Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде - Владимир Бешанов

Командарму-34, генерал-майору K.M. Качанову, «служившему в Красной Армии со дня ее организации», бывшему Главному советскому советнику в республиканской Испании, повезло намного меньше. В сентябре, после того как его армия не сумела реализовать очередного фантастического плана Ставки и вновь попала в окружение, по приказу уполномоченного ГКО армейского комиссара 1 ранга Л.З. Мехлиса его арестовали и вскоре расстреляли по приговору Военного трибунала Северо-Западного фронта «за самовольное оставление поля сражения».

20 августа с целью «специальной организации рабочей общественности» был образован Военный Совет Обороны Ленинграда в составе Л.М. Антюфеева, Я.Ф. Капустина, А.А. Кузнецова, П.С. Попкова и А.И. Субботина. После жесткого разговора со Сталиным, обвинившего военно-политическое руководство города в политической близорукости, самодеятельности и безответственности, в Совет Обороны вошли Жданов и Ворошилов. Просуществовало это новообразование всего десять дней. Самым выдающимся документом, рожденным в недрах этой организации, стало постановление о формировании для ведения уличных боев 150 батальонов народного ополчения численностью по 600 человек каждый «из числа трудящихся», включая также женщин и подростков. Вооружить батальоны предполагалось винтовками, охотничьими ружьями, бутылками с горючей смесью, саблями, кинжалами и пиками, которые сами трудящиеся и должны были изготовить сверх плановой продукции.

В эти же дни на собрании городского партийного актива Ворошилов заявил: «Артиллерии у нас много. Врага мы не только не пустим в Ленинград, но и расколотим его здесь. Ленинград станет для него могилой».

В целях улучшения управления войсками на Северо-Западном направлении Государственный Комитет Обороны 23 августа постановил разделить Северный фронт на Ленинградский, под командованием генерал-лейтенанта М.М. Попова, и Карельский, который возглавил генерал-лейтенант В.А. Фролов.

26 августа в Ленинград прибыла комиссия ЦК ВКП (б) и ГКО в составе В.М. Молотова, Г.М. Маленкова, Н.Г. Кузнецова, А.Н. Косыгина, П.Ф. Жигарева и Н.Н. Воронова. Выданный ей мандат позволял от имени Государственного Комитета Обороны решать все вопросы обороны города и эвакуации предприятий и населения. Комиссия, проработав десять дней, приняла ряд важных решений, большинство из которых так и осталось на бумаге в силу стремительно менявшейся обстановки.

25 августа противник, сосредоточив в районе Чудово, Кремено части 1-го и 28-го армейских и 39-го моторизованного корпусов без особого труда разметал оборону 48-й армии (которая после всех беспорядочных, и неорганизованных контратак наугад превратилась, по существу, в неполную и небоеспособную дивизию), отбросил советские части на север и стал стремительно развивать наступление вдоль железной дороги и шоссе Москва — Ленинград. Уже к 15.00 немцы захватили Любань. Отсюда 12-я танковая, 121-я и 122-я пехотные дивизии, не встречая сопротивления, двинулись на Тосно, 20-я моторизованная дивизия действовала в направлении станции Мга, 18-я мотодивизия — на Кириши. На следующий день Сталин разрешил Ленинградскому фронту оставить себе четырехдневную танковую продукцию ленинградских заводов, потребовал минировать Московское шоссе и одновременно «любой ценой и какими угодно средствами» очистить от врага Любань и Чудово. Под конец разговора, все более сомневаясь в способности главкома направления разобраться в ситуации, Верховный поинтересовался у генерала Попова: «Ответьте коротко, Клим помогает или мешает?» А Клим-батыр, смелый витязь войны (это не я, это казахский акын Джамбул, у него же встретил замечательный комплимент Сталину — счастьеносец) просто не верил, что враг может прийти в Ленинград с востока.

28 августа немцы овладели Тосно и Саблино, подразделения 4-й танковой группы соединились с войсками 16-й армии около станции Слудицы, замкнув кольцо вокруг Южной группы войск. Генерал Астанин, третьи сутки безуспешно пытавшийся прорваться сквозь немецкие заслоны, с недоумением читал новое боевое распоряжение штаба фронта, написанное в духе комиссарских призывов времен Гражданской войны: «Противник, заняв небольшими частями Кузнецово, Беково, поселок Дивенский, Новинка, создает видимость окружения вашей группы войск. Уверены, что нахальство и наглость зарвавшегося врага не произведут впечатления на бойцов и командиров частей Лужской группы и на ее славных руководителей, с честью выполнивших свой долг перед Родиной под Лугой. Также уверены, что поставленная задача по перегруппировке войск будет выполнена стремительно и с честью. Приказываю 28 августа 1941 года смять противника в районе Остров, Беково, Кузнецово и наступать в районе Сиверская, Выра».

29 августа нахальный противник захватил Кириши и вплотную приблизился к Колпино, 30-го вышел к Неве в районе Ивановского. До Ленинграда оставались считаные километры.

В посланной на имя Молотова и Маленкова телеграмме Сталин не мог скрыть своего раздражения:

«Только что сообщили, что Тосно взято противником. Если так будет продолжаться, боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен. Что делают Попов и Ворошилов?.. Откуда у них такая бездна пассивности и чисто деревенской покорности судьбе? Что за люди — ничего не пойму. В Ленинграде имеется теперь много танков КВ, много авиации, эресы… Почему богатая ленинградская техника не используется на этом решающем участке? Не кажется ли тебе, что кто-то нарочно открывает немцам дорогу на этом решающем участке? Что за человек Попов? Чем, собственно, занят Ворошилов и в чем выражается его помощь Ленинграду? Я пишу об этом, так как очень встревожен непонятным для меня бездействием ленинградского командования».

31 августа моторизованные части противника захватили Мгу, где сходились две последние железные дороги, связывавшие Ленинград со страной, и, выйдя к Неве, продвигались вдоль восточного берега реки к Шлиссельбургу. Их здесь не ждали, ни оборонительных сооружений, ни регулярных войск в этом секторе не было.

Путь немцам преградила следовавшая в район Мги с задачей «перейти в решительное наступление и отбросить противника» 1-я дивизия НКВД полковника СИ. Донского (6000 человек), усиленная двумя танковыми ротами, и горнострелковая бригада (800 человек). На рубеж реки Тосна 31 августа была брошена едва вышедшая из окружения 4-я дивизия народного ополчения. Южнее Колпино выдвигался рабочий батальон Ижорского завода и 84-й отдельный танковый батальон (21 танк КВ и 15 машин Т-50). В тот же день 4-я ДНО получила боевой приказ: «…сосредоточиться в районе северной окраины Колпино, ст. Понтонная с задачей наступать с целью уничтожения противостоящего противника и овладении Ивановское, Покровское к исходу 31.08.41 г.». От Слуцка в контрнаступление на Тосно перешла прибывшая из Карелии 168-я стрелковая дивизия полковника А.Л. Бондарева (7000 бойцов и командиров), которая вступила во встречный бой со 121-й пехотной дивизией противника. Одновременно части 90-й стрелковой дивизии полковника A.A. Дарьина предприняли попытку пробиться через Сиверскую на соединение с Южной группой войск.

Все вновь наступали, претворяя в жизнь требование вождя освободить Чудово и Любань. При этом командование Ленфронта прекрасно сознает, что никакого численного превосходства «зарвавшийся враг» не имеет, «действует незначительными силами на разобщенных между собою и не имеющих тактического локтевого взаимодействия направлениях», коммуникации его растянуты, а значит, можно и нужно бить его по частям. Но на практике ничего у красных командиров отчего-то не получается. Германские полки «нахально и нагло» продолжают опрокидывать советские дивизии и армии. И это не преувеличение, а буквальные цитаты из донесений и приказов: «Противник до полка пехоты с бронемашинами и артиллерией, отбросив части 48-й армии в северо-восточном направлении, овладел районом Сологубовка», окруженная группировка Астанина продолжает «упорные бои с противником силою до пехотного полка с танками, закрывающими выход войскам группы в северном направлении», под Тосно и Мгой действует по одному полку все той же 121-й пехотной дивизии.

31 августа, посоветовавшись с Гепнером, фон Лееб принял решение, ввиду нехватки сил, продвижение к Ленинграду подвижных частей прекратить и выждать несколько дней до подхода пехотных дивизий.

В руководстве советскими войсками произошли новые изменения. 29 августа решением ГКО было упразднено Главнокомандование Северо-Западного направления. Его полевое управление объединялось с Ленинградским фронтом, а Северо-Западный фронт подчинялся Ставке ВГК. Считалось, что это позволит командованию Ленинградского фронта сосредоточить усилия на решении главной задачи — обороне Ленинграда. 30 августа ГКО ликвидировал Совет обороны Ленинграда, передав его функции Военному совету фронта.