Самые закрытые люди. От Ленина до Горбачева: Энциклопедия биографий - Николай Зенькович

СЛЮНЬКОВ Николай Никитович

(26.04.1929). Член Политбюро ЦК КПСС с 26.06.1987 г. по 13.07.1990 г. Кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС с 06.03.1986 г. по 26.06.1987 г. Секретарь ЦК КПСС с 28.01.1987 г. по 13.07.1990 г. Член ЦК КПСС в 1986 — 1990 гг. Член КПСС с 1954 г.

Родился в местечке Городец Рогачевского района Гомельской области. Белорус. Окончив в 1950 г. Минский автомеханический техникум, работал помощником мастера, мастером, старшим мастером, заместителем начальника, начальником цеха, заместителем председателя, председателем завкома профсоюза Минского тракторного завода. В 1962 г. окончил Белорусский институт механизации сельского хозяйства. В 1960 г. был назначен директором Минского завода запасных частей. С 1965 г. директор Минского тракторного завода, затем генеральный директор Минского производственного тракторостроительного объединения. В 1972 — 1974 гг. первый секретарь Минского горкома партии, в 1974 — 1983 гг. заместитель председателя Госплана СССР. С января 1983 г. первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии. За приверженность к хозяйственным методам руководства называли «директором ЦК». В 1987 — 1990 гг. секретарь ЦК КПСС. Одновременно в 1987 — 1988 гг. заведующий Экономическим отделом ЦК. На сентябрьском (1988 г.) Пленуме ЦК КПСС утвержден председателем Комиссии ЦК КПСС по вопросам социально-экономической политики. В Москве чувствовал себя менее уютно, чем в Белоруссии. После отъезда из Минска подвергся острой критике в белорусской прессе за недостаточное отстаивание интересов республики в преодолении последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Обвинялся в антипатриотизме, в том, что ради собственной карьеры пренебрег здоровьем нации. М. С. Горбачев делал ставку на Н. Н. Слюнькова, на его политический и хозяйственный опыт, обширные знания, организаторские способности, самоотверженность в работе. Отличался честностью, открытостью, огромным трудолюбием. Единственная слабость — говорливость. Собственные идеи его так увлекали, что другим порой трудно было вставить слово. Занимал умеренно консервативные позиции, поначалу работал в унисон с Н. И. Рыжковым, но затем стал относиться к предложениям правительства критически, выступал за более радикальный вариант преобразований. В начале 1988 г. вместе с Н. И. Рыжковым вылетал в Армению, где случилось самое крупное в мире за последние 80 лет землетрясение, координировал спасательные и восстановительные работы различных ведомств. В 1988 г. был направлен М. С. Горбачевым в Эстонию для изучения обстановки и оказания помощи ЦК Компартии этой республики в связи с обостроением националистических тенденций. С задачей не справился. Вернулся в Москву потрясенный: днем и ночью его пикетировали с плакатами: «Русские, убирайтесь вон!», «Долой диктат Москвы!» На двухдневном (24 — 25.03.1988) заседании Политбюро, обсуждавшем статью «Не могу поступиться принципами» ленинградской преподавательницы Нины Андреевой в газете «Советская Россия» (13.03.1988), названной «манифестом антиперестроечных сил», в отличие от некоторых коллег, осудил эту публикацию. На заседании Политбюро 28.03.1989 г., обсуждавшем итоги выборов народных депутатов, не разделил мнение тех, кто высказывал обоснованное беспокойство по поводу неудачной в целом для партии избирательной кампании: в депутаты не прошел каждый пятый секретарь партийной организации. Сказал, явно потакая М. С. Горбачеву, что это нормальные процессы. Летом 1989 г. занимался проблемами забастовавшего Кузбасса и других угледобывающих районов. В январе 1990 г. выезжал в Армению, где было введено чрезвычайное положение из-за конфликта на межэтнической почве. В Ереване громили военные склады с оружием, местные власти мер не принимали, заигрывали с экстремистами. Ощутимых результатов не добился. На заседаниях Политбюро все чаще высказывал несогласие со многими проектами и документами Совета Министров, предлагал альтернативные варианты. Отношения с Н. И. Рыжковым расстроились окончательно. Это обстоятельство, а также резкое ухудшение здоровья, в частности, инсульт, привели его к решению об отставке. Единственный член Политбюро, не выступивший с отчетом о лично проделанной работе на последнем, ХХVIII съезде КПСС (июль 1990 г.) по причине тяжелой болезни, не позволившей ему принять участие в работе съезда. М. С. Горбачев объявил, что он обратился с просьбой об отставке по состоянию здоровья: «Его состояние действительно очень ухудшилось. Более того, в последнее время он просто выключился из работы, хотя вы и видели его на Российском съезде. Товарищ Слюньков старался держаться, крепился, но сейчас он, повторяю, очень тяжело болен. Думаю, было бы просто никем не понято, если бы мы начали с обращений об отставке накануне, перед съездом, это было бы расценено как побег, что ли, как попытка уйти от отчета, от того, чтобы доработать до конца оставшееся время» (ХХVIII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т. 1. М., 1991. С. 246). Депутат Верховного Совета СССР 7, 10 — 11 созывов. Народный депутат СССР в 1989 — 1991 гг. Герой Социалистического Труда (1974), лауреат Государственной премии СССР (1971). «Живу в Минске, у дочери, потому что в России мне платят пенсию всего триста рублей. А в Минске дешевле жизнь. В Москву я приезжаю на два-три дня — чтобы получить на почте пенсию. О политике меня и не спрашивайте. Я ею не интересуюсь с 1990 года... Я давно никуда не хожу, ничем не интересуюсь. Не хочу я ни радостей, ни горестей. Хочу пожить, сколько мне еще отведено судьбой, и все. И пусть меня все забудут». (Из интервью газете «Московский комсомолец». 15.10.1999 г.)

СМИРНОВ Александр Петрович

(1878 — 09.02.1938). Член Оргбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б) с 02.06.1924 г. по 26.06.1930 г. Кандидат в члены Оргбюро ЦК ВКП(б) с 13.07.1930 г. 12.01.1933 г. Секретарь ЦК ВКП(б) с 11.04.1928 г. по 26.06.1930 г. Член ЦК РКП(б) — ВКП(б) в 1922 — 1933 гг. Кандидат в члены ЦК партии в 1907 — 1917 гг. Член партии с 1896 г.

Родился в деревне Никола Васильевской волости Тверской губернии, в крестьянской семье. Русский. Самоучка. Был пастухом, работал на ткацких фабриках в Твери, Петербурге. В 1896 г. вступил в Петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Нелегальную революционную деятельность вел в Твери, Москве, других городах, входил в состав Тверского и Петербургского комитетов РСДРП. Неоднократно арестовывался, ссылался. В 1917 г. председатель Совета в Богородске. С октября 1917 г. член коллегии, заместитель наркома внутренних дел РСФСР. Депутат Учредительного собрания. С 1919 г. член коллегии, заместитель наркома продовольствия РСФСР. В 1923 — 1928 гг. заместитель наркома, нарком земледелия РСФСР, одновременно Генеральный секретарь Крестьянского Интернационала (Крестинтерна). В октябре 1924 г. выступил на Пленуме ЦК РКП(б) с содокладом, в котором отметил отсутствие ясности в понимании того, что скрывалось за популярным термином «кулачество». Констатировал, что это вело к произволу на местах, однако не внес конкретных предложений по вопросу, кого считать кулаком. До его окончательного решения призвал проявлять осторожность по отношению к крепким крестьянам, представлявшим середняцкий слой деревни. В 1928 — 1930 гг. заместитель Председателя СНК РСФСР и одновременно секретарь ЦК ВКП(б). В соответствии с постановлением Секретариата ЦК ВКП(б) о распределении обязанностей между секретарями ЦК от 26.01.1930 г. курировал Отдел агитации и массовых кампаний и Управление делами ЦК ВКП(б). Инициатор создания Комитета по делам печати при Совнаркоме СССР. С 1930 г. член Президиума ВСНХ СССР. Часто болел. В 1931 — 1933 гг. председатель Всесоюзного совета по коммунальному хозяйству при ЦИК СССР. 27.11.1932 г. на объединенном заседании Политбюро и Президиума ЦКК, рассматривавшем вопрос о его принадлежности к руководству антипартийной групппой, в которую входили нарком снабжения РСФСР Н. Б. Эйсмонт и нарком внутренних дел РСФСР В. Н. Толмачев, И. В. Сталин прервал его объяснения о причине длительных отпусков: «Товарищ Смирнов, у нас такое отношение к делу наметилось. Есть одна группа товарищей: берут отпуск на 1,5 месяца и рвутся из отпуска, не могут досидеть до конца. Есть другая группа товарищей, которые едут в отпуск на 8 месяцев, на год, и если не напомнишь несколько раз, они так и не вернутся из отпуска. Первые кряхтят, выбиваются из сил, а вторые гуляют...» А. П. Смирнов уточнил: «Я в их числе?» И. В. Сталин подтвердил: «Да, к сожалению». А. П. Смирнов: «36 лет я работал, не уходил ни на один момент...» И. В. Сталин: «Мы тут кряхтим, тянем тележку, как звери, а другие 3 — 4 месяца, а то и целый год в отпусках проводят». А. П. Смирнов: «Тогда трудно о чем-нибудь говорить, когда я лодырем оказался и саботажником. Все годы на самых тяжелых постах был, нес по 5 — 6 должностей». И. В. Сталин: «Я не говорю о тех годах, я говорю о последних». А. П. Смирнов: «Я год мучаюсь с этой историей». И. В. Сталин: «Постышев на днях говорил, что если хочешь отдохнуть, нужно напакостить партии» (РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1010. Л. 258 — 259). Поводом для подозрения А. П. Смирнова в антипартийной деятельности послужил донос на имя И. В. Сталина, поступивший от председателя президиума Комакадемии М. А. Савельева о конфиденциальном разговоре Н. Б. Эйсмонта с его приятелем Н. В. Никольским: «Положение в ЦК — если говорить в отдельности с членами ЦК — большинство против т. Сталина, но когда голосуют, то голосуют единогласно «за». Вот мы завтра поедем с Толмачевым к Алек. Петр. Смирнову. Я знаю, что первой фразой, которой он нас встретит, будет: ‘‘И как это во всей стране до сих пор не нашлось человека, который мог бы его убрать’’. Смирнов говорит, что одна речь т. Сталина на съезде аграрников-марксистов в несколько дней свела на нет результаты его (Смирнова) трехлетней работы по восстановлению стада» (Известия ЦК КПСС. 1990, № 11. С. 65). 01.12.1932 г. на заседании комиссии, созданной Президиумом ЦКК ВКП(б) под председательством Я. Э. Рудзутака «для расследования дела участников антипартийной группировки Эйсмонта — Толмачева и других» были предъявлены обвинения в стремлении устранить И. В. Сталина, в разногласиях с ЦК. Признавая свое несогласие с методами коллективизациии по некоторым другим экономическим вопросам, категорически отрицал участие в организации группировки, в замыслах по устранению И. В. Сталина. Н. Б. Эйсмонт и В. Н. Толмачев объясняли свои встречи с А. П. Смирновым общими давними связями по подпольной борьбе в годы царизма и совместной работе в Совнаркоме РСФСР и на Северном Кавказе. Они признавали, что при личных встречах велись обычные разговоры, касающиеся внутренней жизни страны, высказывались суждения по отдельным хозяйственным вопросам, о положении дел в ряде районов страны, где приходилось им бывать в то время, выражалось беспокойство в связи с положением дел в сельском хозяйстве, создавшимся в результате допущенных перегибов при проведении коллективизации, в том числе и на Северном Кавказе, где Н. Б. Эйсмонт и В. Н. Толмачев долгое время работали. Встречи были нечастыми и во многом случайными, 2 — 3 раза в год. Втроем, вместе с А. П. Смирновым, встретились всего лишь один раз, а именно 8 ноября 1932 г. Как показал арестованный 24.11.1932 г. Н. Б. Эйсмонт, их волновало прежде всего состояние дел в сельском хозяйстве. На них произвело тягостное впечатление то обстоятельство, что земли на Северном Кавказе поросли бурьяном. А. П. Смирнов сказал, что дело усугубляется репрессиями по отношению к крестьянам. Земля обработана плохо, животноводство сократилось на 60 процентов, в совхозах массовая гибель скота от бескормицы, тягловой силы недостает, посевы сократились, всякая личная заинтересованность к ведению сельского хозяйства убита, труд держится на голом принуждении, репрессиях, насильственно созданные колхозы разваливаются. Участники этой беседы высказали опасение, что подобное положение может вызвать снижение темпов индустриализации, что хлеб, производимый в совхозах, долгое время будет убыточным. Касаясь своих политических взглядов, Н. Б Эйсмонт показал, что у него были сомнения по поводу темпов индустриализации Союза. Он считал, что достигнуть результатов развития города и села можно было бы с гораздо меньшими жертвами, если бы ЦК ВКП(б) своевременно и твердо пресекал извращения, в частности, по коллективизации. «Эти мои настроения, — показаывал Н. Б. Эйсмонт на допросе, — сближали меня с А. П. Смирновым, который резко критиковал ряд мероприятий парии, в частности, методы коллективизации, считая, что количественные успехи не обеспечивают хозяйственного качества коллективизации и приводят к тому, что мы имеем опять-таки падение поголовья скота. С нашей со Смирновым А. П. точкой зрения солидаризировался В. Н. Толмачев...» На втором заседании комиссии 02.12.1932 г. в целях получения доказательств организации антипартийной группы была проведена очная ставка между А. П. Смирновым и Н. Б. Эйсмонтом, в ходе которой по-прежнему отрицал наличие какой-либо организованной группировки. На январском (1933 г.) Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) на основании резолюции Х съезда партии выведен из состава ЦК и предупрежден, что в случае, если своей работой в дальнейшем не заслужит доверия партии, будет из нее исключен. С 1933 г. в Наркомате легкой промышленности СССР. В декабре 1934 г. исключен из членов ВКП(б). В марте 1937 г. арестован. 08.02.1938 г. осужден Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания. 09.02.1938 г. расстрелян. Реабилитирован Военной коллегией Верховного суда СССР в 1958 г., в партии восстановлен КПК при ЦК КПСС в 1960 г. Избирался членом ВЦИК и ЦИК СССР.