы с Эваном уже успели три раза поссориться и столько же помириться, извести кипу бумажек и проклясть все на свете. Увы, это мало способствовало появлению нормального текста.

— Апчхи! — удрученно уткнулась я в платок. Лекарь выписал мне кучу микстур, но они совершенно не помогали, а только усугубляли положение, а я была не в том состоянии, чтобы сварить что-то толковое.

— Будь здорова, — кивнул из-за книги Трэв. — Как отчет?

— Отвратительно, — пожаловался Эван, сосредоточенно потирая ребро левой ладони.

Я посмотрела на свою левую руку и увидела, что она в таком же состоянии — вся в чернилах. Мы с Эваном левши, когда что-то пишем, то проводим по свежему тексту, поэтому бумага обычно приобретает светло-серый оттенок, а ладонь пачкается до ужаса.

— Форс, будь мужчиной, — ухмыльнулся Тревор. — Я уверен, осталось не так уж и много. Кстати, а брат твой где? Он там чуть ли на главное действующее лицо, описал бы все по-быстрому.

— Он, видите ли, занят, договорился встретиться с Мариссой, — проворчал провидец.

— Вроде с Клариссой? — уточнила я, пододвигая к себе сшитые отчеты о предыдущих заданиях.

— Может и так, — охотно согласился со мной друг. — Я в его девушках запутался.

Обмакнув перо в чернильницу, Эван начал сосредоточенно выводить строчки. Почерк у него, если честно, ужасный, но у меня не лучше. Пока он писал, я просматривала прошлые отчеты. Ого, тут даже про некроманта из леса Терпимости написано, оказывается, его звали Стюарт Лоусон. Ха, он ведь так и не представился тогда. Кстати, кто отравил Лоусона и его подельников — так и не выяснили. И тут внимание привлекли несколько фраз в отчете, которые я зачитала.

— Я так понимаю, это Дик писал: «Взбалмошная, неуравновешенная девчонка», вот еще: «С плохим глазомером». Это он про расческу, что ли? Так я с третьего раза попала, — прогундосила я.

— Точно-точно, — рассмеялся Эван. — Мы ж всё фиксируем, что происходит. Твое имечко довольно часто мелькало в бумагах.

— Да уж, я, кстати, ему еще за «демона в юбке» не отомстила, — припомнила я слова короля.

— Как вы все друг друга не переубивали еще? Я бы на месте Винтера вас всех прикопал давно бы, а он молодец, с детьми нянчится, — хмыкнул Сакс, уворачиваясь от скомканного пергамента. — Я же говорю — дети.

— Злой ты, Тревор, — смяла очередную бумажку и прицелилась.

— Кстати, глазомер у тебя действительно не очень, — приподняв бровь, прокомментировал он пролетевший над головой комочек. — Вот выздоровеешь, я тебя ножи научу нормально метать.

Я неопределенно хлюпнула из-за кружки, к которой жадно припала губами. В ней плескался горячий отвар шиповника и гибискуса, который наверняка имел приятный терпкий привкус. К сожалению, оценить вкусовые качества я не могла, поскольку болезнь притупила все мои ощущения. Если честно, даже голод