Мир приключений 1974 - Николай Коротеев

— Где ты была вчера? — спросил Брок.

— В оранжерее. Целый день бродила. Знаешь, Брок, я нашла там вот это, — ответила Любава и протянула Броку небольшой треугольный предмет, небрежно сработанный, с наплывами, некогда, наверно, прозрачный, но помутневший от времени, с металлической булавкой.

— Брошка, — сказал Брок, рассматривая находку. — Женское украшение. Его носят на Земле. Во всяком случае, носили. Интересно, чья она?

— Кого-то из тех, кто был здесь до нас, — произнесла тихо Любава.

За стеной сырой ветер гнал по земле опавшие листья. Выбежать бы туда, почувствовать под ногами влажную почву, вдохнуть запах вянущих трав, подставить лицо дождю!

— Послушай, Брок, а ведь мы с тобой, можно сказать, так и не ходили по земле, — сказала Любава.

— Поздравляю с открытием! — ответил Брок. Пройдясь по залу, он поднял за фонтаном блокнотный листок. — Это еще что за послание? — сказал он и протянул листок Любаве.

— Наверно, Брага обронил, — сказала Любава, рассматривая вязь интегралов. — Верни ему.

Брок забрал листок.

— Вот еще! — ухмыльнулся он. — И не подумаю.

— Может, он нужен Петру.

— Зачем? У Петра все вот здесь, — сказал Брок и похлопал себя по лбу. Затем сложил бумажного голубя и поднес его Любаве.

— Спасибо, — сказала Любава и зашвырнула голубя Брока.

Птица, описав плавную траекторию, поднялась почти до самого потолка, ткнулась носом в невидимую преграду и, словно подстреленная влет, кружась, упала к ногам Любавы. Девушка подняла голубя.

— Отсюда не вылетишь, — сказала она.

Брок огляделся и, убедившись, что в зале никто из орионцев не появился, подошел к Любаве.

— Знаешь, Любава, мы можем быть удачливее, чем этот голубь, — прошептал он.

— Ты о чем, Брок? — вскинула брови девушка.

— Давай убежим отсюда!

— Вдвоем?

— Вдвоем.

— Ты открыл способ проходить сквозь стены? — осведомилась Любава.

— Не смейся. Кроме стен, есть еще и пол, — ответил негромко юноша.

Любава задумчиво расправила мятого бумажного голубя, затем опустила взгляд: под прозрачным полом, как всегда, клубились темные облака.

— Нет, в зале пол прочный, его не пробьешь, — лихорадочно зашептал Брок, вплотную приблизившись к Любаве. — Я придумал другой план… Мы сделаем подкоп из оранжереи и выйдем наружу. А уж там, на свободе, мы найдем способ освободить остальных! Яму в оранжерее замаскируем, ее никто не обнаружит… Я отыскал там, за мостиком, одно глухое местечко… Ну как, согласна?

Выпалив все единым духом, Брок умолк, ожидая ответа.

— Почему ты не хочешь посвятить в свой план остальных орионцев? — спросила Любава после паузы.

Брок опустил голову.

— Я ожидал этого вопроса, — ответил он еле слышно.

— А все-таки? — настаивала Любава. — Разве ты забыл, что по Уставу космонавта…

— Я не хуже тебя знаю Устав космонавта! — взорвался неожиданно Брок.

— Так в чем же дело?

— А в том, что мы не на «Орионе»!

— Экипаж корабля никто не распускал, — сказала Любава. — Поэтому независимо от того, находится ли экипаж на борту или высадился на какую-либо из планет. Устав космонавта продолжает действовать…

В отличие от Брока, который все сильнее горячился, Любава говорила спокойно, обдумывая каждое слово.

— «На какую-либо из планет»! — подхватил Брок последние слова Любавы, не дав ей договорить. — Да пойми же ты, что речь идет не о какой-либо из планет, а о Земле!

Любава пожала плечами:

— Не вижу разницы.

— Очень жаль, если так, — сник Брок. Вспышка его погасла, и он снова заговорил тихо.

Любаве очень хотелось приободрить Брока, сказать ему ласковые слова, но она помнила и другое: капитан не раз повторял — и в полете, и здесь, на суровой и загадочной Земле, — что, если дисциплина в экипаже разладится, орионцы могут считать себя обреченными.

— Почему ты говоришь шепотом? — спросила Любава.

— Я бы не хотел, чтобы о моем плане узнал капитан… — не поднимая головы, произнес Брок. — Он запретит делать подкоп. А кроме того… — Брок снова оглянулся и закончил так тихо, что Любава скорее прочла по движению губ: — Я боюсь, что меня услышит Семиглаз.

— Ничего не выйдет из твоей затеи, Брок, — сказала Любава. — Неужели не понимаешь?

Брк вздохнул.

— Понимаю, — словно эхо, откликнулся он. — Но жить в бездействии больше не могу.

Молодые люди подошли к фонтану и долго смотрели на прозрачные струи. Ласковое журчание успокаивало. Мельчайшие водяные брызги оседали на лицо.

— Глаза, всюду глаза! — пробормотал Брок.

— Ты о чем?

— Такое ощущение, будто на меня отовсюду, из каждого закоулка, смотрят сотни, тысячи глаз и никуда от них не скроешься! — пожаловался Брок. — А у тебя нет такого чувства?

Любава покачала головой:

— Нервы.

— Неужели ты веришь, что мы найдем выход из этого тупика? — спросил Брок.

— Я верю в доброжелательность Земли, — чуточку торжественно произнесла Любава. Помолчав, добавила: — И в нашего капитана.

— Ты не скажешь ему?

— А ты будешь в одиночку делать подкоп?

— Какой там подкоп! — махнул рукой Брок.

— Ладно. Наш разговор останется между нами, — сказала медленно Любава. — Да напейся, не отравишься, — улыбнулась она, перехватив лихорадочный взгляд Брока, брошенный на фонтан.

Брок будто только и ждал этих слов.

Он припал к воде и долго пил, пока не заломило зубы от холода. Отрывался, чтобы перевести дух, и пил снова.

— А знаешь, водичка ничего, — сказал он, вытирая мокрые губы. — Пожалуй, вкусней даже, чем орионская, восстановленная… Но сколько нам суждено еще пить из этого фонтана?

Любава подбросила на ладони голубя и ничего не ответила. Взгляд ее был устремлен вдаль, сквозь прозрачную плоскость стены.

— Я иногда кажусь себе старым-старым, — сказал тихо Брок. — Будто тысячу лет живу в этом заколдованном замке. Кажется, найди волшебное слово — и двери замка распахнутся. Но этого слова никто из нас найти не может.

Со дня возвращения «Ориона» на Землю прошло, в сущности, совсем немного времени, но орионцам — Брок был прав — казалось, что они пользуются деспотическим гостеприимством Семиглаза уже бог знает сколько дней и ночей.

Самое трудное для экипажа было — правильно оценить создавшуюся ситуацию и как следствие этого выработать единственно разумную линию поведения.

Никто не мог ответить орионцам на вопрос, что им следует делать.

Должны ли они придерживаться выжидательной тактики, терпеливо наблюдая ход событий?