Император полночного берега - Вольф Белов

– Войди, – разрешил жрец.

В комнату осторожно вошел молодой трактирный слуга.

– Тебя хочет видеть женщина, – сообщил он.

– Она одна? – спросил жрец.

– Ее сопровождают несколько слуг. Похоже, она богата, хотя одета так, будто старается казаться простолюдинкой.

Идигер кивнул.

– Пусть войдет.

Слуга скрылся за дверью, а вскоре в комнату вошла женщина, с головой закутанная в шерстяное покрывало.

Идигер поднялся на ноги и чуть склонил голову.

– В такую погоду, должно быть, довольно жарко прятаться под покрывалом, – заметил он.

– Супруге императора не пристало открыто приходить в трактир к чужеземному жрецу, – последовал ответ.

Ксаннея распахнула покрывало, спустила его на плечи.

– Присаживайся. – Жрец указал на кресло у стола. – Если хочешь, тебе принесут вина.

Императрица покачала головой.

– Я пришла не для того чтобы разделить с тобой трапезу. Не будем тянуть время, покончим с нашим делом поскорей.

Ксаннея опустилась в предложенное кресло. Идигер вернулся на свое место и спросил:

– Тебе есть, что сказать?

– Золото Бельфеддора твое.

Жрец усмехнулся и погладил свою бородку.

– Император колебался? – поинтересовался он.

– Ты получил то, что хотел, – холодно ответила императрица. – К чему лишние вопросы?

Идигер снова усмехнулся.

– Считай это простым любопытством.

– Если тебе от этого станет легче, император очень недоволен, что приходится идти на такую сделку.

– Судя по твоему тону, ты тоже не в восторге, – сухо заметил жрец.

Ксаннея оставила его замечание без ответа.

– Императору нужны гарантии, – сказала она.

– Какие гарантии ему нужны? – спросил Идигер.

– Он отправит посольство в Хорум. Там ваш царь поклянется именем вашего бога, что не переступит нынешних границ Ногары и направит свою армию против арамеев в обмен на золото Бельфеддора. Только тогда император отправит в Хорум человека, который укажет дорогу к затерянному городу.

– Разумное требование, – с усмешкой согласился Идигер. – Клятвопреступление не прощает ни один бог. Но тревога императора напрасна. Я не менее его заинтересован, чтобы арамеи никогда не вышли из своих лесов.

– Скажешь, почему? – осторожно спросила Ксаннея.

Идигер ответил не сразу. Усмешка исчезла с его лица. Некоторое время он пристально смотрел на пламя свечи.

– Среди арамеев есть человек, способный изменить судьбу всего побережья, – наконец произнес жрец. – Процветание Хишимера в этом случае окажется под вопросом.

– А что будет с Ногарой? – насторожилась Ксаннея.

– Ничего, – безразлично ответил Идигер. – Ногары просто не будет. Впрочем, ваша цивилизация исчезнет в любом случае.

– Но кто этот человек?

– Если бы я это знал, давно уже вырвал бы ему сердце, – мрачно произнес жрец.

На некоторое время вновь воцарилось молчание. Неожиданно Идигер хлопнул ладонью по столу так, что пламя свечи дрогнуло и заколебалось, заставив качнуться тени на стенах комнаты. Жрец взглянул на женщину и произнес:

– Император получит свои гарантии. Когда посольство выходит в Хорум?

– Ты кое-что обещал мне за услугу, – напомнила Ксаннея.

– Я не забыл свое обещание, – кивнул Идигер.

Из складок своего просторного одеяния хишимер извлек крохотный кисет, перетянутый кожаным шнурком, и положил на стол перед женщиной.

– Что это? – недоуменно спросила Ксаннея.

– Не советую пробовать самой, – с усмешкой ответил жрец.

– Яд?! – ужаснулась ногарка.

Идигер снова кивнул.

– Вкусивший его угаснет медленно и безболезненно. Я мог бы дать тебе перстень с секретом, но новое украшение может привлечь ненужное внимание и вызвать подозрения. Решишь сама, каким способом применить снадобье.

– Зачем мне твое зелье? – Ксаннея с отвращением отодвинула кисет. – Мне некого потчевать твоей отравой.

– Ты в этом уверена? – Жрец снова усмехнулся. – Подумай хорошенько.

– Говори прямо, что ты имеешь в виду? – сердито потребовала императрица.

– Ты хочешь заполучить Икестоса, но у тебя есть соперница. Разве не будет лучше, если ее не станет?

– Я не пойду на это! – гневно воскликнула Ксаннея.

– Ты боишься? – невозмутимо спросил Идигер.

– Я не собираюсь становиться убийцей, – отрезала женщина.

– Только потому, что она дочь императора? – все так же невозмутимо поинтересовался жрец.

Императрица бросила на него взгляд, полный ненависти и злобы.

– Ты обманул меня! – гневно прошипела она.

– Ты сама себя обманываешь. Только переступив через собственный страх, ты сможешь добиться цели. Я дал тебе средство, остальное за тобой. Не спеши проклинать меня, позволь сначала обрисовать ситуацию.

Императрица ничего не ответила, продолжая сверлить гневным взглядом чужеземца, словно пыталась испепелить его. Восприняв молчание женщины как согласие, Идигер спокойно продолжал:

– Пока все остается так, как есть сейчас, ты ни на шаг не приблизишься к Икестосу и не приблизишь его к себе. Нокатотос гораздо проницательней, чем тебе кажется – рано или поздно он догадается о твоих тайных желаниях. Для императора Икестос, безусловно, может быть интересен как возможный зять и достойный преемник на троне, но не как соперник. Если твой супруг хоть что-то заподозрит, он разделается и с Икестосом, и с тобой, и ты это знаешь. Знаешь, потому и боишься. Но если Немея исчезнет, все изменится. Император слишком привязан к своей дочери и, потеряв ее, в своей печали отстранится от всего. Икестос неравнодушен к царевне, но его вниманием владеешь также и ты, хоть и в меньшей степени. Императору уже не будет дела до того, что происходит вокруг, скорее всего, он спрячется от мира в стенах храма. Тогда ты сможешь приблизить Икестоса к себе без всяких опасений. И без лишнего труда. Как всякому дворянину и аристократу, ему не чужды амбиции, а связь с тобой упрочит его собственное положение при дворе. Нокатотос уже стар, его век недолог, так что фаворит самой императрицы с успехом может стать императором. Будь уверена, Икестос не упустит свой шанс.

– Ты говоришь так, словно все предвидишь наперед, – недовольно заметила Ксаннея. – Почему ты уверен, что все будет именно так?

– Я слишком хорошо знаю людей, – небрежно ответил Идигер.

– Если верить твоим словам, привязанность молодого аристократа к более знатной и состоятельной особе основана лишь на корысти.

– Именно так. Допускаю, что твоим избранником движут и другие чувства, но… Повторяю, не обманывай себя. Вспомни, как сама стала императрицей. Так ли уж велика была твоя любовь к человеку втрое старше тебя? Или было что-то еще?