Зов вора - Маргарита Дюжева

пару метров и дать подруге время успокоиться, к тому же в ушах так шумело, что Викины причитания как-то пролетали мимо, не находя должного отклика у меня в душе.

День выдался жарким, мы даже пересидели самый солнцепек на обочине под раскидистым кленом, а потом уныло поплелись вперед, мечтая о мягкой кроватке, бокале ледяного лимонада и освежающем душе.

Ближе к вечеру, наше одинокое шествие по тракту начали разбавлять редкие повозки с товарами, и чем ближе мы подходили к городу, тем больше их становилось.

-Скорее бы уж дойти, - проворчала я, в очередной раз, вытирая нос грязным платком.

Вика только кивнула.

Очень хотелось есть, последние припасы мы умяли на обед.

Людей и повозок становилось все больше и больше, и под самый вечер, когда сумрак уже опустился на землю, у нас было такое чувство, словно мы находимся посреди огромной шумной реки

-Куда они все прутся?- ворчала Вика,- ладно мы по делам, а этим то, что дома не сидится?

Я промолчала. Под вечер становилось совсем тяжко. Скорее бы уж дойти, поесть и лечь спать.

Из разговоров, окружающих нас со всех сторон, мы уяснили для себя, что завтра в городе ярмарка в честь Урожая, приедут торговцы со всей округи и из соседних областей. Теперь ясно, откуда такая толпа. Оставалось только надеяться, что нам хватит места на каком-либо постоялом дворе.

Наконец-таки, после небольшого поворота дорога вывела нас к долине, в центре которой раскинулся большой город. Крепости не было, вся его территория представляла собой хаотично расставленные дома. Самое высокое здание, которое повстречалось нам на пути - трехэтажный дом наместника.

Больше часа мы блуждали по кривым улочкам в поисках ночлега. От первого постоялого двора мы по наивности отказались, решив, что можно найти и подешевле. Однако уже в следующем нас ждала более высокая цена, а пока мы возвращались в первый, там уже закончились комнаты.

В результате мы все-таки сняли номер, причем заплатили за него в два раза больше, чем могли бы.

Злые из-за непредвиденных трат мы поднялись в наши апартаменты на втором этаже и обнаружили крохотный закуток в конце коридора, в котором чуть ли не вплотную стояли две ветхие кровати, между ними втиснулась не менее ветхая тумбочка без дверцы. Шкафа не было, да и не могло здесь быть чисто физически, стульев тоже. Только три кривых гвоздя на стене нашли, по-видимому, на них предлагалось вешать одежду.

-Твою ж мать, Лаврова! -рявкнула Вика, -из-за тебя и твоего дурацкого побега придется ночевать в этой...этой...ж*пе.

-Не ори!- цыкнула на нее, - давай либо спать, либо пойдем еды попробуем найти.

-Еды???- подруга демонстративно кинула мешок в угол и легла на кровать, которая под ней прогнулась до самого пола и издала заунывную трель,- я даже думать не хочу о том, чем здесь могут накормить за бешеные деньги. Хочешь попробовать? Иди, но без меня.

Я оставила свою ношу в комнате и направилась вниз. Надо же, какая королева, есть она тут не хочет! Прямо все бабы, как бабы, а она богиня! Мда, иногда Вика могла довести до белого каления. Если честно больше всего меня зацепило то, что она во всем меня обвиняет. Блин, если так не нравится, оставалась бы в Нерлише с Хромовым!

Вне себя от раздражения и досады, я подошла к хозяину и спросила, есть ли что-нибудь съестное.

Он метнул суровый взгляд на часы, показывающие время за полночь, потом придирчиво посмотрел на мой бледный, помятый, несчастный вид, красные воспаленные глаза. С тяжелым вздохом достал, откуда-то из-под стойки, тарелку с макаронами и приличный кусок мяса:

-Включу в стоимость, - проворчал добрый дядька.

Я благодарно кивнула, взяла тарелку, на которой, по-видимому, лежал его личный ужин, оторванный от сердца в пользу любимых постояльцев.

Сначала мелькнула мысль все умять втихаря, в отместку за то, что Вика меня обвиняет во всех смертных грехах. Однако совесть победила и я, вместе с тарелкой, направилась к лестнице ведущей наверх.

Вика лежала на своей кровати, не раздеваясь и отвернувшись носом к стенке, при этом демонстративно делала обиженный вид.

Я села на свою кровать, которая подозрительно жалобно заскрипела, прогнулась, а одна из ножек кокетливо отъехала в сторону. Поставила тарелку на колени, взяла свою вилку и отправила первую порцию макарошек в рот.

Еда остыла, но была вполне съедобной. Макароны как макароны, длинные, в форме крученых трубочек, мясо вкусное, мягкое, хлеб явно вчерашний, но есть можно.

Я ужинала, запивая водой из фляги, и ни слова не говорила. Вика сначала не обращала внимания, потом, когда аромат мяса распространился по всей комнате, начала ворочаться, затем села и хмуро уставилась в мою тарелку:

-Где взяла?- ворчливо спросила у меня.

-Там больше нет, - ответила в тон ей.

Она еще пару минут посверлила меня взглядом, а потом со вздохом переползла на мою кровать. Я так же молча протянула ей свой прибор. Так и поужинали из одной тарелки, одной вилкой.

После еды подруга чуток подобрела, выдала мне таблетки, мы даже немного поболтали. А потом как-то раз...и заснули.

Утро для нас наступило поздно. Когда я разлепила глаза, часы уже показывали двенадцать дня. Вика все еще блаженно сопела, раскинув руки в стороны.

Я прислушалась к своему самочувствию. Вроде лучше, чем вчера вечером, голова не болит, нос дышит. Жизнь-то налаживается! Я поднялась на ноги, потянулась, достала расческу и стала разбирать свалявшиеся волосы. Очень хотелось в туалет, только