Порядок доставки - Эдуард Катлас

Войдя в ритм быстрой ходьбы, он рефлекторно проверил рожок у автомата и улыбнулся.

Конечно, прострелить себе бок было идиотской, хоть и эффективной, затеей. Но вот то, как он умудрился перебраться на эту сторону, ему понравилось. Дрей никогда не был склонен к зазнайству, но эту историю он кому-нибудь расскажет. Если найдет живого и выживет сам.

Килограммов пятьдесят всевозможных железяк, среди которых отчетливо угадывался тот самый ржавый электродвигатель, были заботливо замотаны веревкой, но сначала еще и задрапированы какой-то хламидой. И аккуратно стояли на самом краю аварийной шахты. Веревка, которая с обеих сторон зоны проходила через блоки и являлась центральной в этом транспортном узле, теперь была разорвана и закреплена за эту груду металлолома. Дрею нужен был билет в один конец, поэтому он разобрал механизм постоянной перевозки без сожаления. Тележка, веревка, блок на той стороне, та же веревка, тянущаяся обратно и прикрепленная к грузу.

Вторую веревку нашел у себя в рюкзаке – она была тоньше и прочнее местной, но у нее тоже была только разовая задача: в какой-то момент сдернуть груз, едва держащийся на краю колодца, чтобы тот полетел вниз, таща за собой основную веревку. Может быть, здесь так делали и мальчишки, этого Дрей не знал, но все равно был горд своим изобретением.

Он еще раз все перепроверил, решил не рисковать и вытравил вторую, сигнальную, веревку всего метров на десять. Уж десять-то метров он пробежит и сам, прежде чем прыгнет на тележку, чтобы груз тащил его дальше. Перед тем как стрелять, он взял сигнальную веревку в зубы.

Несколько раз глубоко выдохнул, после чего оттянул кожу на боку и выстрелил. Главное, чтобы пуля не начала гулять по телу. Но проверять это времени уже не было. Боль, похожая на жжение, была адской, и веревка даже помогла – он сжал зубы с такой силой, что, наверное, мог их раскрошить.

Пистолет упал, но сейчас Дрею было не до него. Он вытащил сигнальную веревку изо рта и держал ее в руке, толкая тележку и начиная быстро набирать скорость.

Уж спать ему сейчас не хотелось точно, и в какой-то момент он даже начал надеяться, что сумеет проскочить зону Баюна на одной только боли. Хотя отлично знал, что подобные уловки здесь не сработают. Поэтому, когда сигнальная веревка начала натягиваться, он без раздумий дернул ее изо всех сил и тут же прыгнул на тележку.

Сначала ему показалось, что груз удержался на краю колодца и нужно быстрее возвращаться, пока генератор не заволок окончательно его сознание, но в этот момент тележка дернулась так сильно, что он порадовался тому, что лежит на ней плашмя.

И лишь после этого заснул, даже не заметив, как Баюн победил и боль, и его нежелание отключаться.

Местных, как считал Дрей, развратило то, что они жили рядом с фортом. Он бы и рад был все списать на неряшливость нано, если бы до этого не видел много нормальных, вполне опрятных поселков, им принадлежавших.

Здесь все было не так. Ни нормальных изб, ни подметенных ухоженных улиц, как полагается в добропорядочных поселениях. Вместо этого – хаотично разбросанные по всей территории вагончики, мусор прямо на дороге, как будто это был не жилой поселок, а разрушенный и заброшенный мурашник.

Если подумать, сейчас он таким и был – разрушенным, вымершим, оставшимся без обитателей. Маленький нюанс: без жителей он остался меньше чем за сутки.

Трупы валялись везде. У домов, на дороге. Немного. Дрей думал, что большинство до последнего пыталось спрятаться в домах и подвалах, и, может быть, многие из них до сих пор прячутся, незараженные, пытающиеся пересидеть эпидемию. Если доморощенный бункер достаточно герметичен, достаточно автономен, содержит достаточно еды и питья, чтобы дождаться, когда нановирус исчезнет, – то почему бы и нет. Так выжили многие во времена Заката. Универсальный рецепт под названием Терпение.

Не будь Дрей на финише доставки, то и сам бы постарался действовать именно так – спрятаться, законопатить все щели и переждать бурю. Сложно отбиваться с автоматом от вирусных атак – будь они биологические или технологические.

Трупы, которые Дрей встречал, не пытались встать – видимо, Легион трезво оценивал их возможности. До лаборатории – тоже вагончика на колесах, выделенного специально для этого, – нужно было пройти около километра. И на каждом шагу можно было ждать засады. Дрей просто не верил, что Легион может сдаться. Хотя бы потому, что это наверняка не заложено в его программу.

Он шел быстро и размеренно. Обходил углы – благо Легион не научился давать своим куклам в руки оружие, поэтому больше всего следовало опасаться внезапной атаки: его просто могли задавить массой. Так что Дрей старался побольше держаться на открытых площадках и не приближаться к тем местам, откуда могло что-нибудь выскочить.

Теперь он понимал, о каких дополнительных вычислительных мощностях толковал Легион. Конечно, если он выплеснулся наверх, то количество отдельных ботов-легионеров должно было возрасти скачкообразно.

Нападение произошло не из засады. Вообще не с той стороны, откуда его можно было ожидать.

От острой боли в груди он пошатнулся и упал на колени, успев, несмотря на шок, упереться ладонями в землю.

Боль тут же начала стихать, разогнанный гипофиз выбросил такое количество эндорфинов, что Дрей даже повеселел. Но факт оставался фактом – Легион прорвался.

Шимомура, с секундной задержкой, выдал анализ. Один-единственный бот-легионер добрался до нервного окончания в аорте. Ничего травматического – легионеры просто не способны были травмировать. Но какая разница – прямая стимуляция нервного окончания или реальная травма: мозг не мог этого различить самостоятельно. Мозг мог лишь отключить боль.

Но боль была только вторичной целью легионера. Судя по всему, началась вторая фаза, попытка взять тело инфицированного под контроль. Отличное тело, не способное погибнуть от нановируса, и поэтому вполне подходящее под использование для второго слоя задач Легиона. А в рамках расширенной интерпретации императивов – так вообще обязательное для захвата.

Шимомура прогнозировал еще не менее полусотни подключений в течение ближайших десяти минут, так что либо Дрей взвоет от боли, либо будет пускать пузыри от счастья из-за передозировки эндорфинов. Либо, если гипофиз сработает на пять, на что доставщик по-прежнему надеялся, останется в некотором промежуточном между первым и вторым состоянии, которое позволит ему двигаться дальше.

В течение часа нервная система будет полностью обложена тысячами легионеров, и Дрей перестанет контролировать свое собственное тело. Так считал Шимомура. Сейчас это становилось всего лишь игрой чисел. Чтобы взять мозг и двигательные функции тела под контроль, Легиону было недостаточно нескольких десятков подключений. Нужна была хотя бы тысяча-другая.

В какой-то мере это могло быть даже хорошо. Легион сорвался, пересчитал варианты и пошел в атаку слегка раньше, чем полагалось согласно базовому плану развития инфекции в организме. Решил, что важнее задержать Дрея, не дать ему выйти на волю с антидотом, чем следовать базовой программе индивидуального заражения. Но чудес не бывает – одновременно он растягивал время до получения окончательного контроля над доставщиком.

Дрей поднялся на ноги и шагнул вперед. Второй укол боли, в бедре, заставил его колено подогнуться, но на этот раз боль оказалась приглушена гипофизом, продолжающим бешено генерировать эндорфины, и после задержки на мгновение доставщик пошел вперед, уже не обращая внимания на то и дело возникающие вспышки боли в разных частях тела. Его сознание продолжало их регистрировать, но не более того.

Это оказалось очень удобно – то, что подключения ботов к нервной системе сопровождались болью. Легион пытался добиться, чтобы Дрей корчился от боли, но получил обратный эффект – Дрей даже без специальных средств мог контролировать ход вторжения в его организм. А уж с болью он давно научился справляться. Даже без специальных мутаций.

Он насчитал двадцать третий укол-подключение, когда начала неметь правая рука. Странное ощущение – глядя на руку, он видел, что с ней все в порядке. Да и частью разума понимал, что на физическом уровне рука прекрасно может двигаться. Но при этом пальцы немели, рука то и дело повисала как плеть. Очевидно было, что стрелять он не сможет. На всякий случай Дрей забросил автомат за спину и поправил кобуру – так, чтобы можно было взять пистолет левой рукой.

Жандармы оставили своих подопечных. Повинуясь безусловно заложенным в них рефлексам, они кинулись на перехват. Шимомура обещал, что правую руку они отвоюют. Хоть на время, но отвоюют. Это было всего два-три слишком удачных подключения к нервной системе, которые позволили Легиону почти парализовать конечность Дрея. Пока это еще было обратимо.

Оставленные без присмотра кровяные пловцы прятались. Легионеры вылавливали их одного за другим. Словно только ради этого они и перехватывали контроль над нервной системой – чтобы отвлечь внимание жандармов и основными силами зайти в тыл, завершая полное уничтожение гражданских. Колония кровяных пловцов была близка к полному уничтожению.