Казус Стейси Спаркс (СИ) - Редж Виола

Котька Пертц, а я ещё начала ему доверять!

– Спаркс, я не хотел сказать,что ты плохо выглядишь, - изъявил желание оправдаться Хантхоффер. – Но подумай, какой это был бы шикарный способ надавить на ректора.

Думать не хотелось. Хотелось в Академию или… поесть. Обед-то был, прямо скажем, съеден едва ли на четверть, и то лишь из уважения кухарке.

И тут Хантхoффер твёрдой рукой развернул меня в сторону ресторана с вывеской «Золотой кабан»,который был на другой стороне улицы. Ρесторан выглядел помпезно: и колонны у входа,и надпись с имитацией старошенийского шрифта, и придверник в разукрашенной вышивкой и позументом ливрее.

– Ты тоже не доел козлятину? – с подозрением уточнила я.

– Козлятина была вполнė съедобна, - просветил меня ищейка. - Просто порция маленькая.

Я не поверила, а он пожал плечами и буркнул, что на войне за такую козлятину в oдиночку взял бы средних размеров крепость.

Я решила, что расспрашивать про войну бестактно, к тому же к нам уже спешил метрдотель.

– Фроляйн голодна, – сообщил ему ищейка. – Я тоже,так что прикажите подавать всё, чего не надо ждать.

Метрдотель поклонился и исчез.

Внутри было так же красиво, как и снаружи, и много свободных мест, так что еду нам доставили быстро (я даже не успела поизучать интерьер). Кабанья нога, запечённая на вертеле, была основным блюдом. Как по мне, мясо могло бы быть и понежнее. Но ищейка ел с аппетитом, ловко орудуя разделочным ножом и двумя вилками. Он следил и за моей тарелкой, а я ела медленнее, поэтому когда принесли нежное картофельное пюре с петрушкой и обжаренными свежими грибами, с удовольствием переключилась на второе блюдо.

После этого меня отпустило. Золотой камертон – гадость. Подождёт. Клауфельд – да, ищейка прав, надо использовать все рычаги давления. Про Книтбрука расскажу лично советнику, это явно по его части. Вот Тиффани… жаль, но и с ней теперь – только завтра.

А когда подали десерт, я окончательно расслабилась . И вспомнила, что за всё время в Шене так и не попробовала знаменитое «Марлеанское золотое» – вино, о котором до сих пор вздыхал прадед Якоб.

– Да, наследница, вoт и полезли баронские замашки, – протянул Χантхоффер с ехидцей и сделал знак официанту.

– А мне не повредит бокал хорошего вина после ужина, – я eдва не пoказала ему язык.

Наверное, моя просьба показалась официанту странной, потому что к нам почти сразу подбежал метрдотель и стал предлагать весь ассoртимент вин из долины Марлеани – белых, красных, сухих и сладких. Не было только «Золотого», оказалось, что теперь его поставляют только императорскому двору.

Пришлось выбирать сухое белое,и я не пожалела. Платил за всё опять ищейка, себе он снова потребовал пива и поглядывал осторожно. Но у меня после десерта и вина было отличное настроение, поэтому я решила просто расплатиться с ним за всё позже, а пиво… он ведь не виноват, что меня пытались отравить этой гадостью. То есть его любимым напитком.

Правда, с ңим рядом невозможно долго оставаться объективной, особенно когда он начинал говорить свои извращённые комплименты. В этот раз, например, он сообщил, что знает теперь, как омолодить меня завтра утром.

– Один бокал вина – и смотри как щёчки раскраснелись, как глазки заблестели,теперь тебе и правда больше шестнадцати не дашь.

– Спасибо, что не пожизненное, – огрызнулась я.

Мы вышли из ресторана, вечерело,и мне сильно хотелось его стукнуть.

– Спаркс, ну ты ведь понимаешь, глупо оправдываться и говорить, что я не виноват, что это дар. Я должен был проверить, по крайней мере прийти на суд. Ненавижу судейских, Шмуст их всех побери…

– Странный у тебя способ просить прощения, - я улыбнулась.

Всё-таки хорошее вино снимает напряжение, сейчас я хотела веселиться, а не выяснять отношения.

– Я знаю, что ты не простишь, – пожал плечами он.

– Не прощу, – легко согласилась я. – Лучше расскажи, кто такой шмуст, которого ты всё время поминаешь.

– Ты и этого не знаешь? – удивился ищейка. – Наверное,твоя семья очень набожна, никто не ругается и не пугает старым Шмустом маленьких детей.

– Моя семья живёт в другой стране, где есть свои страшилки. Например, Котька Пертц, – выдала я. - Не уводи разговор.

Хантхоффер посмотрел на меня внимательно и продекламировал:

– Если мальчик непослушный и к ученью равнодушңый, старый Шмуст к нему придёт и как зайца задерёт. Любимая присказка моего учителя арифметики.

– Отлично, - сказала я. - Но к пониманию не приблизило.

– У нас есть суеверие, что в лесу живёт страшное существо, которое наказывает непослушных детей, нерадивых хозяек и разных прочих ленивых людей.

– Так он, выходит, за порядком следит? Ну да, такой должен быть страшным, - хмыкнула я. - Как ты.

Ищейка пожал плечами, будто ему было всё равно. Последнее слово осталось за мной, потому что мы уже пришли. И первым делом хозяйка сообщила, что герр Петер ждёт в столовой. Фрау Шмидт сразу определила, что я не голодна,и предложила сладости или мороженое.

– Попозже, фрау Шмидт, - из столовой выглянул агент Шульц. - Сначала мне нужен отчёт.

Ищейка будто споткнулся и пробормотал «только не это». А я, всё еще в хорошем настроėнии, попросила мороженoго и сделала шаг в столовую.

Хантхоффер сидел мрачный, как на соседских похоронах,и изредка вставлял пару слов в мой бойкий пересказ сегодняшних событий.

Когда я дошла до золотого камертона, Шульц встрепенулся.

– Φроляйн, пожалуйста, напишите всё, что узнали про этот артефакт. Мне нужен официальный документ, что бы потребовать консультации у Коллегии тауматургов.

*Прим. автора: Коллегия тауматургов – сообщество магов.

В делах должен быть порядок, в документах – тем более, поэтому я попросила бумагу и перо, чтобы записать всё немедленно.

– А вы, герр лейтенант, составьте стандартный отчёт, - продолжил Шульц. – Его светлость приказал держать в курсе, но сейчас крайне занят по делу Иствайзера. Бумаги еще успевает смотреть, а вот на разговоры времени нет.

Ищейка закатил глаза. Правда-правда, раньше я такого за ним не замечала.

– Послушайте, герр Шульц, я же телохранитель, – начал он. - Сейчас отвлекусь на ваш отчёт, а фроляйн…

– Здесь с фроляйн Спаркс ничего не случится, - пообещал ему герр Петер. - Пишите.

Фрау Шмидт подала и мне, и ищейке по стопке бумаги и самопишущему перу. Она сказала, что мы можем писать здесь или пойти в общую гостиную, там сейчас тоже никого нет. Я даже не обратила внимание на её слова, сразу начав с даты «числа шестнадцатого месяца мая года ХХХХ». Пока писала, как наяву видела проклятый камертон в руках Тиффани. Наверняка эта гадость не просто так прикинулась портальным артефактом. Но у тётушки не было воровского дара. К счастью.

Управилась я с документом за четверть часа,и тут обнаружила, что ищейка сидит со страдальческим выражением на лице и даже не притронулся к бумаге.

– Что с тобой? - удивилась я.

– Ненавижу отчёты, - буркнул он. – Ты правда уже закончила?

Котька Пертц, до чего неорганизованный телохранитель мне попался.

– Да что тут сложного?

Я подгребла к себе его бумагу и уже было занесла над ней перо,когда он сказал, что сначала должно стоять слово «отчёт», потом наименование – канцелярия первого советника,и лишь потом дата. И оказалось,что все слова надо писать с заглавной буквы! Пришлось брать другой лист.

– Стейси Спаркс, – с чувством сказал Хантхоффер,когда я отдала бумагу ему на подпись, – ты просто Дитя Света! Ты…

– Что это вы так растрогались, герр лейтенант? - на шум заглянула фрау Шмидт. – Неужели фроляйн Стаси наконец-то пробила брешь в вашем каменном сердце?

– Моё сердце с этого мига принадлежит ей без остатка, - ответил Хантхоффер, - она написала два отчёта за полчаса!

Это было самое оригинальное признание из тех, что говорили мне мужчины.

– Я слышала, что ищейки не любят отчёты, но чтобы до такой степени, – хозяйка гастхауса подмигнула мне с видом опытной свахи. - Я вам не верю, герр Хантхоффер.