Казак М.С. Краснов пленник за службу Чили - Жизела Энсина

Дополняя семейную картину, в заключение скажем, что 9 сентября 1973 года (накануне вошедшего в историю 11-го) родилась Лорена, третий и последний ребенок в семье.

Но хотя жизнь и дала им много радостных моментов, молодые родители не могли оставаться в отрыве от обыденных проблем всех чилийских семей тех дней.

Наоборот, имея на руках двух малолетних детей и в ожидании появления на свет третьего, жизнь требовала от них приложения больших усилий в поисках продуктов и всего необходимого для домашнего очага, недостаток которых возрастал угрожающим образом.

Хорошо понимая сложность ситуации, в один из дней начальник Военного училища сообщил своим подчиненным, что в близлежащий магазин завезли продукты, и по этому поводу дал им разрешение на отлучку.

Не снимая формы, Михаил буквально полетел за своей женой Анджи и уже вместе они направились в магазин, который к тому времени был уже заполнен покупателями. Для ускорения процесса поиска наиболее дефицитных продуктов они разделили задачу на двоих и расстались. Когда они снова встретились, каждый имел на руках немногие продуктовые «драгоценности», что удалось приобрести. Но Михаил заметил, что выражение лица беременной Анджи стало огорченным и хмурым. Как и всякий муж, он был озабочен и предположил, что жена, наверное, плохо себя чувствует. Но это было не так. Вскоре она воспрянула, но не хотела говорить, что с ней случилось. В конце концов, она вынуждена была признаться, что один из покупателей, обращаясь к ней в очень развязной форме, бросил ей в лицо, что она является женой военнослужащего — трусливого и продавшегося коммунистам.

Возможно, нынешние читатели не поймут в полной степени и не придадут значение этому эпизоду, но все те, кто был свидетелем событий тех лет, понимают очень хорошо, о чем идет речь. Большинство чилийцев того времени принимало активное участие в политической жизни. На улицах любого человека в военной форме — матроса, летчика или карабинера, напрямую забрасывали вопросами, большей частью сводившимся к одному, наиболее актуальному для тех дней — чего ждут Вооруженные Силы и почему не свергают правительство? Об этом спрашивали даже простого рядового. Люди считали, что таким образом их глас дойдет до ушей вышестоящих персон. Это было обычно, и так поступали многие, но в вежливой форме. Тот человек, что набросился на бедную Анджи, со всей очевидностью был крайне вульгарным типом.

Михаил вспыхнул и потребовал у своей жены, чтобы она указала на этого субъекта. Готовый заставить того дорого заплатить за неуважение и невежливость по отношению к Анджи, он тут же направился к нему, где они сначала схлестнулись на повышенных тонах, потом столкнулись на кулаках. Обидчик жены получил по заслугам. Единственное, чего не предвидел Михаил — это количество сторонников своего противника. Все любопытствующие, окружившие импровизированный ринг, выступали в поддержку гражданского. Естественно — если военные не брали власть в свои руки, это только потому, что они трусы…

С трудом сохраняя спокойствие, лейтенанту ничего не оставалось, как вызволить свою жену из этого агрессивного окружения и поскорее увести её из магазина и ни в коем случае не забыть схватить в охапку и унести те немногие продукты, что удалось купить.

К счастью, оставалось немного времени до того момента, когда военнослужащие смогли продемонстрировать всем в Чили, что они не трусы.

Но теперь вернемся в Военное училище предшествующих месяцев. В один из тех дней, когда Советский Союз был «нашим старшим братом», начальника — полковника Альберто Лаббе, поставили в известность о прибытии в училище военного атташе посольства СССР на встречу с начальником Управления военными институтами генералом Гильермо Пиккерингом, кабинет которого в те годы находился на территории училища. По поводу визита сам генерал установил соответствующий протокол и приказал лейтенанту Краснову позаботиться об организации торжественной встречи. По окончании которой, молодой лейтенант должен был сопроводить советского офицера в кабинет ожидающего его генерала Пиккеринга. Естественно, это задание было связано с тем, что Михаил говорил по-русски.

Все было выполнено согласно полученному приказу, а по пути в кабинет оба офицера перебросились несколькими фразами. Советский офицер сразу обратил внимание на то, что сопровождающий его лейтенант говорит на хорошем русском.

Михаил — с одной стороны, чтобы не привлекать особого внимания к своей персоне, а с другой, просто с казачьим юмором — ответил советскому офицеру, незнакомому с нашими настроениями: «Дело в том, что здесь существует огромный интерес к изучению русского языка и к Советскому Союзу. Многие мои сослуживцы в училище изучают русский язык».

Наверное, советский офицер подумал, что Чили можно кушать с маслом…

Но уже в кабинете, прежде чем Михаил попросил разрешение удалиться, генерал Пиккеринг представил его своему гостю: «Лейтенант Михаил Краснов».

Услышав это имя, представитель СССР повернулся к Михаилу и буквально вонзил в него свой инквизиторский взгляд. Лейтенант удалился, не произнеся ни слова.

Не было сомнений, что его фамилия была известна советскому офицеру. Можно только предполагать, что скорее всего тот сразу дал знать об этой неожиданной встрече в Москву.

Один из Красновых в чилийских Вооружённых Силах! Вот это явление!

Другой любопытный случай тех лет, которые мы называем «годами неопределённости», переносит нас к концу 1971 года, когда в Чили ожидали прибытия «во всем своём величии» Фиделя Кастро.

Военному училищу, как и другим подразделениям и гарнизонам Вооружённых Сил, было приказано оказать почести высокопоставленному гостю в ходе соответствующей торжественной встречи по прибытию в аэропорт Сантьяго и, в последующем, во время его визита во Дворец Ла Монеда.

За день до этого события, утром, перед тем как курсанты отправились на завтрак, полковник Лаббе собрал всех офицеров, которые находились в наряде по командованию кадетскими подразделениями и, в первую очередь, обратился к лейтенанту Краснову:

— Я так понимаю, что в Вашем подразделении много больных — не так ли, лейтенант?

Михаил, недоуменно запинаясь, ответил:

— Не так уж… господин полковник (и действительно — в медпункте находилось не более трёх кадетов).

— А я понимаю, что их более тридцати, — возразил начальник училища с абсолютной уверенностью. И уже обращаясь к другому инструктору:

— И в Вашем подразделении тоже. Не так ли, лейтенант? Тому ничего не оставалось, как ответить утвердительно: