Утверждение правды - Надежда Попова

— Нашелся еще собиратель древностей, — поморщился Курт, оглядевшись вокруг, и кивнул на факел: — Бруно, давай-ка…

Он запнулся, не договорив, замерев взглядом на темном силуэте во тьме между деревьев в нескольких шагах напротив. Наполовину сокрытая мраком фигура человека стояла неподвижно, не уходя и не приближаясь; Курт не видел лица, но узнал явившегося по сложению, по мельчайшим деталям фигуры, врезавшимся в память, как оказалось, глубоко и напрочь…

— Каспар…

— Что? — переспросил Бруно растерянно.

Он не ответил, выхватив стрелу и буквально бросив ее на ложе, вскинул арбалет и спустил струну, не целясь. Человек впереди качнулся в сторону — непринужденно и лениво, будто в танце, и болт, невидимый во мгле, со свистом прошел мимо. На перезарядку «новой игрушки» Фридриха ушло какое-то мгновение, и Курт выстрелил снова, зло ругнувшись, когда и вторая стрела улетела в пустоту, а темная фигура меж деревьев вдруг исчезла.

— Сожги эту дрянь! — бросил он и, на ходу заряжая арбалет, сорвался с места бегом.

— Куда? — выкрикнул Бруно за его спиной, и он повторил, не останавливаясь и не оборачиваясь, едва не оглохнув от собственного крика:

— Сожги кости!

Впереди мелькнула тень, и Курт выстрелил снова, не придерживая шага; стрела унеслась в ночь, вновь миновав свою цель, и он рванул быстрее, перепрыгивая через каменные плиты и на бегу нащупывая последний, как оказалось, болт. Каспар возник впереди, близко, так близко, что еще чуть — и можно было бы разглядеть его лицо, если остановиться, и Курт притормозил, вскинув арбалет обеими руками, задержав дыхание и спустив струну…

— Зараза… — пробормотал он тоскливо, когда противник вновь отшатнулся в сторону, и сквозь грохот копыт Дикой Охоты донесся звон и скрежет наконечника, врезавшегося в одно из надгробий.

Он остался стоять, опустив арбалет и глядя на Каспара, тоже замершего на месте в паре десятков шагов напротив. Несколько мгновений протекли в неподвижности; наконец, Курт медленно, не отрывая взгляда от противника, сложил и убрал в чехол арбалет, сделав опасливый, короткий шаг вперед. Каспар тоже шагнул навстречу ему из темноты, и стало видно, что в руке у него короткий тесак, похожий на те, что так любит Бруно, тяжелый и широкий. Курт медленно вытянул из ножен меч, осторожно и неторопливо двинувшись вперед; Каспар больше не приближался, но и не делал попыток скрыться, и с каждым шагом все четче вырисовывалось его лицо — знакомое каждой чертой…

–  Занятное место для встречи, – произнес тот внезапно, и Курт вздрогнул, остановившись и невольно сильней сжав рукоять. – Мне это виделось совсем иначе… Ты полагаешь, что готов? И время пришло?

–  Я не намерен играть в игры твоей больной фантазии, – отозвался Курт, всеми силами следя за тем, чтобы не дрогнул голос. – Ты хотел со мной драки? Хотел решения судеб мира? Сдается мне, самое место и время для этого.

–  Совсем повзрослел, – отметил Каспар с такой отеческой теплотой в голосе, что он с отвращением покривился. – Но все ж еще не готов. Это будет просто убийство… Странно. Я был уверен, что видел будущее ясно.

–  Не слишком много о себе мнишь? – усмехнулся Курт, сделав еще один маленький шаг навстречу; Каспар пожал плечами, перехватив тесак в левую руку:

–  Возможно. Годы бесследно не проходят… Уж кто-кто, а ты-то это знаешь.

Курт снова шагнул вперёд, не отрывая взгляда от глаз напротив. Да. Годы бесследно не проходят... Даром не прошли для него самого, и Каспар их явно не тратил напрасно. Тогда primo – каким будет бой здесь и сейчас? Сколько продлится? Явно не мгновения, как с большинством из тех противников, кто доселе встречался. И вряд ли даже минуту. Даже три...

Над головою, в темном мутном небе, вновь зазвучал рог – теперь призывно, неистово, исступленно, и ему вновь отозвался глухой собачий лай, а грохот копыт стал ближе и напористей…

Secundo – почему? Почему все еще не ушла Дикая Охота? Почему все еще здесь, ведь за то время, пока он преследовал Каспара и говорил с ним, можно было уже спалить кости дотла вместе с треклятой коробкой…

Почему медлит помощник?

Да что с ним там?..

Вернуться. Вернуться прямо сейчас. Не тратить больше времени ни на единое слово.

И отказаться от того, о чём думал девять лет? Просто так развернуться и уйти?..

Бруно, сукин ты сын, да что там делаешь?!

Курт обернулся назад, пытаясь при том не выпускать Каспара из виду; крохотная точка огня так и горела где-то вдали, неподвижная и одинокая.

Да что же там могло случиться?..

–  Я еще найду тебя, – тихо выговорил он, отступив на шаг назад; Каспар лишь молча усмехнулся, изобразив издевательский поклон, и Курт, развернувшись, бегом бросился обратно, туда, где остался помощник.

Чародея он увидел сразу — тот, сильно хромая, почти на одной ноге, подпрыгивая, ковылял прочь, прижимая к себе вместилище с мощами одной рукой, а другой то и дело придерживаясь за каменные надгробья. Помощника Курт заметил, лишь приблизясь к освещенному пятачку вплотную — тот лежал лицом вниз в темной траве за пределами пятна света, бросаемого двумя факелами. Долю мгновения Курт колебался, пытаясь на ходу увидеть, есть ли кровь вокруг, и прибавил скорости, пробежав мимо; чародея он настиг в несколько прыжков, повалив наземь, и ударил, не сдерживаясь — кулаком в бок, чуть ниже ребер. Беглец задушенно всхрипнул, попытавшись выбиться из хватки и не сумев, и Курт, рванув его за плечо, поднял чародея на колени, добавив еще один удар — в живот.

— Встал! — прикрикнул Курт, вскочив и за шиворот вздернув пленника на ноги; наклонившись, он подхватил выпавшую наземь кожаную коробочку и подтолкнул Иуду в спину, развернув назад. — Пшол! Резвей! — ожесточенно подстегнул Курт, когда чародей, припав на кровоточащую раненую ногу, вскрикнул и споткнулся. — Моли Бога, какого хочешь, ублюдок, чтобы мой помощник был жив, иначе я из тебя кишки голыми руками вытяну!

— Он лишь оглушен! — простонал чародей, ковыляя вслед за влачащей его рукой. — Я и драться-то не умею, я не мог повредить ему всерьез! У меня это вообще вышло ненароком!

Курт не ответил, лишь ускорив шаг; подле факелов он швырнул Иуду наземь и, присев подле неподвижно лежащего Бруно, перевернул его лицом вверх, сдвинув ближе к свету. Рана обнаружилась лишь одна — лопнувшая кожа и приличных размеров шишка на лбу. Рядом валялся старый, потемневший осколок надгробья, с тупого края испачканный красным. Если бы чародей ударил другой стороной…

Он рывком поднялся, и Иуда съежился, прикрыв руками живот.

— Давай, — приказал Курт и, наклонившись, поставил наземь раскрытый чехол с мелкими косточками, кивнув на факел рядом: — Сожги эту дрянь. Сам. Я теперь не верю ни единому твоему слову, и кто знает, не случится ли что-нибудь неприятное с тем, кто вздумает уничтожить эти кости… Давай! — повысил голос он, когда чародей замялся. — Бери факел и за дело!