Искаженные слова Иисуса. Кто, когда и зачем правил Библию - Эрман Барт Д.

Эразм и Фробен знали о подготовке Комплютенской Библии, поэтому постарались издать греческий текст как можно быстрее, несмотря на то, что занятый другими делами Эразм смог вплотную работать над ним лишь с июля 1515 года. Он отправился в Базель за манускриптами, которые мог бы положить в основу своего текста. Изобилия источников он не обнаружил, но найденных для работы оказалось достаточно. Большей частью Эразм полагался на несколько манускриптов позднего Средневековья, в которых он делал пометки для печатника, как размечал бы рукопись; в работе над книгой печатник руководствовался этими редакторскими пометками.

По — видимому, за основу своего текста Эразм принял всего один манускрипт евангелий XII века и еще один, того же периода, включающий Деяния и Послания, хотя, возможно, сверялся еще с несколькими рукописными источниками и вносил правку согласно их тексту. Для работы над Откровением ему пришлось позаимствовать манускрипт у своего друга — немецкого гуманиста Иоганна Рейхлина; к сожалению, местами этот источник оказался почти совсем нечитаемым, к тому же в нем недоставало последней страницы с шестью заключительными стихами книги. Торопясь закончить работу, Эразм просто взял латинскую Вульгату и перевел недостающий текст на греческий, таким образом создав отрывок, которого нет ни в одном сохранившемся греческом манускрипте. Как мы увидим далее, именно этим изданием греческого Нового Завета пользовались во всех случаях переводчики Библии короля Иакова спустя почти столетие.

Печатать версию Эразма начали в октябре 1515 года и закончили всего за пять месяцев. В этом издании рядом были помещены довольно поспешно собранный греческий текст и исправленный вариант латинской Вульгаты (во втором и третьем издании Эразм заменил Вульгату собственным переводом текста на латынь, к ужасу многих богословов того времени, которые продолжали считать Вульгату «настоящей» церковной Библией). Книга получилась объемной, почти тысяча страниц. При всем этом, как позднее говорил сам Эразм, книга была «скорее вышвырнута, нежели выпущена в свет» (он выразился на латыни — praecipitatum verius quam editum).

Важно понимать, что издание Эразма явилось editio princepsгреческого Нового Завета не просто потому, что связанная с ним история увлекательна, но даже в большей степени потому, что в дальнейшем издания Эразма (все пять подготовленных им, в итоге основанных на первом, выпущенном поспешно) ввели стандарт греческого текста, которого западноевропейские книгопечатники придерживались на протяжении более чем трехсот лет. За ним последовал ряд греческих изданий, опубликованных издателями и печатниками, фамилии которых хорошо известны специалистам в этой области: Стефан (Стефанус, Робер Этьенн), Теодор Беза, Бонавентура и Абрахам Эльзевиры. Но при подготовке всех этих текстов редакторы в большей или меньшей мере опирались на издания предшественников, а те восходили к тексту Эразма со всеми его изъянами, составленному всего по пяти манускриптам (иногда лишь по двум или одному, а в случае с фрагментами Откровения — при полном отсутствии источников!), созданным сравнительно поздно, в конце Средневековья. Чаще всего печатники не занимались поиском других манускриптов, которые могли оказаться более древней и точной основой для новых изданий. Вместо этого они просто вновь и вновь перепечатывали один и тот же текст, ограничиваясь мелкими поправками в нем.

Безусловно, значение некоторых изданий велико. К примеру, третье (1550) издание Стефана примечательно как первое из существующих, в котором зафиксированы расхождения между исходными манускриптами; его же четвертое издание (1551), вероятно, можно считать даже более ценным, так как в нем впервые текст греческого Нового Завета был разделен на стихи. До тех пор этот текст был сплошным, без каких‑либо указаний начала и конца стихов. С работой Стефана над этим изданием связан забавный эпизод. Позднее его сын рассказывал, что Стефан решил разделить текст на стихи (большинство этих разделений сохранено в английском переводе), пока путешествовал верхом. Несомненно, имелось в виду, что Стефан «работал в дороге» — то есть расставлял номера стихов по вечерам на постоялых дворах, где останавливался на ночлег. Но поскольку его сын сказал буквально, что Стефан правил текст, «путешествуя верхом», некоторые обладатели своеобразного чувства юмора предположили, что он работал, пока сидел в седле, так что когда лошадь оступалась на неожиданном ухабе, Стефан промахивался пером — этим и объясняется довольно причудливая расстановка номеров стихов, которую мы видим в современных переводах Нового Завета.

Но основной вывод, к которому я веду, заключается в том, что источником всех этих последующих изданий, в том числе и подготовленных Стефаном, неизбежно оказывается editio princepsЭразма, основанный на некоторых довольно поздних и не обязательно достоверных греческих манускриптах — тех, которые ему посчастливилось найти в Базеле и позаимствовать у друга Рейхлина. Нет причин полагать, что все эти манускрипты отличались особенно высоким качеством. Просто они были единственными, какие Эразм смог найти.

И действительно, как оказалось, качество этих манускриптов было не на высоте: еще бы, ведь их изготовили спустя одиннадцать веков после появления оригиналов! К примеру, манускрипт, которым Эразм пользовался как основным источником евангелий, содержал и рассказ о женщине, взятой в прелюбодеянии (Евангелие от Иоанна), и двенадцать последних стихов Евангелия от Марка — отрывки, которые, как мы выяснили в предыдущей главе, в оригинальные тексты не входили.

Однако одного из важных отрывков Писания в манускриптах, которыми Эразм пользовался как источниками, не было. Речь идет об 1 Ин 5:7–8, которые ученые называют Comma Johanneum(«краткий период Иоанна»): эти строки содержатся в рукописной латинской Вульгате, однако их нет в подавляющем большинстве греческих манускриптов. Этот отрывок издавна полюбился христианским богословам, поскольку лишь в нем из всей Библии недвусмысленно изложено учение о Троице: о том, что Бог — это три ипостаси, но все три образуют единого Бога. В Вульгате этот текст выглядит так:

Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино. И три свидетельствуют на земле: дух, вода и кровь; и сии три об одном.

Это загадочный отрывок, но он, несомненно, подтверждает традиционное учение церкви о «триединстве Бога, который един». Не будь этих стихов, выводить догмат о Троице пришлось бы из ряда фрагментов, вместе утверждающих, что Бог есть Христос, как и Дух, и Отец, и тем не менее Бог только один. В отличие от них, в приведенном отрывке суть догмата изложена ясно и сжато.

Но Эразм не нашел его в своем греческом манускрипте, который гласил просто: «Ибо три свидетельствуют: дух, вода и кровь, и сии три об одном». А где же «Отец, Слово и Святый Дух»? Их не оказалось ни в главном источнике текста, имевшемся у Эразма, ни в каком‑либо другом, с которыми он сверялся, и он, разумеется, исключил их из своей первой редакции греческого текста.

Этот поступок возмутил его современников — богословов больше, чем любой другой; они обвинили Эразма в злонамеренной фальсификации текста, в попытке уничтожить догмат о Троице, а значит, и вытекающий из него догмат об истинной Божественности Христа. В частности, Стуника, один из главных редакторов Комплютенской Полиглотты, публично выступил с обличением Эразма и потребовал, чтобы в последующих изданиях он вернул исключенные стихи на место.

История гласит, что Эразм — вероятно, по неосторожности — согласился вставить указанные стихи в дальнейшие издания греческого Нового Завета, но при одном условии: если оппоненты предоставят ему греческий манускрипт, в котором содержатся эти стихи (одних латинских было недостаточно). И такой греческий манускрипт нашелся. Точнее, он был изготовлен для такого случая. По — видимому, некто переписал греческий текст посланий, а когда дело дошло до отрывка, о котором шла речь, перевел латинский текст на греческий, придав Comma Johanneumпривычный, ценный с богословской точки зрения вид. Иначе говоря, манускрипт, предъявленный Эразму, был выполнен по заказу в XVI веке.