Дуля с маком - Дарья Калинина

– Твой отец хам! – заявила она Артуру. – Хам, деспот и шовинист!

– Что такое? – удивился Артур. – Чем ты недовольна? Отец был с тобой сама любезность!

– Это ты называешь любезностью?! – взвилась Инна. – Да с таким хамским поведением я не сталкивалась никогда в своей жизни. Он же рассматривал меня словно кобылу-производительницу на племенном заводе. Разве что в зубы не заглянул. Даже странно, честное слово, почему он этого не сделал. Я уверена, что ему этого жутко хотелось. Просто из-за стола вылезать было лень.

– Ты не права, – возразил ей Артур. – Можешь мне поверить, сегодня отец был с тобой очень приветлив. А сейчас прости меня, но мне и в самом деле нужно к нему идти. Отец не любит, когда задерживаются.

– Иди, ясное дело, – буркнула Инна. – А где мои вещи?

– Сейчас их принесут, – поспешно бросил ей Артур и испарился.

В ожидании, пока принесут ее вещи, Инна принялась разглядывать комнаты, в которых ей предстояло жить ближайшие дни. Выглядели они роскошно, спору нет. Тут было все или почти все, что могло понадобиться человеку для жизни в таком доме.

Бритый в полном отчаянии сидел у себя в кабинете в обществе своего друга Крученого. Мужчины размышляли, куда бы могла подеваться Инна.

– Ведь который раз уже сбегает, стерва! – в отчаянии произнес наконец Бритый. – Сил моих уже больше нет! Почему я каждый раз должен за нее волноваться?

Крученый молча пожал плечами. Его личная жизнь носила совсем другой характер. И многочисленные подруги Крученого не могли похвастаться тем, что он бы стал особо расстраиваться из-за их внезапного исчезновения. Поэтому своего друга Крученый где-то понимал, но все же не до конца. Зачем переживать из-за какой-то одной женщины, когда вокруг ходят целые толпы – одна другой лучше? Но вместо этого Крученый сказал:

– Странно, что подружки Инны ничего о ней не слышали.

– Вот именно! – горячо воскликнул Бритый. – Если она не у них, и не у родственников, и не у себя дома, и город на самолете или поезде не покидала, то где она может быть?

И мужчины уставились друг на друга, потому что им в голову пришла одна и та же мысль.

– И почему мы раньше об этом не подумали? – воскликнул Бритый. – Она же уехала на своей машине.

– Мы подумали. Наши пацаны опросили все посты на дорогах, – сказал Крученый. – Никто из ментов не запомнил Иннину машину и саму Инну.

Бритый только рукой махнул.

– Ее могли не остановить. И что, менты обязаны помнить все машины, которые мимо них за день проезжают? Крученый, раз Инна укатила на своей машине, нужно расширить круг поиска.

– Насколько? – поинтересовался Крученый. – Насколько его нужно расширить?

– М-м… – задумался Бритый. – Инна не большая охотница водить машину. Она довольно быстро устает за рулем. Так что, я думаю, максимум она могла проехать километров двести. А вообще-то ее норма – сто километров. Потом ей нужно передохнуть.

– Но в том состоянии, в каком она была, когда от тебя уходила, она могла прогнать и больше, – сказал Крученый.

– Все равно нужно обзвонить все кемпинги, гостиницы и турбазы, которые имеются под Питером в радиусе двухсот километров, – твердо сказал Бритый. – Понял?

– Ты хоть представляешь, какая это огромная работа? – возразил Крученый, но, увидев лицо Бритого, быстро сказал: – Ну что же, садимся за телефон, я тоже скажу ребятам, чтобы не расслаблялись. Не переживай, найдем мы твою Инну.

Инна прошлась по апартаментам Артура и в последней, третьей по счету, как ей и говорил Артур, комнате нашла еще одну дверь.

– Интересно, – пробормотала Инна. – Куда это она ведет?

И так как делать ей было нечего, а любопытством ее матушка-природа не обделила, Инна толкнула дверь, оказавшуюся незапертой, и вошла в соседнее помещение. Оглядевшись по сторонам, Инна поняла, что стоит в детской. Тут по полу и на полках была разбросана куча мягких игрушек, валялись яркие детские книжки с картинками и какая-то сложная конструкция, которая при ближайшем рассмотрении оказалась жутко навороченной металлической клеткой с различными горками, качелями и водоемами для питья и купания.

Судя по всему, тут и жила погибшая морская свинка младшей дочери Хозяина. И судя по тому, что свинки сейчас в клетке не было, ее либо понесли хоронить, либо повезли к ветеринару. Инна обошла комнату и вышла в коридор. Следующая комната, в которую сунулась Инна, бесспорно, принадлежала Саре. Это был настоящий женский будуар в кремово-белых тонах. С кружевными занавесочками на окнах, мягкими диванчиками вдоль стен и пушистыми ковриками на полу.

Иннино внимание привлекла к себе противоположная от дверей стена. Окон на ней не было, а вся стена была сплошь заклеена фотографиями самой Сары. Причем заклеена она был так густо, что обоев под фотографиями было почти не видно. Тут была улыбающаяся Сара, смеющаяся Сара, почти обнаженная Сара на море и в лесу. Сара спящая, Сара сидящая и еще великое множество Сар в разных позах, костюмах и настроениях. Все фотографии были отличного качества. И Сара, запечатленная на снимках, как могла судить Инна, была гораздо красивей, чем настоящая Сара в реальной жизни.

Следующая комната, куда сунулась Инна, была спальней, и там наводила чистоту приветливая женщина средних лет. Звали ее Валентиной, и она работала тут в качестве домработницы уже несколько лет. Как только она узнала, что Инна – невеста Артура, сразу же расплылась в улыбке и с охотой объяснила новой гостье, что это спальня самого хозяина и хозяйки.

– Только не слишком-то они часто тут ночуют, – поведала она Инне. – Я во всем доме убираюсь, и от меня ничего не утаишь. Не спят они вместе, вот что я тебе скажу. А когда промеж супругов ладу нету, так и в доме покоя никому не будет.

Дальше по коридору был тупик, и Инна вернулась обратно в апартаменты Артура. Ее вещи уже принесли. Но принес их не тот же работник, который отгонял машину Инны в гараж, а молодая девушка. Впрочем, молодостью ее внешние достоинства и ограничивались. Ни красоты, ни умения себя вести, ни фигуры у служанки не было. Какая-то бесформенная фигура, маленькие глазки, тусклые волосы. Инна даже подумала, что Сара специально взяла в прислуги пожилую женщину и совсем непривлекательную девицу, чтобы отбить у своего мужа охоту завести романчик с кем-нибудь, не выходя из дома.

Отказавшись от услуг служанки, Инна принялась сама распаковывать вещи, любуясь обновками и одновременно прикидывая про себя, что же ей удалось узнать, что могло бы пролить свет на убийство Кирилла. Увы, пока ничего не складывалось. И, плюнув на обновки, Инна снова вышла в коридор.

На этот раз она знала, куда идет. Спустившись на первый этаж, Инна на цыпочках, но в то же время стараясь делать вид, что она тут просто так прогуливается, подошла к кабинету Альберта Константиновича. И, наклонившись к двери, прислушалась к тому, что происходит внутри.

– Право, Артур, – услышала она из-за двери. – Я очень тобой недоволен. Ты, конечно, знаешь мое мнение о бабьем уме. Даже самая умная женщина все равно сделает так, как ей скажет ее любовник. Поэтому я и не хотел, чтобы после меня дело возглавила Кло, а точней, тот хмырь, которому удастся затащить мою коровушку в свою постель. Ты меня понимаешь, сын?

– Да, папа, – услышала Инна голос Артура. – Конечно, понимаю.

– Еще бы ты меня не понял! – усмехнулся Альберт Константинович. – Про бабский ум мне все ясно, но ты… Ты меня разочаровал. И вот что я тебе скажу, сынок: та пленка, которая пропала у тебя из-под носа один раз и которую ты упустил, когда была возможность ее вернуть, мне нужна. Ты понял? Нет, ты, я вижу, не понял! Та пленка нужна не только мне! Я уже пожилой человек и подумываю о том, чтобы уйти на покой. Так вот, именно ты, сынок, займешь мое место. Поэтому та пленка нужна в первую очередь тебе. Потому что, еще раз повторяю, ты займешь мое место, когда придет моя пора уйти на покой. И если ты не найдешь пленку, то занимать тебе будет нечего. Вся моя империя, которую я создавал не одно десятилетие, рухнет в один момент, ты понял? Пропавшая пленка для нас бесценна. Те сто тысяч, которые требовали за ее возвращение, пустяк по сравнению с той бедой, которая на нас обрушится, если мы не вернем ее обратно.

– Да, папа, – повторил Артур. – Я понял.

– Так вот, ты должен найти того типа, который украл эту пленку. И не просто найти его, но и вытрясти из него, куда он ее дел. А сто тысяч, которые он от нас за нее получил, можешь оставить себе или отдать часть денег его вдове и детям. А самого его можешь просто убить, можешь пустить на фарш или скормить свиньям. Мне все равно. Мне нужна лишь эта пленка – любыми путями. Теперь ты понял?

– Да, папа, – снова сказал Артур.

– Так иди и сделай, что я тебя прошу, – сказал ему Альберт Константинович. – А чтобы ты не удрал и вообще не подвел меня, твоя невеста и твой будущий ребенок останутся тут. И если ты меня подведешь, то им придется очень несладко. Ты знаешь, подвалы у меня под домом достаточно глубокие, чтобы в них заблудились десяток таких, как Инна.