Бумажный тигр (II. - 'Форма') - Константин Сергеевич Соловьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Он не карал их, - пробормотал Уилл, - Он… дал им то, чего им не хватало.
- Да. По своему разумению, конечно. Вот вам один из извечных законов человеческих страстей, Уилл, мы часто безотчетно желаем чего-то, что может нас уничтожить – желаем подчас безотчетно, но, видимо, это и есть то, что делает нас людьми. Беда в том, что Ему не под силу с этим разобраться.
- Как грузовой локомобиль не может разобраться в устройстве и желаниях муравьев?
- Что? Ах да, верно. Когда-то вы сказали, что у человека, который вознамерился понять Бога, есть два пути. Узреть его силу и сойти с ума. Убедиться в его отсутствии и потерять надежду. Новый Бангор припас третий путь. Можете считать его путем локомобиля и муравья, если вам понравилось сравнение. В сущности, этот путь довольно прост, хоть и весьма запутан. Человеку никогда не понять божественную сущность, а ей, в свою очередь, не понять человека. Они слишком разняться на всех уровнях бытия, чтобы быть в силах хоть в малой степени постичь друг друга. Поэтому они обречены мучить друг друга бесконечно долго. Локомобили, муравьи… Лично мне больше импонирует представлять, что все мы – рыбы в Его огромном аквариуме. Он то ли коллекционер, то ли исследователь, но беда в том, что он мало что смыслит в том, как устроены его подопечные. Он может невзначай раздавить рыбешку-другую, просто по неосторожности или пребывая в раздражении. Он может закормить их до смерти или заживо сварить, по рассеянности забыв про температуру в аквариуме. Но еще хуже, когда Он пытается удовлетворить их желания – в своем, естественно, понимании этих желаний.
- Вот почему вы ведете войну с островом, - пробормотал Уилл, - Вы сами провоцируете его. Вы нарочно…
Лэйд щелкнул пальцами. Резко и громко, так, что Уилл беспомощно заморгал.
- Да, Уилл. Мне никогда не понять, что такое Левиафан, однако в одном я уверен твердо – это существо лучше иметь своим врагом, чем союзником. Потому что желая помочь, он может с легкостью уничтожить, сам того не заметив.
Уилл несколько раз по-рыбьи схватил губами воздух.
- Но ведь… Ведь…
- Да, он будет пытаться уничтожить меня, сожрать, свести с ума, поглотить, растерзать и, рано или поздно, несомненно добьется своего. Но, по крайней мере, не превратит в лужу похотливой слизи или алчного кровопийцу или…
Заглушая его слова, над портом раздался оглушительный протяжный рев – это старые ревуны «Мемфиды» исторгли из себя под давлением сжатый воздух. В этом звуке не было ничего от грозного рыка морского чудовища, скорее, он напоминал тревожный и тоскливый клич потревоженного кита.
Сигнал отправления. Этот звук, хриплый и дребезжащий, отчего-то поколебал внутренности Лэйда. Интересно, каким он слышится с палубы? Еще более громким? Что должен чувствовать человек, смотрящий на Новый Бангор с высоты в пятнадцать футов[3]? Сознающий, что это – последний отголосок Левиафана, который ему доведется слышать в жизни.
Я могу подняться на палубу, подумал Лэйд. Просто попробовать. С билетом или без. Я могу просто…
- Кажется, вам пора, Уилл, - он шевельнул стволом револьвера по направлению к трапу, - На вашем месте я бы поторопился, корабли, в отличие от театров, не имеют обыкновения напоминать своей публике трижды.
Уилл не шевельнулся. Замер восковой статуей, обмякший и бледный.
- А если…
Лэйд понимающе кивнул.
- Хотите знать, что будет, если вы откажетесь? Если поставите меня перед выбором? Заставите старого Чабба выбирать, имея на одной чашке весов его жизнь, а на другой – чужую? На вашем месте, прежде чем принуждать его к этому, я бы задумался о другом. Он прожил на этом острове двадцать пять чертовых лет, половину своей жизни. Как думаете, сколько раз ему уже приходилось делать подобный выбор? И почему он еще жив?
Уилл сделал шаг по направлению к трапу. И еще один. Но на третьем остановился и внезапно сунул руку в карман.
Лэйд ощутил, как внутри шевельнулось что-то липкое и скользкое, точно его душу задела ненароком плавником проплывающая рыба.
- Не глупите, Уилл, - холодно посоветовал он, - Вы ведь знаете, что я выстрелю еще до того, как вы успеете достать оружие?
Выстрелю, подумал Лэйд. Бессмысленно лгать самому себе, пытаясь заранее найти оправдание. Я уже прикинул, куда всажу пулю и в какую сторону упадет тело. Я заранее осмотрел причал, убедившись, что он пуст. Я приметил место, в котором столкну мертвого Уилла в воду и путь, которым покину порт. Я могу притворяться джентльменом, могу лавочником, могу – благородным пленником сродни графу Монте-Кристо, но внутри меня давно живут безжалостные инстинкты, которые лучше меня знают, как поступать. Под этим дешевым костюмом в кожу давно въелись тигриные полосы.
Должно быть, Уилл верно понял его намерения. Почувствовал, как чувствовал многое другое, даже не отдавая себе в этом отчета.
- Это не оружие, - он с благоразумной медлительностью вытащил руку наружу. В ней не было ни ножа, ни какого-нибудь хитрого амулета, который мог бы представлять опасность для Лэйда, лишь несколько аккуратно сложенных листков, - Это, конечно, мусор, вздор, но… Мне показалось, стоит оставить это вам. Не в качестве платы за договор – мне нечем вас вознаградить за все то, что вы дали мне за эти три дня – просто на память.
Лэйд был так удивлен, что позволил всучить себе трепещущие на ветру бумажки. Наверно, письмо, пронеслось в голове. Какое-нибудь трогательное прощание и дай Бог, чтобы в прозе, а не в стихах.
- Время, - напомнил он сухо, - Вам лучше поспешить.
- Да, - Уилл тряхнул головой, - Конечно. В любом