Седьмой дневник - Игорь Губерман

Ещё бы не забыть упомянуть: веками длилась у людей уверенность, что омоложению и долголетию весьма способствует дыхание юных девушек. Так не отсюда ли идут корни пресловутого старческого сластолюбия? А вовсе не от чего-либо другого.

Вот мы и подошли к времени научных изысканий. Их, безусловно, следует начать с французского физиолога Броун-Секара. В последний год девятнадцатого века (учёному уже исполнилось семьдесят два) он сделал сам себе подарок в виде попытки омолодиться. Никаких предварительных опытов на животных он не ставил, полностью доверившись собственной интуиции. Он изготовил вытяжку из семенных желёз молодых собак, кроликов и морской свинки и сделал себе несколько инъекций. Помолодел он (по собственным наблюдениям и ощущениям) – на тридцать лет. Его докладу и проявленному мужеству восторженно рукоплескало Парижское биологическое общество. Через пять лет он умер, положив начало подлинной эпидемии этой «клеточной терапии», как тогда назвали его метод.

Успешно и с большой шумихой клеточную терапию продолжил знаменитый некогда доктор Серж Воронов. Он вообще-то Самуилом звался от рождения (на свет явился он в России – под Воронежем), но выучился и в дальнейшем жил во Франции, где имя заменил на благозвучное, что приключается с евреями нередко. И выпала ему судьба служить несколько лет личным врачом верховного правителя Египта (хотел я было по привычке фараоном этого правителя назвать, но он тогда именовался иначе – хедив). И обратил внимание этот врач на евнухов, служителей хедивского гарема: они выглядели очень старыми, рано умирали, и ужасно плохо было у них с памятью – известно было, что даже строки из Корана они слабо помнили. Обнаружив эти несомненные приметы преждевременной старости, Воронов связал их с кастрацией ещё в детском возрасте, и мысль его парадоксально повернулась к идее замедлить старость путём прямого вживления чужих, но молодых семенных желёз. Возвратившись во Францию, он принялся за эксперименты. За сравнительно короткое время он сделал пятьсот операций: юные козлы, бараны и быки лишались своих яичек, которые получали пожилые животные и обретали прыть, игривость, сексуальную потенцию молодости. В двадцатом году его постиг ошеломительный успех: тонкие срезы яичек шимпанзе и бабуинов он вживил в мошонку пожилым людям. И они помолодели! Фурор был чрезвычайно бурный. В лабораторию Воронова посыпались сотни заказов. Кстати сказать, он иногда вживлял пациентам и свежий материал, полученный от только что казнённых преступников, но после целиком переключился на обезьян, даже завёл на Ривьере специальный питомник, куда бесперебойно доставляли обезьян из Африки. А женщинам он пересаживал яичники обезьяньих самок. Богатые старики платили любые называемые им суммы. А газеты пестрели двойными фотографиями: согбенный немощный старикан, опирающийся на палку, и моложавый, явно энергичный человек – один и тот же пациент до и после операции. Легко понять, какой завистливой враждой коллег был овеян этот удачливый авантюрист и сколько было всяческих статей о тягостных и неминуемых последствиях такого наглого вмешательства в природу человека. Но и ему, как некогда Броуну-Секару, однажды дружно аплодировало огромное собрание видных хирургов на международной медицинской конференции в Лондоне. Только он сам довольно скоро приуныл и разочаровался: такая пересадка была лишь краткой и удачной стимуляцией, и пациенты всё же умирали через небольшое количество лет. К тому же и статьи противников делали своё дело: звание вредоносного шарлатана прочно приклеилось к нему. Даже полвека спустя, когда уже явился и вовсю распространялся СПИД, вину за это африканское вторжение легко взвалили на него. А после сняли это обвинение. Так что и после смерти имя его трепалось не меньше, чем при жизни.

А клиник по омоложению открылось очень много. И чего только не прививали старым людям, которые могли платить! Недавно я в Швейцарии видел роскошное здание такой больницы, основанной ещё знаменитым хирургом Нихансом. «Здесь вводят вытяжку из каких-то желёз чёрного барана», – с придыханием шепнула мне спутница. Но почему именно чёрного, объяснить не могла. (А вот немецкие врачи работают на голубых акулах, прочитал я недавно.) В этой больнице побывали в своё время, веря и надеясь на долгое омоложение, многие знаменитые люди: Шарль де Голль, Томас Манн, Уинстон Черчилль, Сомерсет Моэм и другие. Но никто из них не написал о результатах, и они скончались, промолчав.

Сегодня в детективе «Поиск бессмертия» новый герой – стволовые клетки. Их обнаружили только в конце прошлого века, и мечта всего человечества засияла новыми надеждами. Стволовые клетки универсальны, они могут превращаться в любые клетки организма, ремонтируя органы и ткани, заменяя собой повреждённые и умершие клетки. И естественно, что больше всего таких клеток – у человеческого эмбриона, у которого только ещё формируются разные органы тела, и стволовые клетки, отправляясь по назначению, образуют сердце, печень, почки, желудок и всё остальное, навсегда утрачивая свою способность превращения. Источник стволовых клеток, их основное депо – костный мозг человека. Кровью они доставляются в любое место тела. После рождения человека, по мере его взросления их количество стремительно убывает, и вскоре эта аварийная служба, внутренняя скорая помощь почти совсем перестаёт работать. Ну так чего же проще: впрыснуть человеку раствор со стволовыми клетками, и они разнесутся кровью по всему организму, залатывая и омолаживая его. Но – первая же закавыка: можно вводить только собственные стволовые клетки, а чужих наш организм не принимает, отторгая их как враждебное вторжение. Однако же стволовые клетки человеческого зародыша допускаются спокойно, только тут возникает множество морально-этических проблем, которые человечество, конечно же, решит, как веками это делало, с изящным хитроумием. Но пока что нрав и поведение стволовых клеток не изучены досконально, так что и этот ясный путь к омоложению находится ещё в густом тумане.

И нечто совершенно необычное обещает наномедицина, которой пока что не существует, но трубят о ней повсюду и с восторгом. Слово «нано» – это просто размер, одна миллионная от миллиметра. Вы себе это представляете? Я лично – нет. Но сегодня таковы приборы у науки, что она нацелилась из отдельных атомов строить молекулы с заранее заданными свойствами. Как детский конструктор, только все детали в нём не видимы простым глазом. Более того: вот-вот (через какие-нибудь двадцать-тридцать лет) из таких молекул будут собирать наноробот, который сможет строить себе подобных, и вся эта армия примется созидать (или разрушать) всё, что будет им заказано в программе. И немыслимой красоты картина воображается сегодня энтузиастами: такая армия свободно путешествует по кровеносным сосудам человека (несколько десятков километров), на пути своём немедля и усердно ремонтируя всё, что испортилось и подлежит исправлению. Но так как мы давно уже знаем от писателей-фантастов, что роботы, свихнувшись, могут поднять бунт, то ясно, что эти не видимые глазом микромеханизмы могут кинуться, к примеру, пожирать и уничтожать то, что им вовсе не положено. Так что в будущем человечеству предстоит бороться не с железными непобедимыми гигантами (каких в кино играет Шварценеггер), а с незримыми и обезумевшими нанороботами. Волнительная перспектива, как говаривала моя бабушка Люба. Однако что-то и получится, глядишь. Хотя изношенность у лично моего организма такова, что нанороботы наверняка свихнутся от усталости, и я порадовался тихо, что не доживу до счастья этого. А внуки разберутся сами.

Ещё с одной теорией работают в Москве очень способные учёные, тоже обещавшие за двадцать-тридцать лет начисто обуздать возрастное дряхление. В нашем организме есть во множестве молекулы, с удивительной точностью названные некогда свободными радикалами. Они сполна оправдывают своё название, напоминающее о Че Геваре и ему подобных. Они свободны от всех связей, пристойных для приличной молекулы, дьявольски активны и занимаются в человеческом организме чистым терроризмом: нападают, сея повреждения, на тихие достойные молекулы, служащие в разных наших органах. От разбойных этих анархистов есть у нас везде природная защита, только с возрастом она весьма слабеет, и радикалы нападают всё успешней, сея неполадки и разрушения. Учёные надеются, что, укротив их, дряхление возможно приостановить. Забавно, что работы эти финансирует известный (и ещё совсем не старый) олигарх Дерипаска, отчего и фонд, из которого черпаются средства, именуется среди коллег – «Дерипаска бессмертный». Ну что ж, дай Бог удачи им (таких лабораторий много в мире), терроризм и правда следует прижать. Любой, добавлю я, и все меня поймут.

Поскольку о болезнях (слабостях, недомоганиях и пр.) нашего преклонного возраста писать мне неохота, кивну я просто на обилие лекарств, которые множатся к тому же со страшной скоростью, ибо печально выясняется бесполезность предыдущих. А также их опасность, ежели не вредоносность. Больной идёт на поправку, но не доходит. Поскольку, кроме своего прямого и целебного (хотя проблематичного) воздействия, лекарства эти пагубно влияют на какие-то другие части организма. Я с этим столкнулся лично и совсем недавно. Я был в Москве и как-то простудился – всё же я теперь южанин. И купили мне какое-то известное лекарство с опереточным названием «Терафлю». Предвкушая, как стремительно пройдут у меня насморк и другие горести простуды, вынул я пластинку этих замечательных таблеток, но за нею вылезла бумажка с разными лечебными советами. Я развернул её и машинально прочитал. От чистого ужаса у меня сам собой прошёл насморк, рассосалась головная боль, исчез кашель и спала температура. Ибо там перечислялись возможные побочные эффекты от приёма этого лекарства. Вот они (желающие могут купить «Терафлю» и убедиться, что я не сочиняю): сыпь, зуд, крапивница, отёки, повышенная возбудимость, замедленные реакции, чувство усталости, задержка мочи, тошнота, рвота, боли в желудке, сердцебиение, повышение кровяного давления, головокружение и нарушение сна. Там было ещё что-то, но я уже не в силах был читать, подозревая, что не исключался и летальный исход. Понятно даже идиоту (я, во всяком случае, понял), что фармацевтическая фирма просто страхует себя от различных нареканий – мы, мол, вас предупреждали, – только вдруг и впрямь какие-то побочные эффекты существуют? Лучше потерплю-ка я до появления лекарства столь совершенного, что и не надо его будет принимать – достаточно взглянуть и знать, что оно в доме есть. При современном уровне науки и скорости её развития мне не придётся долго ждать.