Цель номер один - Александр Тамоников

Зашли они как-то на теннисный корт, где Павел решил блеснуть умением. Ага, как же. Он проиграл два сета с одинаковым счетом «ноль-шесть». Мастер спорта, как потом выяснилось.

Позже Новиков с немалым удивлением заметил, как эта девчушка непринужденно болтала с каким-то французом на его родном языке. Постепенно он узнал, что она свободно говорит на немецком, итальянском, испанском, арабском и, понятное дело, английском. Все это в двадцать пять лет, хотя на вид ей было никак не более семнадцати.

Они долго дружили просто так, без всяких потуг на интим. В личной жизни Кристина предпочитала высоких атлетов модельной внешности с полным отсутствием серого вещества. У нее тоже имелся свой взгляд на выбор партнеров. Она издевалась над своими рабами с невероятной изобретательностью.

Зашел как-то Павел в бар, где они частенько проводили время, и застал такую сценку: сидит Кристина на коленях у своего очередного кавалера и расчесывает пальцами его роскошную шевелюру.

– Вычешу я мерина, чтоб башлял немерено, – пропела она, улыбнулась и кивнула Павлу.

Нежный кавалер пошел красными пятнами, ссадил Кристину с колен и унесся прочь, стуча копытами о керамогранит.

– Тискал девку Анатолий на бульваре на Тверском. Но в постель звать не изволил – слишком мало был знаком, – выдала девушка и картинно пожала плечиками.

– За что животинку тиранишь, барыня? – осведомился Новиков и присел рядом с ней.

– Надоел. Такие мы из себя нежные, ранимые! Два дня знакомы, и я все время опасаюсь, что из-за меня он лишится девственности.

Вот такой была Кристина, крайняя девушка подполковника Новикова.

На аэродром сирийской базы Хмеймим самолет прибыл под вечер.

Предстоящая операция, разумеется, была засекречена, поэтому у трапа группу встречали лишь двое: подполковник Валерий Боровиков, руководивший особым отделом базы, и начальник разведки майор Суслов. Тот самый человек, которым генерал Шестопалов собирался усилить группу.

Гостей должен был встречать и начальник базы Хмеймим, сорокалетний авиационный генерал. Но он был занят подготовкой очередного вылета.

Боровиков и Суслов поздоровались со спецназовцами и отвели их в отдельный гостевой модуль. Это было длинное одноэтажное щитовое здание с российским флагом и тарелкой спутникового телевидения. Посередине крыльцо с козырьком над входной дверью. За ней квадратный холл. Из него в разные стороны уходил коридор с дверьми номеров. Помимо них тут имелись еще душевая, туалет, бытовка с парой утюгов и гладильных досок, а также комната отдыха с тремя столами, десятком стульев и телевизионной панелью на стене.

– Располагайтесь, ребята, – прогудел начальник особого отдела. – Кушать будете в комнате отдыха. О своевременной доставке горячего питания я уже распорядился. Вода поступает без перебоев, можете сполоснуться с дороги. На базе настоятельно рекомендую не появляться, дабы избежать лишних вопросов.

– У входа в модуль будет постоянно дежурить офицер, – вторил ему начальник разведки. – Прошу понять меня правильно. Это делается лишь для того, чтобы оградить вас от любых ненужных контактов.

Новиков огляделся и спросил:

– И сколько нам жить при таком вот строгом режиме?

– Скоро должен появиться один наш человечек, разведчик из сирийской армии, – негромко проговорил Суслов. – Без его информации операцию начинать бессмысленно.

– А когда он появится?

– Надеюсь, в ближайшие сутки.

– Ясно. Значит, пока загораем?

– Так точно.

Глава четвертая

Сирия, авиабаза Хмеймим – район Таира

Новиков и Андреев поселились в комнате, рассчитанной на двоих. В таком же номере обосновались Лихачев с Кудиным. Остальные бойцы расселились по трехместным.

Условия в гостевом модуле были сносными. Несмотря на щитовую конструкцию, звукоизоляция была качественной. Гул авиационных двигателей людей особо не доставал. Постоянно работали кондиционеры и вентиляторы, не давая спецназовцам изнывать от тропической духоты. Кровати были мягкими, постельное белье – свежим. Блюда, приносимые трижды в день, оказались вкусными.

Сирийский разведчик прибыл в расположение российской авиабазы лишь под вечер следующего дня. Бойцы спецназа к этому моменту успели хорошенько отдохнуть от продолжительно перелета и выспаться.

В восемнадцать тридцать майор Суслов пришел в гостевой модуль и пригласил Новикова с полковником Андреевым на совещание.

– Далеко? – спросил Павел, накидывая легкую камуфлированную куртку.

– Рядом, в соседнем блоке.

По левую сторону от гостевого дома располагалась офицерская столовая. По правую стоял такой же одноэтажный модуль. Там находились учебный комплекс и спортзал. Туда майор и привел командиров спецназа.

Совещание было организовано в отдельном помещении, у входа в которое дежурили капитан и прапорщик – сотрудники местного особого отдела.

– Прошу. – Суслов распахнул дверь.

В небольшой комнате, служившей то ли кабинетом, то ли раздевалкой для спортивных тренеров, стояли два стола под прямым углом друг к другу. Под самым потолком имелось единственное оконце, через которое прямо в центр комнаты пробивался сноп красно-оранжевого вечернего солнца. Вдоль двух противоположных стен размещались одинаковые шкафчики для одежды. В углу высилась ровная стопка картонных коробок со спортивной формой и каким-то инвентарем.

За одним столом сидел сириец лет тридцати пяти в опрятной, но пыльной гражданской одежде. Рядом с ним устроился начальник особого отдела подполковник Боровиков. Андреев с Новиковым сели напротив. Суслов, который должен был выступать в качестве переводчика, обосновался сбоку. На столах блестели боками бутылки с охлажденной минеральной водой, стояли стаканы, вазочка с фруктами и пара пепельниц. Рядом с ними лежали две пачки сигарет и зажигалка.

Совещание началось без предисловий.

– Прошу знакомиться. – Суслов кивнул на гостя. – Военный разведчик, подполковник сирийской армии Фераз Диани.

Спецназовцы поздоровались с ним и представились, после чего сириец начал рассказ.

– Руководство корпуса «Священный джихад» состоит из трех человек, – переводил его слова майор Суслов. – Командует им Ассаф Махаб, наверное, самый влиятельный человек в местном подразделении ИГИЛ. Опытный воин и один из самых непримиримых врагов Башара Асада. Начальником штаба является Надим Сахуни, а разведки – Бурхан Диар. Эти двое – давние друзья и сподвижники Махаба. Также в штабе корпуса часто появляется некий Айман Захир, представитель главаря ИГИЛ шейха Абу Багдади. Темная личность. Сирийской разведке, к сожалению, известно о нем немного. Есть еще несколько полевых командиров, приближенных к руководству корпуса. Самым известным среди них является Халид Юсуф. Обыкновенный бандит и пройдоха, некогда завербованный Махабом. Не так давно он сильно провинился, растерял при обороне пригорода Дамаска весь свой отряд.

Новиков слушал перевод фраз сирийца и рассматривал новых знакомых.

Подполковник Валерий Боровиков выглядел старше других, если, конечно, не брать в расчет полковника Андреева, с которым Павел познакомился около шести лет назад. Боровиков был высок и сухощав. Кожа лица, шеи и рук покрыта ровным южным загаром. Наглаженная тропическая форма сидела на нем почти идеально. Он на всякий случай положил перед собой блокнот с ручкой, но по манере, характерной для любого особиста, ничего не записывал, старался запоминать секретную информацию, а не фиксировать ее на бумажном носителе.

Майору Суслову Павел навскидку дал бы лет двадцать восемь, от силы тридцать. Этот невысокий человек был очень подвижным. Даже довольно просторная тропическая форма песочного цвета не могла скрыть хорошо развитого спортивного тела. На загорелом лице чернели тонкие усики, на безымянном пальце правой руки поблескивало золотое обручальное кольцо.

Сириец Фераз Диани выглядел сильно уставшим. Скорее всего до российской базы он добирался пешком или же прошел под палящим солнцем пяток последних километров. Рассказывая о корпусе джихадистов, разведчик несколько раз прерывался, наливал полный стакан воды и залпом ее выпивал. В его темных волосах уже пробивалась седина, а лицо украшали аккуратная короткая бородка и усы. Ему, вероятно, было под сорок. Говорил он ровным голосом, сопровождая почти каждую фразу энергичными движениями рук.

– По данным агента сирийской разведки, внедренного в охрану Ассафа Махаба, тот находится в самом Сабаре, – продолжал переводчик. – В той части города, где проживает большинство мирных жителей, не успевших покинуть страну.

– По какой причине он перебрался в город? – задал вопрос полковник Андреев.

Суслов перевел его слова, выслушал ответ и пояснил:

– Бункер, имевшийся в его распоряжении в расположении штаба корпуса, уничтожен в результате налетов российской авиации. В данный момент Махаб при посредничестве Аймана Захира ведет активные переговоры с сирийскими туркменами с целью привлечения их в поредевшие отряды джихадистов.