Ближний бой - Игорь Волгин

— Я не совсем понимаю тебя, — он попытался оттянуть время.

— Ты меня прекрасно понимаешь, — в голосе Валерии звучал металл. — Вообще-то наказание в первую очередь должен понести ты, но я согласна удовлетвориться одним Штрупом.

— Пожалуй, я подумаю над твоим условием. Но какие гарантии с твоей стороны?

— Гарантии? Сто тысяч баксов, которые ты выдашь мне. Вот гарантии. Гарантия того, что я ни минуты лишней не задержусь в этой стране, где ползают такие людишки, как ты и Штруп. Усек, Картавчик?

— Дело ясное, — сказал вор. — А может, перебьешься только баксами?

— Нет. Баксы пойдут в довесок к тепленькому Гене.

— Я готов накинуть.

— Нет, говорят тебе. Короче, так. Не позднее сегодня вечером я имею сильное желание видеть нашего миленького Штрупа без буквы «ша». Упакуешь его в багажник, понял? А машину твои братки пусть подгонят куда я скажу. И без фокусов. Если я не вернусь со свидания с Геной, Кисе сразу же станет известно обо всем.

— Ты можешь перезвонить через пару часов?

— Конечно. Хоть через пару, хоть через пяток. Я сегодня свободна весь день.

Картавый положил трубку и посмотрел на стоявшего перед ним Вовца. Тот весь вытянулся под его взглядом.

— Эта сучка требует, чтобы мы замочили Штрупа да еще выдали ей сто штук баксов, — сказал он. Вовец повел головой, словно ему сжимало шею.

— Все равно стукнет. Ей-Богу стукнет! Вор с кряхтеньем выбрался из кресла и принялся, по своему обыкновению, расхаживать по комнате. Иногда он останавливался у окон.

— Позови сюда Папуаса, — велел он. Вовец бесшумно выскользнул за дверь. Папуас получил свое прозвище за крайнюю худобу, смуглость и какую-то дикарскую неотесанность во всем, что не касалось его прямого занятия — взлома замков и угона машин.

— Нужен неприметный «москвичек» на сегодняшний вечер, — сказал Картавый, когда тот появился в комнате. — Езжай куда поближе, хотя бы в Люберцы, и к шести вечера будь внизу с машиной. Понял?

Папуас оскалил в ухмылке желтые зубы. Хозяин приказывает угнать подержанный «Москвич». Работенка элементарная. Не то что уводить новень-й «Мерседес» с охраняемой стоянки, хотя и с такой работой Папуас успешно справлялся.

Когда Валерия позвонила снова, тон Картавого был примирительным.

— Я согласен, — сказал он.

— Смотри, Картавчик, только без фокусов! Предупреждаю, что я сейчас пишу Кисе письмо, которое передам одному человечку. Если что со мной случится, письмо утром будет у Кисы.

— Можешь не беспокоиться. То, что тебя интересует, будет лежать в багажнике «Москвича». Деньги будут там же. А голову мы упакуем в отдельный прозрачный пакет, так что, если захочешь, ты можешь взять ее с собой.

Картавый скорее догадался, чем услышал, что , она усмехается.

— Наверное, я так и сделаю, — сказала она.

— Все будет готово к одиннадцати вечера.

— Отлично. В одиннадцать напротив парикмахерской, где мы встречались в прошлом году. Ты знаешь это место. Там тихо, и менты появляются редко.

— Хорошо.

— Чтоб в машине никого не было. Багажник оставьте незапертым.

— Само собой.

— Баксы положите сверху. Долго любоваться на Гену я не собираюсь.

— Валерия, как видишь, я соглашаюсь на все.

— Да, Картавчик, я знаю, у тебя поджилки трясутся при одном упоминании о Кисе. Не бойся.

Считай, что на этот раз пронесло. Через три дня я буду далеко отсюда…

Картавый положил трубку.

— А если Киса не явится сегодня в массажный салон, что тогда? — скорее себе, чем стоявшему перед ним Вовцу, задал он вопрос.

Тот молча развел руками. Картавый откупорил бутылку и налил себе коньяку.

Николай Петрович включил на кухне свет. Был десятый час вечера, за окном стемнело. Олег со стариком ужинали за маленьким столом. Лена мыла посуду.

— Судьба у меня, что ль, такая — попадать в разные передряги, — нехотя говорил Беляев. — Ну не виноват я, Николай Петрович. Все как-то само собой происходит…

Он объяснил старику, что двое крутых попросили у него вечером на темной улице прикурить, а когда он ответил отказом, саданули по плечу свинчаткой. А потом бутылку об голову разбили. Ну не говорить же ему, что он столкнулся с убийцей его сына!

— А нечего ходить в такую поздноту, — сказал Николай Петрович, отхлебывая чай. — Не те времена, чтоб по ночам гулять… То ли дело раньше…

Олег умолк, зная, что сейчас старик пустится в воспоминания о светлом социалистическом прошлом. Но не успел тот заговорить, как зазвонил телефон. Старик замолчал. Олега кольнуло предчувствие, он тревожно оглянулся на аппарат.

Лена взяла трубку.

— Да, он здесь, — сказала она и посмотрела на Олега. — Сейчас позову. Беляев встал.

— Какая-то девушка звонит, — прошептала Лена, почему-то побледнев.

— Ишь ты, уже и девушки пошли! — Старик то ли осуждающе, то ли одобрительно качнул головой.

— Алло, — сказал Олег в трубку.

— Это Олег? — Он узнал голос Валерии.

— Да, это я. В чем дело? Что-нибудь случилось?

— Я тебе, кажется, кое-что обещала вчера?

— Что ты мне обещала? — не понял Олег.

— Показать тебе того, за кем ты охотишься. Точнее — его тело.

Лоб Олега покрылся капельками пота.

— То есть как?.. Уже все?..

— Стопроцентной уверенности нет, но, похо все. Так ты хочешь его увидеть или нет?

—Да.

— Тогда встретимся сейчас у выхода из метро «Варшавская». Я буду стоять у столиков, где продают цветы.

— Во сколько?

— Ну, давай через час. Беляев взглянул на запястье.

— Без четверти одиннадцать? — уточнил он.

— Да. До встречи. Олег положил трубку.

— Вот так дела… — протянул старик. — На свидание побежал?

— Нет… — Олег смутился. — Это по делу. Волнение на его лице было написано так явственно, что старик усмехнулся. Лена, недомыв посуду, вдруг всплеснула руками и ушла в комнату.

— Вы думаете, я опять вернусь с разбитой головой? — пробормотал Олег, проводив ее глазами.

— Хоть с разбитой, лишь бы вернулся, — ответил Николай Петрович.

В этот поздний час у метро было малолюдно и непривычно пусто. Фонари освещали замусоренный тротуар, тускло светились фасады коммерческих ларьков. Из всей многочисленной орды уличных торговцев вахту несли только бабки-сигаретницы, газетчик и женщины у столов с цветами.

Олег посмотрел на часы. Успел вовремя. Даже еше не было без четверти одиннадцать.

Ожидая Валерию, он прохаживался вдоль кромки тротуара. После трех таблеток анальгина боль в голове отпустила окончательно. «А здорово он мне саданул по кумполу! — злобно подумал Олег. Хорошо еще, что это была пустая бутылка из-под водки, а если бы это была нераскупоренная бутылка шампанского? Тогда бы я здесь не гулял…»

Его мысли вернулись к блондину. Конечно, этот парень — гнида, и Олег будет рад, если его замочат. Но где гарантия, что именно он руководил налетом на обменный пункт? Можно ли доверять Валерии? Хотя внешне блондин как будто подходил под описание убийцы — тоже высокий, стройный… Надо бы побольше узнать о Картавом. Олег чувствовал, что к этому вору сходятся все нити. Картавый связан со всеми — с Кисой, Сопилой, блондином. С самой Валерией, наконец. Только он может окончательно прояснить ситуацию и вывести Олега на убийцу. Возможно, убийцей действительно был блондин. Но если остаются хотя бы малейшие сомнения, Олег должен искать. На Картавого он должен выйти в любом случае. И поможет ему в этом Валерия!

А вот и она. В легком черном платье, будто только что упорхнувшая из-за столика шикарного ресторана, она вылезла из подъехавшей иномарки, захлопнула дверцу. Машина отъехала и скрылась во мгле вечерней улицы. Видимо, это была попутная машина.

— Так, — сказала Валерия, взглянув на часики— — Тело должно быть уже подано… Идем.

— Куда?

— Здесь недалеко.

Олег зашагал рядом с ней. В нем нарастало смутное беспокойство.

— Почему ты так уверена, что его убили?

— Киллеров после неудачной операции мочат разве ты не знаешь об этом? Газет не читаешь?

— При чем здесь газеты?

— Блондин должен был замочить Сопилу и меня. Со мной вышла осечка, и, значит, он должен умереть. Это же элементарно.

— Кто его убьет?

— Те, кто его посылал мочить Сопилу.

— Картавый?

— Ну да. Блондин стал опасен для него.

— А разве ты не опасна? Она кивнула:

— Опасна. Но ему пришлось выбирать из нас двоих: или я, или блондин. Собственно, выбора у него не было.

— Почему — «не было»?

Она искоса взглянула на него и тонко усмехнулась.

— Ты очень любопытен. А, мы уже пришли! Вон та машина.

Она показала глазами на серый «Москвич», мирно припаркованный у тротуара под большим рекламным щитом. В машине никого не было. Валерия огляделась. Вокруг было тихо. Прохожих — почти ни души.

— Подожди меня здесь, — сказала она. — Это пять минут.