Прощай, предатель (Сборник) - Сергей Алтынов

– Как ваши успехи, господин Чехов?

– Все идет по плану. Насчет Гордеевой вы оказались правы. Никаких перспектив. Это стало очевидно при первом же контакте.

– А как прошел второй контакт?

Неужели меня засекли при входе в ее подъезд? Эх, была не была…

– Она его пресекла в самом начале, и я ушел.

– Когда, где будете работать?

– Извините, это моя кухня. Обсуждать это не принято. Уложусь в два-три дня.

– Но ни в коем случае не больше! На четвертый день контракт при неисполнении разрывается с тяжелыми для вас последствиями. Вы меня поняли?

– Абсолютно. Исполнение в трехдневный срок гарантирую.

– Вопросы, пожелания есть?

– Пока нет. Думаю, и не будет. Но хотелось бы обсудить вопрос получения гонорара. Конкретно и предметно. Что вы предлагаете?

– Любой удобный для вас вариант. Даже налом. Но я бы предпочел перевод на указанные вами счета. Разумеется, с соответствующим оформлением – авансовые платежи под отгружаемые товары, серия сравнительно мелких сумм, ну, вы понимаете…

– Я понимаю. Переводы на счета в зарубежных банках возможны?

– Сложнее, но возможны.

– Какие условия? Сроки, оформление…

– Три дня после подтверждения выполнения контракта. Мелкие суммы, несколько счетов – три, лучше пять, оформление – под поставки. Счета сообщите заранее.

– Хорошо, я обдумаю ваши условия и дам предложения сразу по выполнении контракта.

– Счета предпочтительно заранее.

– Сожалею, это невозможно.

– Хорошо, но тогда задержка во времени может быть на день-два.

– Договорились.

– Желаю удачи. Подчеркиваю – срок два дня, третий – резерв на крайний случай, не уложитесь – контракт разрывается с тяжелыми для вас последствиями. Форсируйте.

Я допил кофе, распрощался и вышел. Ну дипломат! Ведь не собирается платить ни копейки. А насчет последствий я и без него знаю. Хотя, конечно же, спасибо за предупреждение…

… Я встретил Милу на углу МИДовской высотки на Смоленской площади, как договаривались. Она сама выбрала это место. Чем ее привлекла эта болгарская таверна? Раньше здесь, помнится, был ресторан «Ориент». В нем я бывал, а в этом «Банско» впервые. А что – кухня ничего, вполне приемлемая, без всяких там изысков и вывертов, цены тоже не сильно кусаются, да и обстановочка на уровне. Декор оформлен камнем, деревом и текстилем в старинном восточно-славянском духе.

– Давай так: что было, то прошло, – неожиданно произнесла Мила, как только я сделал заказ. – Жить надо настоящим и не забывать о будущем… Согласен?

– Что-то тебя на высокий слог потянуло… Даже не узнаю. – Я спокойно смотрел в ее светлые, красиво подведенные глаза. И вдруг тревожно мне стало… Нервы дребезжат или на самом деле встреча непростая? Посмотрим…

– Все меняется… Мы ведь больше десяти лет не виделись.

– По тебе не скажешь – совсем не изменилась! – изящно вставил я. – По крайней мере – внешне…

– Лицедей. – Она улыбнулась совсем по-девчоночьи. – Зря ты все-таки не пошел в театральный…

– Да хрен с ним! – непринужденно махнул рукой я. – Сейчас бы все равно без работы сидел. Или рекламировал бы на ТВ бритвенные лезвия и туалетную бумагу…

– А что, чем плохо?

– Смеешься! Ты можешь представить меня в подобной роли?

– Да как сказать… Смеюсь, конечно!

К нам подкатил стройный черноволосый официант в национальном болгарском одеянии… Сейчас попробуем эти болгарские деликатесы.

– Времени у меня мало… Поэтому скажу тебе все прямо сейчас. – Голос Милы зазвучал несколько отстраненно. Даже как-то грустно. Или мне опять показалось?

– Я весь внимание, – все в том же легком тоне ответил я.

– И скажу я тебе не очень веселые вещи… Чехов.

Болгарский перец, фаршированный брынзой, застрял у меня в горле. Она назвала мой профессиональный псевдоним! Или я ослышался?

– Да-да, дорогой, я в курсе некоторых твоих дел. Глянь сюда, если не веришь…

Она молча протянула мне маленькую красную книжицу, раскрыла… Я онемело пялился в четкие строчки, серьезное лицо на цветном фото. Недопитая минералка потихоньку испускала последние пузырьки… Старший лейтенант Федеральной службы безопастности Людмила Валентиновна Стебелькова молчала, спокойно и как-то даже печально глядя мне в лицо.

Ну и херня! Как же я влип! Наверняка старлея Стебелькову прикрывает парочка нехилых коллег из конторы. Что делать?.. Ко всему прочему, сама Мила – баба тренированная, а реакция у нее дай бог каждому… Я нервно огляделся по сторонам. Да, коллеги замаскировались на совесть.

– Вот такие дела, Чехов, – неторопливо проговорила Мила. В ее позе, взгляде не было никакого напряжения. – Да не верти ты головой! Одна я здесь. Послушай меня внимательно. И постарайся поверить.

– Говори, там видно будет…

– Так вот, Тоша… Антон Чехов то есть. Ты у нашей конторы давно под колпаком, лет пять уже. – Людмила перевела взгляд на мои сомкнутые в замок руки, тяжело лежащие на скатерти. – Начиная с видновской акции. Помнишь того парня? Можешь не отвечать…

Я молчал. Мой мир рушился, а я созерцал это в бездействии, как в кино. Да, вот так это и бывает. Маскируешься, мнишь себя эдаким неуязвимым охотником, и вдруг – раз… Является к тебе сероглазая блондинка с круглой попкой и стройными ножками, и пожалуйста – «я старший лейтенант, оперуполномоченный Управления по борьбе с терроризмом ФСБ, наслышана о вашей деловой активности…». Не Мила и не Люська – Людмила Валентиновна с нежной, поэтической фамилией Стебелькова. Выходит, она все-таки поступила тогда на юридический.

Видновская акция… Моя третья самостоятельная «работа» и первая совместная с Иваном. Тогда мы успешно уделали молоденького авторитета, только-только взявшего под контроль не самый малый подмосковный городок. Он выходил из казино с подругой (похожей, кстати говоря, на Людмилу) и двумя телохранителями. Три трупа и визжащая девчонка (да так, что мы слышали ее даже в отъехавшей за квартал «Тойоте»). Девчонок мы стараемся не валить… По возможности, конечно же. Да, она была очень похожа на Милу. Только Мила от страха не описается. Вон как она меня… А я ведь, между прочим, не воришка перронный и не бомж, у которого полторы конечности. И терять мне нечего, Мила это знает. Что же тогда ей надо? Что еще она знает?

– И я знаю, что ты будешь делать завтра! – окончательно припечатала меня Мила.

– Зачем ты мне все это говоришь? – Я решил пойти в лобовую атаку.

– Эх, Антон… – Она сделала паузу, опустила глаза, почти закрыв их длинными загнутыми ресницами. – Боюсь, тебе этого не понять. Я и сама, как говорят, умом этого не понимаю. Я… Не хочу, чтобы ты погиб. Потому что все помню. Потому что ты был первым парнем, которого я полюбила.

– Ты же говоришь, что это прошло?

– Прошло. – Она подняла глаза. – Прошло, потому что было! Понимаешь?!

– Не совсем…

– Проходит, Антон, то, что было. Или что есть. А чего не было и нет, пройти не может. – Ее глаза снова накрылись ресницами.

– Ты философ, однако, – проговорил я.

– Я просто женщина. Хоть и служу в ФСБ, – тихо произнесла она. – И я не хочу, чтобы ты… Чтобы тебя ликвидировали, как собаку.

– Я, в общем, тоже не хотел бы, – так же тихо согласился я с Милой.

– Тогда не перебивай.

Я покорно кивнул. Людмила Валентиновна вела в счете и не собиралась терять инициативу.

– Тебя уберут, – убежденно произнесла она. – Сразу же по окончании акции.

– Знаешь что-нибудь конкретно? – Общая перспектива не была для меня новостью.

– Я же просила не перебивать, – вздохнула Мила. – Кое-что знаю. Только не задавай идиотский вопрос «Откуда?».

Вопрос действительно был бы идиотским. Контора, как-никак. Поэтому я его и не задаю, сижу молча и слушаю старшего лейтенанта Стебелькову.

– А уберет тебя твой Ванюша, верный оруженосец.

– Что-о?

– Спокойно. Слушай внимательно, тогда живой останешься. Ванюша твой куплен с потрохами, причем еще в самом начале акции, как только вы прибыли в столицу.

– Но… – попытался я вставить слово, но Мила осадила меня еще резче.

– Доказательств хочешь?! – Стебелькова прищурилась. – А их не будет, понятно?! Я же тебя предупредила в самом начале. Не хочешь мне на слово верить – пожалуйста. Фому-неверу, как говорится, могила исправит.

– Молчу, – кивнул я. – Продолжай.

– Все о тебе, Тошенька, известно… Кому надо. Правила на сегодня такие… А с этой, Гордеевой, ты думаешь, тебе просто так повезло?! Эти генацвале тоже были у нас на поводке, понял?! Квартира-то на прослушке стояла на тот момент… Стоило тебе только заговорить о… сам знаешь о ком, они и двинулись. Человек среди них был один… И убить тебя он бы не позволил, дурень ты синеглазый. Потому что ты живой всем нужен…

…Я всегда знал, что случайно ничего в этой жизни не происходит. Теперь убедился еще раз. Корректировали меня, значит, подстраховывали, мать их… Человек один, оказывается, был, догадываюсь кто! А я, как и несчастные генацвале, и многие другие – под колпаком. Точнее – как таракан на бегах… Должен прибежать в назначенное место. Как можно скорее. А хозяин и «болельщики» надо мною… Больши-ие – раз в сто больше меня. Такие большие, что мне их даже не видно. И чуть что не так – раздавят одним движением мизинца… А пока я, таракан, должен бежать, как они задумали…