Весь Рафаэль Сабатини в одном томе - Рафаэль Сабатини
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Криспин низко поклонился под оценивающим пронзительным взглядом Грегори. В его сердце закрался страх, что, возможно, годы не так уж сильно изменили его.
— Сэр Криспин Геллиард, — произнес Ашберн, мучительно роясь в памяти. — Геллиард, Геллиард… Я помню одного, которого звали «Геллиард Сто Чертей», и который причинил немало хлопот во времена последнего правления короля.
Криспин облегченно вздохнул. Это объясняло пытливый взгляд и интерес Ашберна к его персоне.
— Он самый, сэр, — ответил он с улыбкой, отвешивая новый поклон. — Ваш слуга, сэр, и ваш, миледи.
Синтия с интересом посмотрела на его худощавую фигуру солдата. Она тоже слышала — а кто не слышал? — страшные истории о его приключениях. Но не из чьих уст она не слышала о бегстве мятежников из Ворчестера, и поэтому, когда вечером Кеннет рассказал им историю своего побега, ее интерес к Криспину сменился восхищением.
Романтика занимала в ее сердце немалую часть, как в сердце любой женщины. Она любила бардов и их песни о великих подвигах, а к Криспину вполне подходил образ героя из романтической баллады.
Кеннета она никогда не ценила высоко, но сейчас, особенно в присутствии этого сурового воина, закаленного опасностями, он потерял для нее какой-либо интерес. И когда он вскоре дошел до того места, как он потерял сознание в лодке, она не смогла сдержать улыбку.
При этом отец бросил на нее быстрый беспокойный взгляд. Кеннет резко прервал повествование и поспешил закончить рассказ. Бросив на нее укоризненный взгляд, он сначала покраснел, а затем побледнел от обиды. Геллиард смотрел на это со спокойствием и не сделал ни малейшей попытки нарушить неловкую паузу, возникшую в беседе.
Правду говоря, его душу обуревали другие чувства, погружая его в задумчивое состояние.
После восемнадцати лет скитаний он наконец был снова в своем родном замке Марлей. Но он вернулся под чужим именем просить убежища у своих врагов под крышей своего дома. Он вернулся как мститель. Он пришел искать справедливости, вооруженный возмездием. Неописуемая ненависть сжимала его сердце и требовала смерти тех, кто разрушил его жизнь. С этими мыслями он сидел за столом и сдерживал подступающую к горлу ярость всякий раз, когда его взгляд падал на крупное улыбающееся лицо Грегори Ашберна. Время еще не пришло. Он должен подождать возвращения Джозефа с тем, чтобы обрушить свою месть на обоих сразу.
Все эти восемнадцать лет он терпеливо выжидал, веря, что перед смертью великий и милосердный господь даст ему возможность осуществить то, чего он так ждал, ради чего жил.
Он много пил этим вечером, и с каждой новой чашей его сердце оттаивало. Вскоре Синтия покинула их, вслед за ней поднялся и Кеннет. Только Криспин продолжал сидеть за столом и пить за здоровье хозяина дома, пока под конец Грегори, который никогда не отличался крепкой головой, совершенно не опьянел.
До полуночи они просидели за столом, разговаривая о том о сем, и с трудом понимая друг друга. Когда часы в зале пробили полночь, Криспин заговорил об отдыхе.
— Где вы хотите положить меня? — спросил Криспин.
— В северном крыле, — ответил Грегори, икая.
— Нет, сэр, я протестую! — закричал Криспин, с трудом поднимаясь на ноги и покачиваясь из стороны в сторону. — Я буду спать в Королевской Комнате!
— Королевской комнате? — эхом откликнулся Грегори, и на его лице отразились безуспешные попытки вникнуть в смысл сказанного. — Что вы знаете о Королевской Комнате?
— Что она выходит на восток к морю и что это моя самая любимая комната.
— Откуда вы это можете знать, если, насколько мне известно, вы здесь никогда не бывали?
— Не бывал? — переспросил Криспин с угрожающим видом. Затем, спохватившись, он одернул себя. — В былые времена, когда этот замок принадлежал Марлеям, мне частенько приходилось бывать в этих стенах, — пробормотал он. — Вы об этом не могли знать. Роланд Марлей был моим другом. Мне всегда готовили постель в Королевской комнате, мастер Ашберн.
— Вы были другом Роланда Марлея? — задохнулся Грегори. Он был очень бледен, и лицо его было влажным от пота. Упоминание этого имени протрезвило его голову. Ему показалось на мгновение, что перед ним стоит дух Роланда Марлея. Его ноги подкосились, и он рухнул обратно в кресло.
— Да, я был его другом! — с ударением повторил Криспин.
— Бедный Роланд! Он женился на вашей сестре, не так ли? Именно в силу этого замок Марлей перешел в ваше владение?
— Он женился на нашей кузине, — поправил его Грегори.
— Это была несчастная семья.
— О! Так это была ваша кузина? Так, действительно несчастная. — Криспин перешел на мелодраматический тон. — Бедный Роланд! В память о прежних временах я хочу спать в Королевской Комнате, мастер Ашберн.
— Вы будете спать там, где пожелаете, — ответил Грегори, и они поднялись из-за стола.
— Как долго мы будем иметь честь видеть вас своим гостем, сэр Криспин? — спросил Грегори.
— Недолго, сэр, — необдуманно ответил Геллиард. — Возможно, я отправлюсь завтра же утром.
— Я надеюсь, что вы передумаете, — с явным облегчением произнес Грегори. — Друг Роланда Марлея всегда желанный гость в доме, который когда-то принадлежал Роланду Марлею.
— Дом, который принадлежал Роланду Марлею, — пробормотал Криспин. — Хей-хо! Жизнь непредсказуема, как игра в кости. Сегодня мы говорим: «Дом, который принадлежал Роланду Марлею», а скоро люди будут говорить: «Дом, в котором жили Ашберны — да и умерли в котором»… Позвольте пожелать вам спокойной ночи, мастер Ашберн!
Он поднялся на ноги и неуверенно взошел по лестнице, где его уже ждал слуга со свечой в руке, чтобы проводить его в покои, которые он выбрал.
Грегори проводил его тусклым, испуганным взглядом. Слова, которые пробормотал Геллиард, звучали в его ушах как пророчество.
Глава 13
ПРЕВРАЩЕНИЯ КЕННЕТА
С наступлением утра Криспин, однако, не проявил никаких признаков желания расставаться с замком Марлей. При этом он избегал касаться этого вопроса.
Грегори также не настаивал на его отъезде. В силу того, что он сделал для Кеннета, Ашберн был в долгу у Геллиарда, к тому же наутро он слабо припоминал содержание вчерашнего разговора. Единственное, что отложилось у него в голове, это то, что Криспин был другом Роланда Марлея.
Кеннет также был не прочь, чтобы Криспин задержался у них подольше, и не требовал от него уехать дальше, чтобы сказать помощь в осуществлении мести, которую юноша поклялся оказать. Он тешил себя надеждой, что со временем Геллиард забудет о
