Испытание - Дэвид Моррелл

Он специально приобрел толстые шерстяные куртки с капюшонами, выбрав коричневый цвет, наименее заметный в осенних горах.

Застегнувшись и сразу ощутив ее теплую тяжесть на плечах, он намотал на руку поводья и торопливо пошел вперед, с трудом перешагивая через стволы деревьев, обходя камни, осторожно нащупывая дорогу перед собой. Лошадь слегка прихватила зубами его за плечо, когда он приостановился, давая ей возможность выбрать, куда ступить. Он поскользнулся, ударившись лицом о камень, быстро поднялся и оглянулся назад. Клер двигалась уверенно, но не быстро — перед ней шла Сара, которая тоже вела свою лошадку в поводу.

— Папа, я больше не могу! — выдохнула она.

— Надо, доченька! Не спеши, иди аккуратно. Он подождал, пока они приблизятся, и снова зашагал вверх, проверяя каждый шаг, лавируя между камнями, отодвигая некоторые из бревен в сторону. Через какое-то время он опять оглянулся, ища взглядом то место, где они вышли из леса. Там все было спокойно, и он снова посмотрел вперед. Верхняя граница скал казалась так же далеко, как и в начале подъема. Нужно идти.

— Папа!

Он обернулся. Девочка в изнеможении прислонилась к валуну.

— Не останавливайся! Еще немного, мы уже почти пришли! — солгал он.

С трудом Сара оттолкнулась от камня, но в этот момент ее лошадь дернулась, потянула ее за собой и девочка упала в расщелину между камнями. Лошадь, видимо, застряла, потому что билась и не могла двинуться с места.

— Лежи! Не пытайся встать! — заорал он. Накинув поводья на какое-то бревно, он поспешил на помощь. В спешке он наткнулся плечом на сук, но удержал равновесие. Добравшись до пегой кобылы, он успокоил ее, оглаживая и приговаривая:

— Стоять, стоять… Потом подошёл к Саре.

— Ну, все в порядке, не плачь. — Он с удивлением обнаружил, как откликнулись эхом скалы на его голос, и наклонился, чтобы помочь ей подняться. Та, испуганная и уставшая, прижалась к нему и заплакала.

Конечно, нельзя было ее заставлять вести лошадь. Удивительно, как она вообще смогла пройти столько.

— Мы оставим одну лошадку здесь. Она подождет, а ты пойдешь со мной. — Увидев подошедшую Клер, он распорядился: — Привяжи свою и веди пегую. Мы доберемся до места, и я вернусь за ней.

Некогда было даже приласкать, успокоить ребенка. Он только вытер ей слезы, поцеловал и за руку повел туда, где оставил свою лошадь, а потом предложил самой идти вперед. Клер подхватила поводья пегой, а гнедая осталась сзади, тревожно вытянув голову им вслед.

От страха или от перевозбуждения, но Сара взобралась наверх гораздо раньше него. Теперь за нее можно не волноваться. Но Борн все равно изо всех сил торопился, оскальзываясь на подгнивших бревнах и спотыкаясь. За спиной раздавалось громкое цоканье копыт. Последний участок оказался ровным, без камней, он быстро преодолел его и поднялся на плато. Сразу же подул ветер. Впереди виднелись кусты и темнеющая стена леса. Сара сидела на развалившемся пне, бледненькая, тяжело дыша. Ветер трепал ее волосы. Он довел лошадь до ближайшего дерева, привязал ее и поспешил назад, успев лишь потрепать дочку по плечу. Клер поднялась навстречу, он только кивнул головой в сторону Сары и побежал, скользя, вниз. Камни с грохотом вылетали из-под ног. Он обгонял их, понимая, что может свернуть шею, но не останавливался; добравшись до гнедой, он притормозил, потому что та испугалась и начала биться на привязи. Успокаивая лошадь, он смотрел вниз — не появятся ли в сгущающихся сумерках три человеческие фигуры.

Потом он решил, что вряд ли они попрутся в горы пешком на ночь глядя. Утром они достанут лошадей… Но, отвязывая гнедую, продолжал поглядывать вниз. Знакомый путь показался быстрее, но вымотал последние силы. Это Борн понял, привязав гнедую рядом с двумя другими и рухнув на землю рядом с Сарой и Клер.

Они уже жевали, разломив несколько шоколадных батончиков. Борн всегда считал их слишком приторными, но сейчас настолько проголодался, что глотал кусок за куском, не различая вкуса, лишь бы прийти в себя.

— Мы сделали, что хотели. Господи, даже не верится! Но про себя он знал, что это далеко не все. Это только первый этап. Чтобы быть в безопасности, нужно идти дальше, подниматься в горы еще выше.

Он придержал руку Сары, которая потянулась за следующим батончиком.

— Потерпи, солнышко! Они нам еще понадобятся в дороге. — Он поднялся, почувствовав боль в изрезанных ладонях, и подошел к краю плато. Кромка леса, откуда они вышли, смутно виднелась вдали.

Никого нет.

— Ну что ж, пора трогаться дальше, — проговорил он.

— Уже? — удивилась Клер. — Но мы только присели… Он показал рукой на закат. Недавно еще яркие краски быстро бледнели.

— Мы можем еще пройти полчаса до темноты, и надо поторопиться. — Он вынул из рюкзака карту, но линии уже различались с трудом, поэтому пришлось свернуть ее обратно. — В этом лесу, примерно в миле отсюда, протекает ручей. Хорошо бы до него сегодня добраться.

Внезапно налетевший порыв ветра швырнул в лицо пыль и редкие листья. Небо на востоке стремительно затягивали черные облака.

— Наверное, будет буря, — решил он.

Лошади настолько устали, что пришлось вести их в поводу. Они друг за другом скрылись в густом лесу, на который все быстрее опускалась ночь.

Глава 5

Сначала он решил, что врет карта. По его представлениям, они прошли уже больше мили, но никаких признаков ручья не было и в помине. Деревья все теснее обступали их со всех сторон в сгущающейся тьме.

Они добрались до небольшой поляны, точнее, до двух полян, соединенных между собой узким перешейком, так что все это по форме напоминало песочные часы. Здесь вполне можно устроиться на ночь. Дальняя поляна, заросшая горной травой, годилась как пастбище. Это обрадовало его: можно меньше расходовать овес, небольшой мешок которого он успел прихватить с собой.

Почти стемнело, и Борн решил, что придется остановиться здесь, хотя бы и без воды. Но в этот момент ухо различило неясный звук. Еле слышное журчание — но этого было достаточно. Привязав кобылу к дереву, он продрался сквозь голый кустарник на краю поляны и увидел его — ручей, довольно широкий, не перешагнуть, плавно бегущий под небольшим уклоном вниз, туда, откуда они недавно ушли.

Борн ступил на берег, опустился на колени и зачерпнул полные ладони холодной воды.

— А ее можно пить? — послышался голос Клер. Он сделал глоток и уже знал ответ. Вода была чистой и сладковатой на вкус. Зачерпнув еще раз, он сполоснул лицо.

В горах можно пить практически любую воду, главное, чтобы она была проточной и без пены. Основные неприятности начинаются весной, когда тают снега. В талой воде вам могут попасться красные водоросли, которые вызывают такие судороги, что вы решите, будто умираете.

Так он писал в одном из своих романов. Борн вспомнил об этом и улыбнулся.

— Иди, попробуй. — Обернувшись и увидев рядом с женой Сару, он добавил: — И ты иди сюда, маленькая, не бойся! Обе остались на месте.

— Для вас это странно, но этот ручей — совсем не то, что вы видели в городе. Ту воду я и сам не стал бы пить. Здесь же — совсем другое дело, поверьте.

Они опять не отреагировали. Тогда он опустился на четвереньки и полностью погрузил, голову в поток, смывая пот и пыль. Вода залилась в ноздри, и пока он отфыркивался и стряхивал влагу с волос, обе осторожно подошли и зачерпнули пригоршнями.

— Какой странный вкус, — произнесла Клер.

— Нормальный вкус чистой воды, без всякой химии, — ответил он.

— Но она же грязная! Тьфу! У меня скрипит на зубах! — выплюнула Сара.

— Это песок, ничего страшного. У тебя теперь будут грубые корма, — рассмеялся Борн.

— Что у меня будет?

— Да так, ничего. — Он улыбнулся. — Привыкай, другой воды здесь нет.

— А откуда она течет?

— С гор. Снег и дождь собираются в горах в озера, и из них берут начало ручейки, вот такие, как этот. — Он вспомнил о цепи озер, помеченных на карте, и добавил: — Ты скоро увидишь столько интересного, о чем и не мечтала!

— Папа, она сладкая!

— Ну вот видишь, распробовала, молодец. Но надо идти, у нас много дел, а скоро станет так темно, что мы ничего не увидим.

Он пошел впереди, нащупывая тропинку в зарослях. Густые сумерки искажали очертания предметов; поляна теперь казалась просторнее.

Он отвязал с седел три фляжки и протянул их дочери.

— Держи. Сходи к ручью и набери воды.

— Ты забыл их наполнить дома, когда складывал седла? — поинтересовалась Клер.

— Нет, просто я решил, что лишний вес нам ни к чему. Я был уверен, что здесь всюду есть вода. А кроме того, она бы за это время могла испортиться. Ты чего ждешь? — наклонился он к Саре.

— Я боюсь.

— Боишься идти одна?

Она кивнула.

— Бояться нечего. Здесь никого, кроме нас, нет. Если кто-то будет подкрадываться, ты услышишь его издалека и успеешь прибежать.