Сталинград. За Волгой для нас земли нет - Алексей Исаев

У 76-й пехотной дивизии дела шли не так гладко: [103] 178-му пехотному полку удалось сравнительно быстро создать плацдарм у населенного пункта Акимовский, как было приказано, но 203-й полк натолкнулся на отчаянное сопротивление. В 16.30 был изготовлен военный (временный) мост у Лучновского <правильнее: Лученский>, а 22 августа в 7.30 закончена наводка моста у Акимовского»{53}.

Так был образован плацдарм на восточном берегу Дона в 60 км от Сталинграда. В результате форсирования Дона 6-й армией погибло семьдесят четыре и ранен триста пятьдесят один человек. Девятнадцать десантных катеров и двадцать шесть надувных лодок были уничтожены огнем.

Нельзя сказать, что советское командование не оценило опасности, исходящей от только что образованного плацдарма. Командующий 62-й армией А. И. Лопатин сразу же донес командующему фронтом, что наличные силы пехоты недостаточны для уничтожения противника, переправившегося через Дон. Командарм просил разрешения привлечь для выполнения этой задачи 35-ю гв. стрелковую дивизию или снять 87-ю стрелковую дивизию с позиций на Сталинградском обводе. Планировалось с наступлением темноты вывести их на исходный рубеж для контрнаступления, которое предполагалось начать с утра 23 августа. Было решено использовать против плацдарма 87-ю стрелковую дивизию. В 4.25 22 августа 137-я танковая бригада совместно с частями 1382-го стрелкового полка вошла в соприкосновение с противником на подступах к плацдарму. В результате боя днем 22 августа бригада потеряла 1 KB и 2 Т-34 сгоревшими и 2 Т-60 сгоревшими и 2 подбитыми. В бригаде осталось 2 KB и 7 Т-60. [104]

Однако перейти в наступление с целью ликвидации плацдарма советские войска просто не успели. Накопление войск на плацдармах носило взрывной характер. 22 августа на восточный берег Дона переправились 44, 76, 295, 305, 394 и 389-я пехотные дивизии. В ночь на 23 августа к ним присоединились три дивизии XIV танкового корпуса. Ранним утром все эти соединения веером разошлись с плацдарма. Неудивительно, что оборонявшаяся по периметру плацдарма одна 98-я стрелковая дивизия была развеяна по ветру. Впоследствии относительно нее в донесении от 25 августа было написано: «Собрано до 300 человек без матчасти»{54}. На 31 августа из числа бойцов и командиров соединения было собрано 646 человек. 87-я стрелковая дивизия, хотя успела 23 августа попасть под удар на марше, сохранила к 31 августа близкую к первоначальной численность — 9933 человека. В некоторых исследованиях дивизию описывают как разгромленную на марше, однако в действительности она была просто разделена на две группы. Вторая позднее участвовала в боевых действиях в составе 1-й гвардейской армии к северу от Сталинграда. [105]

На острие главного удара наступал XIV танковый корпус. В истории 16-й танковой дивизии этот бросок к Волге стал одним из самых поэтичных эпизодов: «В ночь на воскресенье 23 августа 16-я танковая дивизия в авангарде 14-го танкового корпуса перешла через Дон по 140-метровому мосту. В 4.30 танки боевой группы Зикениуса, словно на полигоне, широким клином с плацдарма прорвали оборону противника. За ними следовали боевые группы Крумпена и фон Ареншторфа. Слева в восточном направлении наступала 3-я, а справа — 60-я пехотная (моторизованная) дивизия. Дивизии при поддержке бронированных штурмовиков «Хеншель-129» прорвали глубоко эшелонированную оборону противника. По старой танковой тактике маршрут наступления был выбран через гряду высот. Не обращая внимания на противника на флангах, в долинах ручьев и в оврагах, 16-я танковая дивизия мчалась на восток. Густыми волнами пикирующие бомбардировщики несли свои бомбы на Сталинград, а на обратном пути пролетали над самыми башнями наступающих танков с душераздирающим воем сирен. После тяжелого боя 16-я танковая дивизия преодолела Татарский вал и южнее Котлубани перерезала железную дорогу Фролов — Сталинград. Горели поезда. Казалось, что противник совершенно захвачен врасплох. Наступление быстро продвигалось вперед. В полдень командиры танков справа на горизонте увидели красивые очертания города Сталинграда, протянувшегося вдоль Волги на 40 километров. Водонапорные башни, заводские трубы и высокие дома виднелись сквозь дым пожаров. Очень далеко на севере, в пустынной дали, вдруг проступил собор»{55}. [106]

Казалось, что город, носящий имя Сталина, в одночасье падет к ногам победителей. Однако в течение событий неожиданно вмешалось «качание маятника» 6 и 4-й танковой немецкими армиями. Прорывающиеся на Сталинград немцы на полном ходу таранили соединения, предназначавшиеся совсем не им. Первым таким соединением стала 315-я стрелковая дивизия. Она формировалась в Сибирском военном округе весной 1942 г. и с начала лета была передана в состав 8-й резервной армии. 14 августа она перешла в подчинение Сталинградского фронта. Дивизия выдвигалась в район Сталинграда пешим маршем по степи, под ударами авиации противника. Вечером 22 августа, за день до немецкого наступления, 315-я стрелковая дивизия получила приказ к рассвету 24 августа занять оборону на южном фасе Сталинградского оборонительного обвода в районе Бекетовки. Растянувшиеся по степи колонны оказались как раз на пути немецкого наступления. Один стрелковый полк дивизии оказался к югу от вбитого до Волги клина и принял участие в обороне северной окраины Сталинграда. Остальные два полка и основные силы 315-й стрелковой дивизии оказались к северу от направления удара XIV танкового корпуса. Здесь они составили компанию еще нескольким соединениям, предназначавшимся совсем не для борьбы с 6-й армией Паулюса.

Для отражения наступления 4-й танковой армии Гота к югу от Сталинграда Ставкой ВГК планировалось выделить Юго-Восточному фронту не только представители «царицы полей». В распоряжение Еременко направлялись 2, 4 и 16-й танковые корпуса. Согласно боевому распоряжению штаба фронта № 00369/оп от 22 августа 2 и 16-й танковые корпуса должны были выгрузиться в районе Воропоново (16 ТК), Ельшанка (2 ТК) и Гумрак. То есть советское командование планировало «армировать» оборону на юго-западных подступах к Сталинграду [107] с помощью танковых корпусов. Везли их с севера, по магистрали высокой пропускной способности. Наступление армии Паулюса 23 августа смешало все карты. До назначенных районов они большей частью не добрались. 2-й танковый корпус оказался к югу, а 4 и 16-й танковые корпуса — к северу от вклинения XIV танкового корпуса. К сожалению, ни один из них не вступил в бой в варианте «рояля в кустах», т.е. прямо на пути прорыва 16-й танковой дивизии к Волге. Под удар в эшелоне на разъезде Конный попал только разведбатальон 2-го танкового корпуса, потерявший 55 человек убитыми и ранеными, в том числе командира и комиссара батальона. Помимо соединений, предназначавшихся для действий в районе Сталинграда, фронту достался совсем уж неожиданный подарок: четыре стрелковые бригады, следовавшие на Северный Кавказ. Этим бригадам впоследствии суждено было стать одним из главных участников сражения за город на Волге.

Однако, если на подступах к Сталинграду волею судеб оказалась целая вязанка разнородных соединений, мешающих его быстрому захвату, с воздуха он был защищен намного слабее. Одновременно с выходом к северной окраине Сталинграда по городу был нанесен мощнейший авиаудар. О массированном воздействии на город было сказано еще в директиве Гитлера №45 от 23 июля 1942 г.: «Особенно большое значение имеет заблаговременное разрушение города Сталинграда»{56}.

А. И. Еременко вспоминал: «Многое пришлось пережить в минувшую войну, но то, что мы увидели 23 августа в Сталинграде, поразило нас как тяжелый кошмар. Беспрерывно то там то здесь взметались вверх огненно-дымные султаны бомбовых разрывов. Из района [108] нефтехранилищ огромные султаны пламени взмывали к небу и обрушивали вниз море огня и горького, едкого дыма. Потоки горящей нефти и бензина устремлялись к Волге, горела поверхность реки, горели пароходы на сталинградском рейде, смрадно чадил асфальт улиц и тротуаров, мгновенно, как спички, вспыхивали телеграфные столбы. Здания ватной фабрики, расположенные против командного пункта, были объяты пламенем и клубами дыма; многие из них рухнули, изуродованные скелеты других страшно дымились...»{57}.

Через горящий город вечером 23 августа шли колонны 2-го танкового корпуса. Уже в 15.20 23 августа командир корпуса А. Г. Кравченко получил приказ заместителя командующего фронтом генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова на выдвижение в район Гумрака в готовности действовать против прорвавшихся к Волге танков и мотопехоты противника. Уже через 25 минут приказ был доведен до командиров бригад. В 17.00–18.00 бригады выступили на марш. Уже в 20.00 они вышли в указанный Голиковым район и вошли в состав так называемой танковой группы генерала А. Д. Штевнева (заместитель командующего Сталинградским фронтом по автобронетанковым войскам). Численность танкового парка бригад корпуса Кравченко см. в табл. 4.