Мир Сценариста. Трилогия (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

Из–за двери, у которой я оказался, раздался недвусмысленный стон. Мужской. Не порно, но близко. Наступила пауза. Потом что–то тихо проговорил женский голос, с улыбкой, с хихиканьем. Низкое, но тёплое бубнение в ответ. Сладкое Светино «ах». Обрывок Жениного «люблю». Уши покраснели. «Ах» прозвучало ещё раз, уже протяжнее.

Я торопливо, но стараясь не шуметь, двинулся наверх по винтовой лестнице, к своим покоям. Вот ведь, блин. Волнительно–то как. Кому страдания, а кому и утехи плотские.

У входа в комнату меня вдруг осенило. Это же был, считай, знак свыше, слепому и глупому Егорке. Женя! Призыватель, конечно, мудак. Но… По–хорошему, только он и сможет помочь в этой ситуации. Чёрт. Да он реально затащит, если мы отсюда выберемся! Женя одна из шишек в Волшебных Мирах! То есть имеются и технические возможности и финансовые сохранить всю информацию с этих серверов. Перенести матрицы. Сердце учащённо забилось. Это идея. Это — идея! Если вырваться отсюда и навести Миры на сервер — они смогут помочь тем, кому уже не суждено выйти. А у Жени теперь имеется личная мотивация. Красивая, сексуальная, милая. Если не врал во время секса, то и любимая. Этого достаточно.

В комнате я придвинул стул к подоконнику. Положил свиток. Придавил его. Выставил чернильницу. Достал перо. Макнул его в чёрную жижу.

И завис.

Эм… С чего начать–то? Типа: «дарова, отец, у меня есть инфа, что нам теперь доступна только электронная версия Светы. Как бы сохранить её к себе на жёсткий диск?». Чёрт, это психологический режим защиты так сыпал цинизмом, что хотелось самому себе оплеуху дать. Однако гораздо продуктивнее так, чем в рефлексии копаться и сопли по бумаге разводить.

Несколько минут я сидел над развёрнутым свитком, подняв перо и тупо глядя на жёлтое пятно бумаги перед собой.

Были у меня знакомые писатели, у которых ступор начинался при начале новых вещей. Много таких людей. Даже фобия какая–то существует, типа страх белого листа. Кто–то из знакомых говорил, что сначала пишет то, что лезет в голову, а потом уже, когда войдёт в текст, вымарывает. Даже великие таким не гнушались.

«Блядь» — аккуратно вывел я на свитке. Перо царапало, разводило кляксы. Писарь из меня не вышел бы.

Начало, конечно, не очень. Но… Уже ведь — начало?

* * *

Проснулся я от стука в дверь. Требовательного. Наглого.

— Ещё пять минуточек! — гаркнул я, поднимаясь. Сволочной свиток так и лежал на подоконнике. Ох сколько мучений он мне доставил. Непростая эта работка, письменно сообщать плохие новости и просить о помощи.

— Тебя все ждём! — пробубнил из–за двери Олег. Грохнул ещё раз.

Я добрался до выхода, откинул засов.

— А чего ждёте?

— Гелбгартен, Лолушко. Гелбгартен. Мы, епт, ишачить должны уже. Головастик слинял, завещал фармить. Чё дрыхнешь–то? Надо шмотьё собирать.

— Не собрали ещё? — буркнул я.

— А хер его знает, Лолушко. Может и собрали. Чё делать–то ещё, кроме как там бегать? Шевелись. Солнце давно уже высоко.

— Да есть у меня идея, чем заняться…

При мысли об очередном забеге по мёртвой деревеньке — подташнивало. Хорош уже. Надо развиваться как–то. Там ведь не понятно, что падает уже. Может и не надо никому. Был бы какой–то список лута, вот хорошо бы стало, а так… Раньше хабар растаскивали только в путь, а последние забеги если и забирали вещи из выбитого, то со скепсисом или «на всякий случай».

— Шуруй вниз, идейный, бля, — Олег развернулся и потопал по лестнице.

Я обернулся на свиток. Подошёл к нему, сунул в инвентарь. Ох, надеюсь, что расписал всё понятно и серьёзно. Шутить, знаете ли, фигня–вопрос. Это я завсегда, с разной долей адекватности. А вот когда клоунаду надо придержать — начинаются сложности. Потому что это ведь надо думать, как нормальный человек.

Ну откуда мне знать, как думают нормальные люди?

Когда я вышел на улицу, заполненную щебетанием птиц, солнечным светом и задохликами — то кисло сказал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ха–а–ай… А давайте сегодня прогуляем? Смотрите, какая погода.

— Выводи своих и поехали, бля, — не повёлся Олег. Он рвался в бой. — Время. Скоро всё завертится к хренам, не до того будет.

— Тебя должны были очень ценить на работе. Ты целеустремлённый и ответственный. Ненавижу таких, — ухмыльнулся я.

— Ой да насрать мне на это.

— Давайте так, — я подошёл к Стасу, сунул ему Оскал. — Вы фармите. Я забираю Юру, и мы проводим рекогносцировку.

Бард взял маску.

— Что это, Егор?

— Наводка на шмотьё. Там дополнительный лут иногда появляется, в бочках да помоях. Тебе на них укажут. Клёвая штука. Пригодится.

Стас недоверчиво напялил её. Ох какая морда. Выпученная ухмылка на лице Книгожора напомнила мне древний фильм «Маска» и собаку оттуда, в маске бога Локи.

— В магазин с ней не ходи, — посоветовал я. — Побьют. Увидишь толстяка — не трогай его, он мой.

Оскал вкупе с изумлёнными глазами доставил особенное удовольствие.

— Что значит Юру забираешь? А дамажить кто будет? — спросил Миша. — Типа оделись и всё?

— Да все оделись, — отмахнулся я. — Вы это не подумайте, что я из лени.

Я подошёл к Жене, встретил его вопросительный взгляд. Знаком показал, мол, отойдём. Призыватель нахмурился.

— Чего тебе надо, дядь?

Я повторил жест, мол, отойдём, продолжая:

— У нас там порталы Роттенштайна неотмеченные. Хочу нанести их на карту. Хотя бы приблизительно. Кто лучше всего подойдёт для этой работы? Тот, у кого есть стеллс и большие кривые ножи. И, надеюсь, зрительная память.

Женя недоумённо пошёл за мною. Света двинулась было следом, но я остановил её взмахом руки. Заклинательница прищурилась. Ах, хороша. Чёрт, вот бывают женщины, которым злость к лицу. Мало кому из них это действительно идёт, несмотря на всеобщее поверье.

Мы отошли на несколько шагов.

— Чё ты мутишь, Лолушко, епт? — раздражённо повысил голос Олег. — Чё там с порталами?

— Я хочу, чтобы Юра прошёл в лагерь Роттенштайна, как маленькая серенькая мышка с коварными замыслами. Обошёл все точки входа выхода и нанёс их на карту. Один.

Свиток, над которым я корпел полночи перекочевал в руку призывателю. Тот взял его в руку. Тихо спросил:

— Что это, Егор?

— Это важно, — сказал я ему, вложив во взгляд всю серьёзность. — Очень. Один! Обязательно один.

Не прерывая речи, я повысил голос. Уж такие ньюансы в логах точно не пишутся. Значит и сучность не зацепится взглядом:

— Потому что если спалят гостей в портале — то могут и прикрыть воротца. А нам ведь это не нужно? Мы же хотим устроить сюрприз дражайшим друзьям. Присесть, как в американских фильмах и хором заорать: «сюрпрайз!»? Я в прошлый раз сунулся — получилось не очень хорошо. Но я не очень умный, а у Юры получится.

— Ой, бля, похеру. Делайте чё хотите. Кто ещё хочет отмазаться? — отмахнулся Олег.

— Что–то я очкую, — признался Кренделёк. — А если засекут?

— Шмот оставишь мне. Мы ж дружочки, выручаем друг друга.

Игнат молча сел на коня. Остальные тоже стали забираться в сёдла. Женя убрал свиток, всё ещё в недоумении. Сразу читать не стал. Не любопытный? Я бы не удержался. Но — слава Богу. Мне бы хотелось дать ему переварить прочитанное. Мозгов ведь у него хватит Свете ничего не рассказывать?

Ох, не хотел бы я быть на его месте. Но сожалеть уже поздно.

— И это не отмазка, Олежка, — кисло сообщил я. — Ну реально если мы весь день опять там просидим и ничего путного не выбьем — этот же день мы потеряем в глобальном смысле.

— Та ещё мотивация, дядя Егор, — прокомментировал это Женя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да понятно всё, — скривился Олег. Взял поводья. — Я тупо жалею, что сам не рога. Мне эта херь ведь тоже не упёрлась. Но не тупить же здесь. Ты себе занятие нашёл — красавчик. По хилу Миша затащит. Второй танк ну тоже нахер сдался, если только не твою пачку собирать.

— Приятно видеть, что в тебе пробуждается разум, мой друг!