Четыре сезона - Василий Романович Копытцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я открыл трёхлитровую банку. Ожившие цикады, покинув её, уселись на стену. Они говорили со мной. Они знают, где моя Яна! Они обещали мне показать.
Рой запомнит тебя.
Я должен идти. Во что бы то ни стало. Я спасу дочь. Они говорят, что моя Яна в порядке, но я слабо в это верю. Но у меня нет выбора. Я должен идти.
Рой запомнит тебя.
Конец аудио-дневника
68-милетний энтомолог покинул свои апартаменты в 18 часов 47 минут 23 июня (пятница) 2021 года и ушёл в лес у подножия горы.
Следуя за голосом и лёгкой мелодией, перекричавшей шум в голове. Он следовал зову Роя. В девять часов вечера, измотанный, он достиг огромного заражённого термитника, когда солнце зашло за черту видимости.
Рой умолк.
— Где она?
В ответ гробовое молчание.
— Ты обещал вернуть мне дочь!
Голоса в голове пропали.
— Мы так не договаривались!
Тяжело дыша, старик припал ладонями к правому колену, когда из-за термитного гриба вышла Яда…
— Отец, всё в порядке…
— Дорогая, ты…
— Всё будет хорошо, отец…
— Ты цела… охх, какое облегчение.
— Здесь мы будем в безопасности.
— Да-да, Дорогая, всё будет…
— Рой не забудет нас.
— Дорогая…
Яда запрокинула голову, устремив взгляд в кромешную темноту. Из-за спины её раскрылись чешуйчатые крылья. Быстро маша ими, девушка испустила облако липких блестящих частиц, которые вскоре заполнили собой всё вокруг. И больше старик ничего не мог видеть.
Лишь голос её отдавался эхом в его ушах:
Рой не забудет тебя!
__________________________________________________
Полиция обнаружила тело пожилого мужчины с обглоданными насекомыми лицом и плечами. Тело торчало из термитника. Все термиты мертвы. Смерть наступила, предположительно, между 21:30 и 22:30 23-го июля 2021-го года.
Ни следов ни тела Яны С. так и не найдено.
__________________________________________________
Жара спала. Армянин в полицейской форме выключил диктофон. Достал отчётную форму, несколько раз щёлкнул ручкой. Немного нервно переглянулся с товарищем и написал…
Смерть по неосторожности.
21–23.07.2021
07.08.2022
“Огненная Саламандра”
Или лилия в консервной банке
В сердце урагана тишина царит.
Перламутровые круги расходились и исчезали в темноте, точно в холодном чёрном тумане. Затем глаза немного кольнули белые точечки взрывающихся звёзд, будто пузырьки содовой.
Эту картину Амели видела каждый день, погружаясь в защитную жидкость внутри тёмной барокамеры, находясь при этом в полудрёме.
Защитный раствор обволакивал её бледное тело, почти не выталкивая его на поверхность. Пара трубочек с тщательно обеззараженным воздухом плотно прилегали к её крошечным ноздрям, питая маленькие лёгкие.
Жужжащий сигнал ознаменовал конец процедуры. Тонкая полоса света разделила сверкающую фигуру рыжей девушки пополам. Открыв глаза и постепенно начиная приходить в себя, Амели почувствовала, как поршень с широкой подошвой поднимает её из прозрачной жидкости. В барокамере почти не было движения газов, даже лёгкого ветерка, отчего граница между средами воздуха и антисептика, через которую медленно проходила её кожа, для её рецепторов была почти неразличима. Амели не чувствовала, как подсыхал раствор. Не чувствовала ни лёгкого обветривания ни сухости.
I
Марк Маерс совсем недавно вышел из тюрьмы, куда его упрятали бывшие деловые партнёры. Дядя всегда говорил ему, что он плохо кончит.
Ему твердили это с пяти лет. Потому что он так и не научился завязывать шнурки.
А ещё он не научился выбирать себе друзей, за что вскоре и поплатился. Работа номинальным директором — то ещё скользкое место. Марк надеялся, что успеет навариться и, отыскав себе замену, будет рвать когти как можно дальше. На Карибы. Или на мыс Код. Или ещё на какие острова, где связь не ловит, а полиция, вместо того, чтобы заниматься положенным ей делом, предпочитает отращивать жирок.
Но жизнь довольно скоро схватила Марка за жопу. В приличном обществе принято говорить «взяла за жабры», но то, что произошло с Марком, другими словами не называется. На третьем месяце работы, когда он уже нашёл себе сменщика и только ждал получки, как гонщик ждёт отмашки перед ралли, в его пыльный, даже не уложенный плиткой, офис вломилась налоговая полиция и надела на его чёрные, как самый крепкий кофе, лапы кандалы.
Суд не продлился долго. Доказательств было хоть отбавляй. И Марка посадили в зону для налоговых уклонистов. Иначе говоря, для «полных лохов», которые не умели в этой жизни толком ничего. Даже украсть достаточно, чтобы отмазаться.
Тюремные душевая и туалетная комнаты были спроектированы с двумя основными целями: удешевить и унизить и представляли из себя по сути одно помещение. Обе «гигиенические службы» включали одновременно. Причём лейки располагались ровно над белоснежными нужниками, как бы намекая: помылся = подтёрся. Туалетной бумаги не было, а заключённых водили в эту комнату всего один раз в день на 15 минут. И всё же процесс этот доставлял странное смущающее удовольствие.
Интересно, выходили ли наши далёкие предки гадить под дождь, если тот был достаточно тёплым? Так или иначе, они решили оставить нас в молчаливом неведении.
А Марк Маерс пожелал оставить тюрьму и все связанные с нею мерзкие мысли и деньки как можно дальше. Ему удалось сократить срок, занимаясь самой грязной работой, какая только была в штатах: в рабочее время он читал книги и писал по ним хвалебные рецензии, а деньги за это получала тюрьма. В другие смены он грёб дерьмо лопатой или запускал ассенизатор в переполненные нужники. Какая из работ была грязнее, трудно сказать.
Среди книг ему не попалось ни одной хорошей. Люди глотали дерьмо тоннами и ничего другого не хотели.
Среди нужников ему не попалось ни одного чистого. Люди высирали то, что поглотили, даже как следует не переварив.
Что на входе, то и на выходе.
Марку было за что ненавидеть людей.
И всё же он хотел оставить всю эту грязь позади.
Кроме одного. Впереди его ждала ещё большая пучина зловония. И имя этой холодной дыре — месть. Марк не хотел и не мог простить своих более удачливых «друзей». Месть была бы и впрямь последней зловонной клоакой, готовой поглотить его и переварить, если бы не одно но.
Лежа на койке, он каждый день думал об одной девушке, которую видел лишь раз. Во время перерыва в офисе они с коллегами разглядывали каталог торговцев уродами — и им попалась одна из фотографий красотки. Всем она понравилась. У неё была мертвенно-бледная кожа, фиолетовые глаза и два серых пятнышка грудей. И огненные… волосы. Роджер даже порывался купить её, но прежде, чем тот собрал необходимую сумму, объявление с сайта пропало. И
