Пир стервятников - Джордж Мартин

— Мне бы страсть как хотелось отнять у тебя твой золотой меч и вырезать из груди твое черное сердце, — снова засмеялся сир Бринден, — но вся беда в том, что твоим обещаниям грош цена. Твоя смерть мне не даст ничего, кроме удовольствия, и жизнью своей я ради такой малости рисковать не стану… хоть риск и невелик.

Хорошо, что при Джейме не было меча, иначе он непременно обнажил бы его и был убит — если не сиром Бринденом, то стрелками на стенах.

— Существуют ли условия, которые вы готовы принять? — спросил он.

— Только не твои, — пожал плечами Черная Рыба.

— Зачем же вы тогда согласились на переговоры?

— В осаде скучно сидеть. Захотелось поглядеть на твою культю и послушать, как ты станешь оправдывать свои последние подвиги. Оправдания оказались слабее, чем я ожидал, — вечно ты всех разочаровываешь, Цареубийца. — Сир Бринден повернул коня и въехал в ворота замка. Подъемная решетка опустилась за ним, глубоко уйдя зубьями в ил.

Джейме тоже повернул Славного и поехал обратно в лагерь. Люди Талли на стенах и Фреи за рекой, как чувствовал он, глаз с него не сводили. Если они не слепые, то уже поняли, что Черная Рыба швырнул Ланнистеру в лицо все его предложения. Придется штурмовать замок. Что для Цареубийцы еще одна нарушенная клятва? Чуть больше дерьма в кадушке прибавится. Он решил, что первым пойдет на приступ. И первым скорее всего падет со своей золотой рукой.

Малыш Лью придержал его коня под уздцы, Пек помог слезть. Они думают, он такой беспомощный, что и спешиться сам не может.

— Как успехи, милорд? — спросил его кузен Давен.

— Стрелу в зад коню не всадили — в остальном я мало чем превзошел сира Римана. Придется нам, пожалуй, подбавить красненького в Красный Зубец. — Вини за это себя, Черная Рыба, — ты не оставил мне выбора. — Собери военный совет, кузен. Сира Аддама, Вепря, Форли Престера, речных лордов… и наших друзей Фреев. Сира Римана, лорда Эммона — да всех, кто захочет.

Приглашенные собрались быстро. Раскаявшихся лордов Трезубца, чью верность престолу ожидало скорое испытание, представляли лорд Пайпер и оба Венса, западный край — сир Давен, Могучий Вепрь, Аддам Марбранд и Форли Престер. К ним присоединились лорд Эммон Фрей с супругой. Леди Дженна заняла свой табурет, сердито оглядывая мужчин — посмейте, мол, хоть слово сказать против моего присутствия. Никто, впрочем, и не посмел. Остальные Фреи прислали сира Уолдера Риверса по прозвищу Уолдер-Бастард и первенца сира Римана Эдвина — бледного, тонкого, с маленьким носиком и длинными темными волосами. Эдвин пришел в голубом плаще из тончайшей шерсти и сером кафтане телячьей кожи с искусным тиснением.

— От дома Фреев буду говорить я, — объявил он. — Отцу с утра нездоровится.

— Пьян или со вчерашнего мается? — фыркнул сир Давен.

Эдвин стиснул свои тонкие сквалыжные губы.

— Прошу оградить меня от подобной неучтивости, лорд Джейме.

— Это правда? — спросил его Джейме. — Ваш отец пьян?

Эдвин смерил взглядом Илина Пейна, стоящего у входа в шатер в своей ржавой кольчуге, с рукоятью меча за плечом.

— Отец страдает желудком, милорд. Красное вино помогает его пищеварению.

— Он не иначе как мамонта хочет переварить, — заметил сир Давен. Вепрь прыснул, леди Дженна хмыкнула.

— Довольно, — сказал Джейме. — Нам нужно взять замок. — Лорд Тайвин, заседая в совете, предоставлял первое слово капитанам, и Джейме решил следовать примеру отца. — Что предпримем?

— Повесим для начала Эдмара Талли, — предложил лорд Эммон. — Это докажет сиру Бриндену, что слово у нас не расходится с делом. Пошлем голову Эдмара дядюшке, авось и сдастся.

— Бриндена Черную Рыбу не так легко тронуть, — возразил меланхоличный Карил Венс, лорд Отдыха Странника. Красное родимое пятно покрывало половину его лица и шею. — Родной брат, к примеру, так и не заставил его жениться.

— Надо штурмовать стены, как я всегда говорил, — мотнул косматой головой сир Давен. — Осадные башни, лестницы, таран — вот что нам понадобится.

— Я возглавлю приступ, — вызвался Могучий Вепрь. — Покажем рыбам, что такое горячая сковородка.

— Это мои стены, мои ворота, — воспротивился лорд Эммон, — а вы собрались ломать их. — Он извлек из рукава свой пергамент. — Сам король Томмен пожаловал мне…

— Мы все видели вашу грамоту, дядя, — перебил его Эдвин Фрей. — Почему бы вам для разнообразия не показать ее Черной Рыбе?

— Штурмовать стены — дело кровопролитное, — сказал Аддам Марбранд. — Предлагаю дождаться безлунной ночи и послать через реку дюжину человек в лодке, обмотав весла тряпками. Они влезут на стену с крючьями и веревками и откроют ворота изнутри. Я сам поведу их, если совет того пожелает.

— Безумный план, — высказался Уолдер Риверс. — Сира Бриндена такими фокусами не проведешь.

— Вся загвоздка в нем, в Черной Рыбе, — согласился Эдвин. — Он носит шлем с черной форелью на гребне, так что издали его легко распознать. Предлагаю подвести осадные башни поближе, посадить в них лучников и притвориться, что мы штурмуем ворота. Тогда сир Бринден уж непременно появится на стене в своем знаменитом шлеме. Пусть все лучники вымажут стрелы дерьмом и целят только в него. Как только сир Бринден умрет, Риверран будет нашим.

Пятно лорда Карила побурело.

— А кто дерьмо предоставит, Эдвин? Ты? Это смертельный яд, никаких сомнений.

— Черная Рыба заслуживает лучшей смерти, и я помогу ему в этом, — грохнул кулаком по столу Могучий Вепрь. — Вызову его на поединок. Палицы, топоры, длинные мечи — разницы нет. Я уложу старика.

— С какой стати ему принимать ваш вызов, сир? — осведомился Форли Престер. — Что он этим выиграет? Разве мы снимем осаду, если он победит? Я в это не верю, и он не поверит. Поединок не приведет ни к чему.

— Я знаю Бриндена Талли с тех пор, как мы оба служили в оруженосцах у лорда Дарри, — подал голос Норберт Венс, слепой лорд Атранты. — Позвольте мне поговорить с ним, милорды, и объяснить, сколь безнадежно его положение.

— Он сам преотлично все понимает, Норберт, — сказал лорд Пайпер, коренастый и кривоногий, с копной ярко-рыжих волос — сходство между ним и его сыном, оруженосцем Джейме, бросалось в глаза. — Он ведь не слепой. И не такой дурак, чтоб сдаваться таким вот, как эти. — Лорд сделал непристойный жест в сторону Эдвина Фрея и Уолдера Риверса.

— Если милорд Пайпер намекает… — ощетинился Эдвин.

— Ни на что я не намекаю, а говорю прямо, как подобает честному человеку. Хотя откуда тебе-то знать, что такое честность? Ты такой же гнусный лживый хорек, как все твои родичи. Да я скорей пинту мочи выхлебаю, чем поверю Фрею на слово. — Пайпер перегнулся через стол. — Отвечай мне: где Марк? Что вы сделали с моим сыном? Он был гостем на вашей проклятой свадьбе.