Счастья тебе, дорогуша! - Татьяна Веденская

– После обхода свободное время, которое обычно некуда девать, поэтому мы с Жанной обычно бродили по коридору: туда-сюда, туда-сюда. Она считала, что это особенно необходимо для меня, пока меня не засосало в черную дыру прямо с кровати. Туда занимало минут семь, а сюда – десять, потому что можно было под шумок нырнуть на лестницу и курнуть, пока никто не видит. Ругались с нами за это страшно, но ничего не помогало. Как только мы обе пришли в себя и перестали разговаривать с собой и метаться в поту, раскрываясь и сбрасывая одеяла, мы сразу начали потихоньку курить. А ну и что, что воспаление легких. Я курила мало и Vogue, считая, что это как-то облегчает процесс. До Жанки я не курила, потому что нечего было и я стеснялась. И очень от этого страдала. Кузя сигареты мне приносить отказывалась, а вот Жанкины посетители, многочисленные и шумные, проносили нам пачки без претензий. «Не хрен цацу из себя строить!» – говорила она про друзей. – Можно подумать, что если они не принесут сигарет, я их не найду сама. Только проблемы мне создадут, верно? А мы как курили, так курить будем. А чтобы не болеть, перейдем на лайт».

– После гуляния можно было забираться на боевые посты (койки), брать в руки истрепанные томики Марининой в мягком переплете и погружаться в миры, где все начинается только после того, когда кого-то убьют. В больнице валялись огромные стопки журналов, в которых можно было прочитать обо всем, что угодно: о том, как похудеть (не мой вариант после этих двух месяцев) и как заработать миллион (не мой вариант по определению, но читать было интересно). Причем было видно, что у самого автора последней статьи никакого миллиона как раз нет.

– Периодически мы забывались сном, и днем, и вечером, и ночью. Сон был тяжелый, нездоровый, от которого мы не только не становились сильней, но даже еще больше уставали. Все это лежание, дрема и невразумительное чтение было посвящено ожиданию обеда, который был приятен не тем, что приносили очередную порцию простой, но питательной еды, а тем, что это означало, что день переломился пополам и будет теперь неуклонно скатываться к своему концу.

– Еще таблетки, еще уколы, процедуры по назначению, потом ужин, ленивое сидение перед общим телевизором, первые ряды перед которым оккупировали старушки. Они смотрели нескончаемые мыльные оперы, и даже я уже знала, что Марина или Валентина или Анна попали в тюрьму по ошибке. Но я все же надеялась выйти из больницы раньше, чем героини сериала выйдут из своей виртуальной тюрьмы, созданной сценаристами.

Каждый день был копией предыдущего, было невыносимо скучно и любых посетителей мы ждали как манны небесной. И я за эти два месяца научилась практически не думать о Кешке. И вообще не думать. Хотя после нетактичных, неуместных и таких прямых вопросов Жанны я поняла, что подумать мне все-таки придется. О том, куда плыть дальше. Раньше об этом всегда думал Кешка. Однажды у меня в палате сидели Зинка с Вероникой, и последняя, всплеснув руками, спросила:

– И как же тебя это угораздило? Когда же ты теперь на работу выйдешь? Ты же падаешь от дуновения ветра! Через тебя же можно копии снимать, ты же прозрачная!

– На работу? – я посмотрела на нее, как на инопланетянина с планеты «Нормальная жизнь». Я вообще не думала о работе, а зря.

– Да ты не волнуйся. Можешь не спешить, Раиска пока какую-то свою племяшку на полставки взяла, на время. Бегать с отчетами.

– Ты не думай сейчас об этом, – взяла меня за руку Зинка. – Подумаешь потом. Может, отпуск возьмешь?

– Потом? – приподнялась на подушках я. Меня охватило беспокойство. Что именно думать потом, было непонятно. Даже если бы Раиса меня сейчас спокойно приняла назад, я вряд ли была бы хорошим работником. За эти два месяца с меня слетело чуть ли не с десяток килограммов (это хорошо!), меня шатало, я была бледна как смерть (это плохо) и уставала, стоило мне сделать хоть пару шагов. Как в таком состоянии ездить на работу через весь город? Да и откуда ездить, если, пока я тут лежала, кончился мой контракт, моя квартира. Вещи мои лежат у Кузи, а денег осталось только на то, чтобы доехать до нее на такси. Мысли обо всем этом свалились на меня разом. В одну минуту я обозрела свое положение в нашем подлунном мире и осознала, что все изменилось до неузнаваемости. Более точно то, что произошло, обрисовала Жанна, когда я все это ей рассказала.

– Полный голяк! – сказала она. – А точнее, писец.

– Он самый, – хмуро согласилась я.

– А чего ж ты молчала? Мы тут уже столько лежим, а я ни в одном глазу! Шифруешься?

– Ты знаешь, я просто как-то ни о чем вообще не думала, – пожала плечами я. – А теперь думаю. И это плохо, потому что работа моя – полное говно. Она не позволит мне снять даже курятник. Я же даже не бухгалтер, а так – накладные считаю. Отчеты вожу. В курилке о совместимости гороскопов людям рассказываю.

– А что, тоже важно, – покачала головой Жанка. – Был у меня один Овен. Так я тебе скажу, мы были с ним очень совместимы. Совмещались однажды двенадцать раз за ночь.

– Ну ты даешь, – расхохоталась я.

– Слушай, а как так вообще получилось, что ты снимаешь квартиру? Ты же вроде москвичка.

– Это точно. Была москвичка, да вся вышла, – загрустила я. – После свадьбы мы жили на «Тушинской». Между прочим, сейчас мне кажется, что нам там было хорошо. А теперь у меня липовая прописка в Истринском районе Московской области и деньги на такси.

– Симпатично, – присвистнула она. – Так что же случилось?

– О, это совсем другая история, – вздохнула я. – Длинная.

– Знаешь, я сейчас как раз готова к разного рода историям. И к длинным в том числе. Чем длиннее, тем лучше.

– Хотя вся история может уложиться и в одно слово, – задумалась я.

– Приличное?

– Не очень, – улыбнулась я. – Но и не матерное. Бизнес.

– А, все понятно, – Жанна демонстративно закатила глаза к небу и широко разбросала руки по кровати. – Конечно, бизнес! Как много в этом звуке для сердца русского слилось.

– Новорусского, – ухмыльнулась я. Сейчас, по прошествии уже нескольких лет, я могла просто взять и посмеяться надо всей этой историей. А когда-то мне хотелось только рвать и метать.

Часть вторая

«Кариной масквич»

1

«I am with this idiot»[2]

Красиво жить не запретишь, но не каждому это удовольствие по карману. Красиво жить на одну зарплату сложно, а в чудеса нас приучали верить еще с детства. И хотя примерно лет в девять (в крайнем случае) мы все-таки узнаем, что Деда Мороза не бывает, у некоторых на всю жизнь остается смутная и ни на чем не основанная уверенность, что именно им-то и должно повезти. Причем обязательно, и обязательно больше, чем другим. Всем остальным господь Бог намерял черного хлеба, а именно ему – беленький, с черненькой икрой. Но жизнь все расставляет по своим местам, справедливо раздавая всем Сенькам по шапкам. Примерно это случилось и с моим мужем Кешкой во времена лихих девяностых, когда каждый мечтал стать миллионером, даже сидючи в каком-нибудь НИИ, перебирая колбы. И между прочим, история знает такие случаи! Удавалось же кому-то, так почему бы не мне? И люди, переполненные такого рода мечтами, открывали фирмы, нанимали бухгалтеров и начинали перепродавать пиво из Бельгии фурами в России, провозя его через таможню (не безвозмездно, конечно) как не облагаемый ничем лом стекла. Деньги на этих и тому подобных операциях делались громадные, интеллекта они не требовали, так что доморощенных миллионеров становилось множество. И чего делать с деньгами дальше, они часто не знали. Главное правило бизнеса – не так сложно заработать, как сохранить, – не знал никто. Может быть, именно от этого и были все беды?