Мир Сценариста. Трилогия (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

Пистолет в кармане словно раскалился, прожигая дыру в куртке. От жара становилось дурно.

Он вернулся к фургону, старательно не глядя в лес. Кожей чувствуя удовлетворение прячущегося там ублюдка. Чёртовы Худанки. Нужно было брать кого–нибудь другого, а не ту парочку. Кого угодно, но не их…

Кто же знал!

Сценарист залез в кабину, пустым взглядом уставился на старичка, несколько удивлённого реакцией незнакомого водителя. Куда девать пистолет?! Что делать?

Загудело опускающееся стекло. Дым потёк на улицу. Дедок воспринял это как приглашение к общению. Торопливо подошёл, заглядывая в тёмные недра фургона. Встретил тяжёлый взгляд Сценариста.

— Это мой дом, — сказал Андрей.

— А…. О… Неприятность какая…

— Ментов давно вызвали?

— Минут тридцать назад. Я бы не ходил туда на вашем месте, — посоветовал старик. — Чтобы не следить.

Андрей выдохнул клуб дыма, лихорадочно соображая. Выбросить ствол в снег? Найдут. Спрятать в машине, как всегда? Под взглядом дедка сделать это проблематично.

— У вас анальгин есть? — спросил он старичка. — Голова болит.

— Есть, есть. В багажнике.

Дедок посеменил к машине. Андрей вылез из фургона, буравя взглядом спину в зелёном пуховике. Затем вытащил пистолет и резким броском швырнул через забор. Снег он не чистил, так что если не будут рыть весь участок — то не найдут. А если будут рыть — пистолет на самая большая его проблема.

Старичок вернулся с аптечкой, подслеповато в ней роясь. Выдернул блистер, протянул Сценаристу.

Позади замигали красно–синие огни. Андрей обернулся на выезжающую из–за поворота полицейскую машину.

Его мутило.

Глава двадцать третья «Братство Конца»

— Егор, давай посерьёзнее только, ладно? — сказал Головастик. Глянул внимательно, будто убеждаясь, что я услышал. Дождался утвердительного кивка. Толкнул дверь.

— Вечер в хату! — поприветствовал ожидающих я. Шаман стиснул челюсти, преобразовал гримасу в приветственную улыбку. Он очень не хотел брать шута на собрание. Понимаю почему. Пришлось состроить несколько загадочных физиономий и раскидать ворох интригующих оборотов. В итоге Головастик сдался.

Может быть, уже пожалел.

— И тебе добрый, бродяга, — на полном серьёзе ответил сидящий за столом лысый мужчина. Суровый, как вытесанный из гранита, с отёчными веками. Мрачный, что моя жизнь. Ник — Волхов. Фракция — Айвалон. Латы гостя светились. И вообще он был похож на какого–нибудь инквизитора из мира вархаммера.

Алину из Светлолесья я узнал не сразу. Сегодня она была в платье, скорее подходящем какой–нибудь чародейке из старого фэнтези. Не дворцовая пачка, а современный вариант. Обтягивающий, где надо, скрадывающий, где захотелось хозяйке. По–моему, она даже накрасилась. Я удержал вопрос, что нужно фармить ради губной помады. С кого падает, и кидает ли очки в харизму. Ой, как сложно было сдержаться.

Третий гость напоминал падишаха. Приятного вида мужик, с окладистой бородой, с чалмой на голове. Одет в пёстрый кафтан, со смесью красного, леопардового и чёрного. Улыбался открыто, радостно. Сразу не понравился, короче. Да и ник — Лицемер — доверия не добавлял. Хорошего человека, знаете ли, Лицемером не назовут. Сучкой — могут. Рукоблудом — могут. Даже Лолушкой вполне себе вариант. Но не Лицемер.

— Кто главный? — оценил нас Волхов.

— Угадай — осклабился ему я. — У тебя три попытки!

— Понял, — он мигом забыл про моё существование. — Головастик, лишние глаза и уши нам здесь без надобности. Зачем?

— У него есть важная информация, — шаман плюхнулся за стол. Я хмыкнул. Пятого посадочного места в комнате не было. Очень тонко. Ну очень.

— Он не мог передать её через тебя? — недовольства Волхов не скрывал. — У нас здесь не ярморочный балаган. Серьёзные вопросики на контроле.

— Всё сложно. Проще было привести с собой…

— Ребятушки, я как бы тут стою. Это ж неприлично! — возмутился я. — Даже не представились, а уже обо мне в третьем лице!

Раз места нет, буду с важным видом ходить кругами. Пусть всем будет неудобно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Меня звать Игорь Александрович, — сказал Волхов. Не, серьёзности в нём перебор. Это вызов, право. — Командую Айвалоном.

— Иннокентий, — певуче представился Лицемер. — Очень приятно познакомиться с вами. С великолепной Алиной и Игорем Александровичем мы уже имели удовольствием общаться. И это было прекрасно. Как зовут вас?

Волхов чуть заметно поморщился, чем заработал чуточку баллов от меня лично. Впрочем, оставался вариант что ему в принципе никто не нравится. Есть ведь и такие люди. Буки–буки. Никого не любят, сидят у парадных и вспоминают как было хорошо раньше, а не то что сейчас. Хорошие, в принципе, мужики, но озлобившиеся. Стоило оказаться в поле его зрения — цепкий и хищный взгляд лидера Айвалона сопровождал меня не хуже целящегося снайпера.

— Юра, — ответил Головастик.

— Господин, — буркнул я. — Или хозяин.

— Ахаха! — рассмеялся Лицемер. — Позвольте, это изумительная шутка. Но если не сложно, могли бы вы представиться настоящим именем? Не хочу давить, ни в коем разе, но, пожалуйста, мне проще обращаться по имени. Вас не затруднит?

Я едва не представился. Но мишура напускной вежливости превращает меня в хама.

— А расскажите мне историю! — продолжил я, продолжая ходить по кругу. Улыбающийся Лицемер откинулся на спинку и старательно наблюдал за мною, изображая полную открытость и готовность к диалогу. В глазёнках ничего не проявилось, ни злобы, ни обиды. Сложный тип. Головастик потёр ладонью лоб, скрывая лицо.

— Историю героической засады двух кланов на подступе к Бастиону Небесных Охотников. Бравые полки гусар, вылетающие из леса на Роттенштайн и кромсающих их в капусту. Мы ведь приблизительно об этом говорили, да, Алин?

Стриммерша закусила губу, будто в смущении. Стрельнула глазками в Игоря Александровича.

— Предъява, звонарь? Мы два дня на фонаре были, — рыкнул Волхов. — В гуще.

— Вот вроде бы русский язык. Какой фонарь? Какой звонарь?! Какая гуща?! — не понял я.

— Так ты восьмеришь честным вором, выходит?

— Божечки–кошечки, из какого зоопарка тебя забрали? У тебя может и купола набиты?! Вот думаю надо сюда Стасяна, переводчиком. Я знаю только «Ауф», но не знаю что это значит.

Волхов улыбнулся:

— Ты первый начал. Парень–парень, не можешь идти до конца, так и не начинай. В лесу мы ждали два дня. Роттенштайн не пришёл, и мы отчалили. И так слишком много времени потеряли. Так что зря ты тут петушишься, дружок.

— Я не знал, — разделил моё удивление Головастик.

— И не должен был, — вкрадчиво сообщил Волхов. — Много ушей — много языков.

— Если бы вы дали знак, то Гхэулин бы тоже пришёл. Отчего же не сообщили? — расстроился Лицемер.

— Слушай меня внимательнее. Смотри в суть, сладкоголосый, мне западло повторять, — не посмотрел в его сторону Волхов. Обратился ко мне, чеканя слова. — Роттенштайн не явился отбивать Бастион. И мы ушли. Ты же не считаешь, парень с чувством юмора, что мы должны были тут поселиться и сторожить вас?

— Я не знал, что вы тут были. Виноват. Красиво хотел зайти, но… Один ноль в твою пользу.

Удовлетворённый моим раскаяньем латник хмыкнул.

— Мальчики, сменим тему? — предложила Алина. — Вы вроде бы обнюхали друг друга и самцов показали, давайте уже обсудим что делать будем?

— Ах, Алиночка, как метко вы описали, — всплеснул руками Лицемер. — Грубенько, но очень верно.

— Сколько бойцов можете выставить? — перешёл к делу Волхов.

— Девять…

— Я про неигровых. Кланы, соратники, репутационные, бастионные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы с Юрой переглянулись.

— Всё что есть — всё здесь, — глухо сказал Головастик. — Ещё был Бастион у Лолушки, но он остался на острове Унии Мороза.

— Нет у меня Бастиона больше. Разве я не говорил? Схомячил его Выводок. У меня под сотню викингов здесь. Была армия, но связь с героем прервалась.

— Что за армия? — заинтересовался Волхов. — Сколько клинков?