Искорка надежды - Софья Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У знойной красавицы, которую назвали невестой Каспиана, не было титульных украшений, но это не мешало ей гордо держать голову, словно на её пышной причёске всё же была корона. У меня же была настоящая потрясающая диадема, но я ни в коем случае не хвастаюсь.
Когда расстояние между нами сократилось до десяти шагов, мой отец встал с трона и спустился на одну ступеньку, чтобы показать своё уважение. Мать встала следом и взглядом подняла меня. Она сложила руки замком, и я повторила её жест. Было страшно лишний раз пошевелиться и неверным действием разжечь войну. Эта осторожность начинала раздражать, и вскоре это могло перерасти в откровенную злость. Но сегодня такого допустить нельзя.
— Фауст, Ариадна, — я не ожидала, что речь моего отца начнётся так панибратски. Кажется, я даже удивлённо изогнула бровь, но от волнения моё тело одеревенело. — Мы рады видеть вас в наших землях. Вкусите нашу пищу и разделите с нами вино.
Он обратился к народу как к свидетелям исторического события:
— Сегодня поистине великий день. День, когда войны между нашими государствами прекратятся, и настанет мирное и светлое время. И чтобы мои слова не оказались голословными, наши дети скрепят договор брачным союзом. Так возрадуемся же новой и не запятнанной кровью жизни!
Каждое слово отца вызывало во мне противоречивые эмоции. В итоге я запуталась в собственных ощущениях и почувствовала себя выпавшей из гнезда, не вытолкнутой родителями, чтобы научиться летать самой, а случайно вывалившимся, ещё не оперившимся птенцом.
— Генрих Мандфельдский, я клянусь, что ни один закон гостеприимства не будет нарушен, — голос короля Фауста позволял выступать в оперном театре. Такой глубокий баритон, услада для музыкального слуха. — Мы с радостью примем ваши дары и скрепим союз наших детей, чтобы их дети принесли мир в наше светлое будущее.
Какие дети? Я не готова становиться матерью в таком возрасте. А как же конфетно-букетный период? Поцелуи при луне? Песни под балконом? Но если без сарказма, то дети должны рождаться от любви и страсти, а не от союза и договора. Только тогда дети будут счастливы и, как и хотят потенциальные дедушки, принесут пользу государству.
— Ну же, Генрих, познакомь нас со своей наследницей.
Ага, вот мы и перешли к основному. Сейчас меня представят как породистую лошадь.
— Дочь моя, подойди, — отец повернулся ко мне и протянул руку, попутно сведя брови, заметив мой наряд. Надеюсь, он не решит выпороть меня прилюдно и безотлагательно.
Я сделала пару неуверенных шагов и вздрогнула, когда церемониймейстер объявил моё имя. Да что с тобой не так, парень?
— Фрея Мандфельдская, наследница земель Мэйнфилда. Хранительница очага Камы и повелительница живого пламени.
Объявление столь длинного титула придало мне уверенности в себе. Я расправила плечи и тряхнула локонами, лежавшими на плечах и частично прикрывавшими моё лицо. Мне даже стало немного прохладно, но, надеюсь, это помогло скрыть румянец волнения.
— Святой отец! — восхищённо произнёс Фауст. — Просто красавица.
Слова короля Скандарии сопровождались приятной улыбкой, и у меня не осталось сомнений, что он говорил от всего сердца, а не ради приличия.
Я присела в лёгком реверансе, чтобы выразить уважение и благосклонность королю, как меня учили на уроках этикета.
— Тристан, что ты стоишь как вкопанный, иди сюда, — проворчал король, не стесняясь пенять на сына при огромной толпе гостей.
Блондин неуверенно вышел и поравнялся со своим отцом. Принц Тристан оказался выше короля, хотя всё же ниже брата.
— Ваше высочество… Принцесса… Вы просто сияете, как яркая звезда среди ночного неба.
— Ну, что ты мямлишь, — с улыбкой проговорил король. — Политике выучили, а как комплименты делать — нет.
— Отец… — едва слышно возмутился Тристан, на секунду опустив глаза от смущения.
Такое поведение искренне умилило меня. Может быть, идея с браком не так уж и безнадежна, и я смогу искренне полюбить этого парня.
— Я польщена, ваше высочество. Признаться, я тоже волнуюсь. Надеюсь, после нескольких минут знакомства это пройдёт, — я ободряюще ему улыбнулась и получила улыбку в ответ.
Я позволила себе поднять глаза и осмотреть прибывших гостей вблизи. На секунду я поймала взгляд старшего принца. Он слишком внимательно смотрел на меня, словно сам того не осознавал. Когда он понял, что я тоже смотрю на него в ответ, он даже не подумал отвести взгляд. А на тренировочной площадке он был не таким дерзким.
— Где музыка? Где веселье, где смех и танцы? Мы приехали, чтобы отпраздновать новый виток истории. Пусть льётся вино и танцует народ! — пробасил король Фауст. — Отдадим право первого танца нашим детям!
Тристан протянул мне руку, и я последовала за ним в зал. Музыка была приятной, мы выполняли простые движения, но не могли начать разговор.
Я решила начать светскую беседу:
— Как вам в наших краях?
— Признаться, здесь холодно, — ответил Тристан.
— Это многим не по душе, и мы пытаемся исправить ситуацию, — ответила я туманно, потому что не была уверена, что отца это вообще интересует. Зато меня волновало мнение Даата и других членов гильдий.
— Я слышал, что на ваших землях холод и снег лишь от того, что страна потеряла своего наследника.
— Полный вздор! Я наследница, и я не потеряна, — хотя мои чувства говорили об обратном.
— Возможно, это всего лишь слухи и сплетни зевак, и не стоит это принимать за чистую монету, — мягко, будто извиняясь, ответил Тристан.
Я почувствовала себя неловко:
— Я вас оскорбила? Простите… простите, я не хотела, я…
— Что вы, — перебили меня. — Вы никак не могли меня оскорбить, — он немного помолчал, словно убеждаясь, что стоит продолжать разговор. — В жизни вы ещё прекраснее, чем на портрете, который нам доставили.
Уверенная в том, что на портрете изображена вовсе не я, я просто мило улыбнулась:
— Рада, что я вам нравлюсь.
— Не подумайте, что у нас в Скандарии женщинам не даётся право выбора, — я смотрела в его изумрудные глаза и восхищалась их блеском. Ещё никогда не встречала парней, которые смотрели на меня так и говорили такие серьёзные вещи. — Просто мы дети не только родителей, но и своих стран. На нас больше долга, чем чувств.
— Вы правы, наш союз спасёт тысячи невинных людей от гибели, укрепит связь между странами и прекратит конфликт, который длится десятилетиями.
— Брат, — за разговором мы не заметили, как мелодия сменилась, а рядом с нами появилась фигура в шикарном тёмном камзоле, — позволь мне один танец с твоей невестой.
Нет, нет, нет,
